Ты Богиня, детка! или На Олимп по обмену (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 53

— Ты пойдешь к нему сама? — возмутился Кей, когда я честно сказала ему о своих планах.

— Не сердись, пожалуйста, — я посмотрела на него умоляюще. — Я, правда, должна с ним поговорить. Может, мне удастся привести его в чувство. И Гермес поддержал меня. Он тоже надеется, что Дионис хотя бы меня послушает… Опять же, мне нужно разобраться, что произошло на самом деле. Ведь никто больше ничего не говорит. Что мы знаем? Только то, что Ника сама призналась и все.

— А тебе больше всех надо? — Кей продолжал злиться. — Пусть эти олимпийцы сами разбираются, кто кого и почему! Зачем ты лезешь в их разборки?

— Дионис мой друг. И, думаю, окажись я в подобной ситуации, он тоже беспокоился бы обо мне, — отозвалась я.

— О тебе уже есть, кому беспокоиться! — Кей показал пальцем на себя. — И ты никогда не попадешь в подобную ситуацию! Потому что ты — не этот придурок Дионис!

— Ты просто ревнуешь! — я тоже не выдержала и повысила голос. — Так и скажи!

— И скажу, — неожиданно спокойно ответил он. — А разве у меня нет на это причин?

— Ни одной, — я усмехнулась.

— Хорошо. Тогда я пойду к Дионису с тобой.

— Нет! — теперь уже возмутилась я. — При тебе он точно не станет разговаривать. А еще там ты можешь встретить… — тут я запнулась, испугавшись, что могу выдать собственные страхи.

Но Кей прекрасно понял и без продолжения.

— Геру? — он сразу стал напряженным. — И что дальше?

— А может… Может, я тоже ревную, — выдавила я из себя, криво улыбаясь.

— Я думал, мы этот вопрос уже давно выяснили, — прозвучало с некоторым упреком.

— Но ты ведь тоже избегаешь встречи с ней, разве нет? — заметила я. — Почему не хочешь сам с ней поговорить?

— Я пробовал…

Этот ответ оказался для меня неожиданным.

— Ты не рассказывал мне об этом.

— А зачем? — Кей пожал плечами. — Если все равно разговора не получилось. Она сказала, что сама меня позовет.

— А если этого не случится? Если Гера будет оттягивать разговор?

— Если мне не удастся поговорить с Герой до конца учебного года, я просто уйду отсюда за тобой в мир смертных. Поэтому, что бы ни произошло, — Кей взял меня за плечи и пристально посмотрел в глаза, — мы уйдем с Олимпа вместе, слышишь?

— Слышу, — слова Кея почему-то не успокоили меня, но я все равно постаралась улыбнуться.

Он крепко обнял меня, а потом ворчливо произнес:

— А теперь идем к твоему Дионису… Я подожду тебя на мосту. На другое не согласен.

Как всегда в покоях Диониса царила благоговейная тишина и полное безлюдье. Я уже было подумала, что здесь все вымерли, как мне навстречу выскочил сатир.

— Простите, я могу увидеть Диониса? — поинтересовалась я у него.

— А ты кто? Студентка? — он пробежался по мне недобрым взглядом, но после, будто вспомнив что-то, проговорил уже с меньшей агрессией: — Он в обеденном зале. Закрылся и никого не пускает. Не думаю, что для тебя сделает исключение. Так что лучше бы тебе уйти…

— И все-таки я попробую, — я обогнула сатира и продолжила свой путь.

Где находится обеденный зал, я знала, поэтому уже совсем скоро стучала в его дверь.

— Пошли все вон! — донеслось из-за нее.

— Дионис, это я…

Молчание.

— Открой, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Дверь распахнулась неожиданно, отчего я даже попятилась.

— А, это ты, детка… — Дионис не выглядел слишком пьяным, хоть от него и несло алкоголем. — Заходи…

Не веря в удачу, я поспешила прошмыгнуть внутрь.

— Ты одна? — Дионис высунулся за дверь. — А где твой хвост?

— Если ты имеешь в виду Кея, то он ждет меня снаружи, — я усмехнулась.

— Кто б сомневался, — хмыкнул Дионис и захлопнул дверь. — Какими судьбами тебя ко мне занесло?

— Мне сказали, ты сейчас в депрессии, пьешь, никого к себе не пускаешь. В общем, тебя нужно спасать. Но, кажется, все не так страшно, — я окинула его сомневающимся взглядом.

