Жду трамвая (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 9

Он рассмеялся и толкнул тележку дальше, продолжая закидывать её доверху.

На кассе я долго рассматривала свои пятисотки, которых явно не хватало для оплаты наших покупок, а Юрец громко зачитывал многочисленный ассортимент презервативов.

– Ускоряют её, замедляют его. Забавно. Ты пробовала?

Он потряс упаковкой в воздухе, и я натянула шапку до носа.

–Нет? Наверно, для начала можно не выпендриваться и взять обычные, да? Сто лет уже не делал этого.

Чудов сейчас серьёзно? Вот так просто обсуждает возможный секс? А почему взял самые дешёвые?!

– Ты издеваешься? Возьми подороже тогда уж?..

– Зачем? – от его искреннего удивления хотелось выть. Он положил коробку на ленту и подмигнул мне, а затем вытащил из кошелька пластиковую карточку. – Я всё оплачу, Надя, не позорь меня. Я же мужчина, убери свои деньги.

Не позорить?! Он только что взял самые дешёвые… Это я-то позорюсь?!

– Ты чего там бормочешь?

Мы разделили покупки по двум пакетам. Мне достался самый легкий, в котором лежала чёртова коробка с…

– Знаешь, как называют те, что ты купил? Чехол смертника!

– А чего тебя так задело, не пойму?

Еще спрашивает!

– Ну как же. Бесплатные бахилы в поликлинике надёжнее, чем это!

– Хорошо, я тебя понял ты за безопасный секс. Это похвально. А оскорбилась-то ты чему?

– Думала, что для первого нашего раза мы выберем что-то другое…

Он резко остановился, и я врезалась ему в спину от неожиданности.

– Всмысле? Ты думала, у нас с тобой сегодня будет секс?

Та-ак… А теперь я начала чувствовать себя ещё более глупо, если такое вообще возможно.

– А нет? – прижала к груди сенполию, надеясь, что она спасёт меня и подскажет выходит из этой дебильно ситуации.

– Мне, конечно, дико льстит, что ты не против секса со мной, но я их купил немного для другого. Я же не псих, это надевать? У меня там отвалится всё от такого.

– А зачем тогда? – поникшим голосом спросила Чудова.

– Шарики в магазине кончились. А я хотел создать в квартире более праздничную обстановку.

– Надув презервативы?

– Ну да. На них можно нарисовать маркерами забавные рожицы. Маркеры у меня есть.

Да уж. Чего ещё я могла ждать от парня, который несколько часов назад отплясывал перед детьми в костюме деда мороза. Шарики… Рожицы. С ним рядом точно не о чем волноваться. Максимум, насмешит до смерти. Ну или я от стыда помру. Одно из двух.

– Поздновато наряжать квартиру. Уже почти четвёртое января.

– Ещё только третье. Праздник витает в воздухе, – Чудов принюхался. – Чувствуешь? Запах палёных петард, мандаринов и бенгальских огней. Всё только начинается, Надя. То, что мы с тобой будем праздновать с опозданием лишь продлит волшебство Нового Года. Знаешь, мне кажется, что именно ты поможешь мне разрушить старое проклятье.

О каком проклятье шла речь я поняла, когда Юрец закрыл дверь квартиры за моей спиной. Поставили на пол шуршащие пакеты. От нас словно отсекло целый мир, который продолжал разрываться салютами, отмечать, радоваться и строить грандиозные планы на будущее. Здесь же было тихо и одиноко, и ничто не говорило о том, что всего несколько дней назад отгремел самый главный праздник страны.

– Ты был прав это действительно странно.

– Ненавижу Новый год и зиму, – с каким-то надломом признался Юрец. – Но в этот раз всё иначе. В этот раз я тебя никуда не отпущу, Надя.

В этот? А был другой? Это невозможно, мы никогда не были знакомы!

Телефон нарушил тишину темной квартиры, которая озарялась мистическими отблесками неугомонных салютов. По лицу моего спасителя расползались пугающие тени, а глаза мерцали демоническими огнями.

– Посмотришь сообщение? – Чудов кивнул на карман, в котором я сжимала мобильник.

Сглотнула и поднесла к лицу экран. Папа. Как и обещал, прислал фото. Открыла вложение, и у меня перехватило дыхание. Это он! Старое фото, из старого альбом. Тот самый старший мальчик из соседнего подъезда, имя и черты которого почему-то смыло временем. Только глаза остались прежними. Такие же пронзительные и голубые. Почему именно сейчас меня снова столкнуло с ним? С тем, кому было плевать на приставучую соседку.

Новая вспышка и взрыв. Юра склонил голову набок.

