Крайне аппетитный шотландец (ЛП) - Алам Донна - Страница 60

— Я имела в виду, что ты очень настойчив!

— Не сомневаюсь в этом, но я все еще не знаю, где ты живешь.

— У друга. — По большей части. Взяв вилку, я отламываю кусочек картофельной лепешки и засовываю в рот.

— У блондинки с буферами или у той, что напилась? — Уголок его губ приподнимается, выражение лица становится немного циничным. — Только не говори, что у этого остолопа.

— Остолопа?

— Ага, того из тренажерного зала, который не может засунуть руки в карманы своих штанов из-за размера бицепсов. Ему нужно уменьшить потребление допинга.

— Допинга? А, ты имеешь в виду стероиды. Сомневаюсь, Мак всегда был большим. — Большим, но не таким внушительным, как человек, сидящий напротив меня. Не удовлетворившись моим ответом, Рори саркастически приподнимает бровь. — Да и чья бы корова —

— Мычала?

— Типа того.

— Мне нравится быть в форме, — говорит он. — И чтобы мой член был доступен.

— Что? — смеюсь я.

— Он похож на мультяшку. Так это он?

— Он? А, у кого я остановилась? — Рори не отвечает, хотя выглядит уже не таким невозмутимым. — Знаешь, будешь хмурится, таким и останешься.

— И ты все равно будешь меня хотеть.

— Ух ты. Такой самодовольный. — Хватаю салфетку и, пряча улыбку, вытираю рот.

— Да. — Его взгляд, направленный на меня, граничит с плотоядным. — И ты тоже довольна мной после вчерашней ночи. Мне это нравится.

Чувствуя возбуждение и трепет между ног, я снова опускаю взгляд на тарелку и шепчу,

— Не знаю, что на это ответить.

— Скажи: Рори, это блондинка, или, Рори, это маленькая пьяная брюнетка.

У меня кружится голова, его настойчивость сковывает мой язык. Я ему нравлюсь, действительно нравлюсь. Бог ты мой, и он мне нравится. Больше, чем следовало бы.

— Брюнетка, Айви. — Слова так и соскальзывают с языка. Словно словесный поток. — Сестра остолопа, то есть Мака. Она сестра Мака. И моя лучшая подруга.

— Я понял, — довольно усмехаясь, произносит Рори.

— Хорошо. — Я делаю глубокий вдох, беру вилку и гоняю по тарелке пару ярко-оранжевых бобов.

— Ну, надеюсь на это.

— Серьезно? — Я вскидываю голову и встречаюсь с ним взглядом.

— Да. Вы казались такими закадычными друзьями там в зале.

— Потому что так и есть. Я имею в виду, что мы друзья.

— Мне это не понравилось. И он мне не понравился, — мрачно произносит Рори, словно не хочет озвучивать свои мысли.

— И при этом ты ушел.

— Это было раньше. Если скажешь, что чувствуешь то же самое, меня ничто не остановит.

Моя вилка звякает о тарелку. И я начинаю моргать. Быстро.

— Ты опять моргаешь, крошка. — Его голос низкий и хриплый.

— Ничего не могу с собой поделать, — шепчу я. — Это перебор. — Слишком рано. И слишком много.

— И не говори. — Он почти удрученно склоняет голову над тарелкой и вонзает вилку в колбасу. — Только что я трахал какую-то сексуальную цыпу. — Думаю, мой подбородок сейчас ударился об стол, и тут он спрашивает, — Нравится местный жаргон? Подумал, что ты это оценишь. — Рори отрезает кусок. — Кстати, я тебя имел в виду. А в следующую минуту я влюбляюсь. Опять же, тебя.

— Нет. Ты не можешь. — Он не может быть влюблен, особенно говоря таким тоном.

— Знаю, — размахивая вилкой, соглашается Рори. Его Адамово яблоко дергается, когда он глотает. Как это вообще может быть сексуальным? — Именно это я, не переставая, повторяю себе, но, похоже, что тебе от меня не отделаться. Между тем, тебе просто придется не отставать.

— Рори, ты ведь меня даже не знаешь.

— Правда, — признается он. — Но это, кажется, не имеет никакого отношения к моим чувствам. То, как ты и сказала, я стараюсь избегать тебя, как чумы, то вдруг, мать твою, понимаю, что ты вытатуировала свое имя на моем сердце.