Дионис оставил мое замечание без ответа и прошел к столу, который был сплошь заставлен кувшинами от вина и тарелками с остатками каких-то закусок.

— Выпьешь со мной? — он взял кубок и плеснул туда рубинового напитка.

— Воздержусь, — ответила я.

— Как скажешь, — и он в два глотка опустошил сосуд. Чуть поморщился, а затем посмотрел на меня с печальной усмешкой: — Видишь ли, хотел бы напиться, да никак не получается.

— А теперь рассказывай, — я забрала у Диониса кубок, а затем и кувшин, к которому он было снова потянулся.

— Что именно?

— Не валяй дурака, — я нахмурилась. — Все рассказывай. С самого начала. Ника действительно хотела убить Геру? И какое отношение ко всему этому имеешь ты? Отчего так убиваешься и хочешь забыться?

— Ника не хотела убить Геру. Вернее, она хотела убить не Геру… Тартар! — Дионис поморщился как от сильной боли. — Что я несу? Она хотела лишь заставить замолчать Ириду.

— Ириду… Но зачем? — я была сражена этим заявлением. — Что такого могла знать Ирида?

— Ника — правая рука моего отца. Она всегда была рядом с ним, помогала ему во всем, и он тоже доверял ей как себе… Они были очень близки, и это не могло не перерасти в нечто большее. Ника влюбилась в отца, а тот, не противясь своей увлекающейся натуре, ответил ей взаимностью. Свои отношения они хранили втайне ото всех, и в первую очередь от мстительной Геры. Однако прошлым летом о них случайно узнала Ирида. Ты ведь знаешь, как она предана Гере и при этом патологически честная. Ирида не стала сразу все рассказывать верховной, а потребовала, чтобы это сделала сама Ника, призналась и покаялась перед Герой. Будто не знала, что таким образом Ника подпишет себе приговор, — Дионис удручено усмехнулся и сделал очередной глоток вина прямо из кувшина. — И Гера ее не простит. Тогда Ника решила на время скрыться в мире смертных. Ей очень повезло, что удалось провернуть обмен с тобой…

— Так вот какие у нее были проблемы, — протянула я, вспоминая свой первый день на Олимпе и все те оправдания, что слышала от Диониса. — И вот по какой причине здесь оказалась я…

— Ника надеялась, что Ирида увлечется работой, забудет обо всем и успокоится, — продолжил между тем бог виноделия, — но вышло все иначе. Ирида, кроме всего прочего, обнаружила, какую рокировку произвела Ника для своего побега. Она отыскала ту в мире смертных и снова начала требовать открыть Гере правду, теперь еще и угрожая ей тем, что расскажет вдобавок о не совсем честном обмене с тобой.

— Постой, но ведь ты говорил, что это мой отец попросил Афину исключить меня из списков, а Ника с подачи Деметры лишь вернула все на свои места, — решила уточнить я. — О каком нечестном обмене может идти речь?

— Ника должна была заявить о подлоге с тобой в открытую, призвать к ответу Афродиту, а не действовать за спинами других да еще и с выгодой для себя, — пояснил Дионис.

Меня такой ответ не совсем убедил, однако я уже давно поняла, что законы и правила, установленные богами Олимпа, лучше не оспаривать, поэтому и оставили свои мысли при себе.

— Ника вынуждена была вернуться на Олимп…

— Что? — я опять перебила Диониса. — Но ты говорил, что проход в мир смертных до окончания учебного года закрыт!

— Он закрыт для самих смертных, а не для богов, — быстро пояснил тот. — Другое дело, что без разрешения на проживание в мире смертных проход никого не пропустит. Но ведь у Ники после обмена с тобой такое разрешение было.

— То есть она могла спокойно ходить туда-сюда?

Дионис лишь кивнул и продолжил:

— Ника и пришла сюда, незадолго до дня рождения Геры. Она хотела еще раз поговорить с Иридой, готова была даже умолять ту на коленях, чтобы не раскрывала ее секретов…

— Но Ирида не согласилась, — подхватила я, озаряясь очередным воспоминанием: пустой коридор ректората, спорящие голоса из-за двери кабинета Ириды и кентавр Хирон, не давший мне дослушать до конца тот столь эмоциональный разговор. Так вот, кто тогда был с Иридой.