– Что-то важное? – он двинулся в мою сторону.

– Не особо, – сделала шаг назад и упёрлась лопатками в дверь.

– Покажешь?

Дрожащей рукой протянула ему телефон с фотографией, на которой чрезмерно довольная маленькая девочка и откровенно скучающий подросток держали по порции сладкой ваты на палочке.

– О, я помню этот день, – Юра тепло улыбался, разглядывая снимок. – У меня даже сейчас на языке привкус жжёной карамели. Жаль, что тогда я не понимал, как здорово вот так запросто гулять с тобой и есть сладкую вату. Дурак.

— Значит, это правда. Мы с тобой были знакомы раньше? – строго спросила парня, а он лишь пожал плечами.

– Мир тесен.

– Ты соврал мне, когда я спросила, откуда ты знаешь, как меня зовут. Ты сказал, что на бирке от шапки прочитал.

– Ну, да. Она у тебя, действительно подписана, – не сдавался Чудов. – Сама попробуй связано мыслить, когда чокнутая девица пытается тебя шариковой ручкой прикончить, – его рука потянулась к царапине на шее.

– Ты продолжаешь врать и недоговаривать, – забрала у него свой телефон, но Юра даже не сопротивлялся. А ещё он не стал юлить и отнекиваться, сделал несколько шагов вперёд и упёрся кулаками в дверь, поймав меня в ловушку.

– Да. Так и есть, Надя. Я недоговариваю на каждому шагу, но не вру. И что ты намерена делать дальше?

В вопросе не было угрозы или скрытого подтекста. Юре на самом деле было интересно, что я предприму. Я бы сейчас не отказалась в шпаргалке. Почему у меня нет заготовки с репликами на тут случай, если я окажусь у странного парня в гостях.

– Позвонишь в полицию? – а вот и первая подсказка от Чудова.

Так близко… Его обжигающее дыхание скользит по щеке, забирается за ворот кофты.

– Нет, – решительно отвечаю и покорно отдаюсь мучительному ожиданию его голоса.

– Нажалуешься родителям на плохого мальчика из соседнего подъезда?

Говорит тихо, вкрадчиво, лаская взглядом мои губы, которые шепчут уже второе «нет» подряд.

– Ты никогда не была ябедой. Ты хорошая девочка. Наивная, добрая.

Он явно путает меня с кем-то! При поступлении я сдала приёмной комиссии другого абитуриента, который пользовался шпаргалкой. Его вывели с экзамена. Я не добрая, не хорошая, и точно не наивная, сколько себя помню. Даже с Кириллом я ждала чего-то подобного, просто игнорировала знаки, щедро разбросанные для меня.

Грудь Юрца почти вплотную прижалась к моей. Его глубокий тяжёлый вдох вдавливает меня в дверь, и в глазах темнеет от такой близости. Даже куртки не мешают чувствовать его, дышать с ним в такт, подгонять сердцебиение под его. Он проводит языком по своей нижней губе перед последним вопросом, и мне уже плевать, что он хочет узнать.

– Уйдешь?

– Нет.

Смотрит на меня, даёт волю какому-то внутреннему безумию, которое селится в его взгляде, но смиренно выжидает, и даже хвостом приветливо виляет. Юра держит своих демонов на цепи, но я вижу, как они нашептывают ему что-то.

– Боишься меня?

– А должна?

Ухмыльнулся и убрал руки с двери, потирая покрасневшие костяшки. Мой вопрос он оставил без ответа, но я сама знала, что этот парень ничего плохого мне не сделает. Именно, потому что он вдруг резко открылся и показал мне то, что прятал от других, сделало его более реальным и от того совсем неопасным, а уязвимым. Разгадать бы каждый тёмный секрет Чудова. Что ещё между нами случилось в прошлом, кроме сладкой ваты, которая сахарной горечью отдаёт сквозь годы.

– Я разберу пакеты, а ты пока можешь осмотреться. Выбери, где будешь спать.

Последнее прозвучало уже со знакомыми хитрыми нотками в голосе.

Разулась и позволила Юре снять и повесить мою куртку. Он пошёл на кухню, а я двинулась в единственную комнату чуть дальше по коридору. Я очень быстро догадалась, о чём предостерегал Чудов. В его квартире не было ни ёлки, ни гирлянд. Единственное, что имело хоть какую-то новогоднюю символику, это сложенные стопочкой самодельные открытки учеников пятого «А» класса на письменном столе. Рядом лежали тетради и учебники с методичками. Для практиканта мой загадочный друг детства уже староват, выходит, он работает в школе. Забавно. Это объясняет его активную вовлечённость в местную самодеятельность.