— Я ничего не сделала, — издаю жалобный стон. Я слегка ошарашена. Да, вот оно его признание — и довольно внушительное — но сейчас он впервые матерится в моем присутствии. Чертыхается в разговоре, а не во время секса. Или перед сексом. Непристойности — это часть его прелюдии.

Бог ты мой. Он джентльмен. Кто бы мог подумать?

— И честно говоря, — продолжает он, — ты не так уж много обо мне знаешь. А то, что знаешь, не совсем правда.

Думаю, врать — не очень-то красиво.

— Что?

— Ну, может, я соврал тебе пару раз, но думаю, что все в порядке.

— И почему ты так считаешь? — осторожно спрашиваю я.

— Потому что, я понял, что ты тоже была со мной не совсем честна. Ты будешь это есть? Я качаю головой, и Рори наклоняется вперед, насаживая на вилку колбасу с моей тарелки. — Колбаса Лорне — это "пища богов". Жаль, что южнее они там все язычники.

Глава тридцать пятая

Рори

— Южнее, — повторяет она и выглядит при этом, как маленькая, белокурая моргающая сова.

Боже, эти глаза. В порыве страсти почти темно-голубые, а в остальное время аквамариновые.

Ее взгляд спокоен, словно она знает, о чем я думаю. Хотел бы я, чтобы так и было, тогда бы не было необходимости в этом разговоре.

— Ага, где я живу. В основном.

— О. — Ее короткое и резкое восклицание напоминает уханье совы. — Я думала, ты живешь в Шотландии, учитывая твой акцент и все такое.

— А я думал, что ты вообще не местная, пока ты не вывела меня из заблуждения.

"Шел бы ты лесом" — сказала она с довольно убедительным акцентом. Я опираюсь локтем на стол и другой рукой все еще держу вилку... которую, кажется использую как дирижерскую палочку. — Итак, о чем это говорит?

— Честно? Понятия не имею.

Я начинаю хохотать. По крайне мере, эта девушка заставляет меня смеяться. Кроме того, она еще умеет отлично отсасывать.

— Это говорит о том, что мы оба что-то скрываем. — "О, черт, это плохо", — думаю я, наблюдая, как она бледнеет. — Не переживай. Я начну первым.

— С чего?

— Первым пунктом на повестке дня. — Я подзываю официантку и прошу ее забрать тарелки, когда понимаю, что Фин больше ничего будет есть. — Хотелось бы мне, чтобы это произошло чуть позже. Тогда бы я смог сводить тебя в паб.

— Звучит зловеще.

— Поверь мне, с алкоголем было бы гораздо проще. Сосредоточься, — авторитетно заявляю я. Затем начинаю смеяться. — То, что я тебе собираюсь сказать, похоже на отрывок из готического романа.

— Ух ты, здорово, сейчас будет рассказ. Мне стоит устроиться поудобнее? — интересуется она, хотя явно сбита с толку.

— Конечно же, — отвечаю, похлопывая по своим коленям. Она хмурится, и, сделав глубокий вдох, я начинаю. — Итак, я. У меня есть акцент, но вырос я не в Шотландии, если не считать школы-интерната, и, хотя я определенно шотландец, моим домом является Лондон.

— Не так уж и страшно, и всё же, я удивлена, что тебя не лишили паспорта.

— Удивлена?

— Ну, твой акцент определенно утонченный, несмотря на то, что иногда перегибаешь палку.

— Ты напрашиваешься, чтобы тебя отшлепали, — произношу я хрипло, но не для пущего эффекта, а потому что образ ее разгоряченной после шлепков попки всплывает у меня в голове. — Когда я злюсь или возбужден, мой акцент проявляется чуть больше. — И я определенно возбудился, шлепая ее задницу. — Но ты ведь уже знаешь об этом? — добавляю я тем же тоном и для большей убедительности обольстительно улыбаюсь. Я позволяю своему взгляду скользнуть по ее телу, прежде чем снова заговорить. Не то, чтобы я очень этого хотел, но чувствую, что единственный способ заставить ее мне доверять — это самому быть с ней честным.

— В добавок ко всему прочему, можно сказать, что мои корни здесь, в этой самой деревне. Точнее, в большом домище, как вы его называете. — Я сжимаю руки в кулаки, борясь с желанием разгладить морщинку между ее бровей. — Его недавно продали. Не знаю, в курсе ли ты. Целую вечность заняло, чтобы оспорить завещание после смерти владельца, который пожертвовал дом благотворительному фонду.