Пограничье (СИ) - Ли Марина - Страница 58

   К счастью, нашлись люди, способные оценить талант Анжелы и ее сестер по достоинству. О, да! Хозяин нашел им применение, он по достоинству оценил и улучшил врожденные умения морока. Он был могущественен, силен и страшен. И хочется верить, он не узнает о той маленькой беседе, которая нынче состоялась у них с Паулем Эро. Потому что если узнает…

   Анжела свернула на очередную шумную улицу Речного города, где почти не было тени, но было очень светло от многочисленных разноцветных огней, шумно и многолюдно. И первой, на кого она наткнулась, была девушка из последних тревожных мыслей хозяина.

   О! Он не просил Анжелу о помощи. Иногда он просто забывал о том, что Анжела может видеть тревоги всех, абсолютно всех, и его в том числе. В конце концов, как бы силен он ни был, он был всего лишь смертным, пока.

   Девушка оглядывалась по сторонам, сверяясь с картой и о чем-то советуясь с двумя подростками, которые смотрели на нее преданными щенячьими глазами.

   Анжела улыбнулась.

   Этого просто не может быть. Девушка из тревог хозяина волшебным образом переплелась с тревогами проклятого эфора… Кажется, эта ночь Все-таки будет удачной для морока Анжелы Бу. Кажется, сегодня ночью она одним ударом убьет двух зайцев. Может быть, даже трех, если при этом еще удастся подпитаться молодой волнительной энергией, которая просто бурлила в этих троих, притягивая к себе внимание всех мороков в округе.

   — А я говорил, что там надо было направо свернуть, — занудно бухтел Гаврик.

   — Да все мы правильно идем, — почти рычал Ларс, не забывая восторженно таращиться по сторонам. В таком большом городе он был впервые, от фильтров отказался, устал от долгой дороги и сейчас был не вполне адекватен. Впрочем, как и все мы. Мы все устали, все хотели скорее добраться до места. И есть хотели, тоже все. Ну, может, только Ларс был более-менее сыт, потому что ему удалось перекусить сырой зайчатинкой.

   — Заткнитесь оба! — я остановилась под фонарем и уткнулась в карту.

   Черт, кажется, мы заблудились.

   Я в Речном городе была несколько раз, но тогда меня по улочкам водила Юлка. Или Дунька. Или кто-то из русалок, которые не отпускали меня одну никуда и никогда. И вот результат: я стою посреди ночи на улице, битком забитой народом, и никто — никто, черт возьми! — не может мне объяснить, как пройти на проклятую площадь Слияния трех рек.

   С обреченным видом я снова посмотрела в карту. А может, это не я виновата? Может, это торгаш на въезде в город фальшивыми картами торгует, а?

   — О, водные боги, кого я вижу!?

   Сначала я услышала радостный визг, а потом меня снесло бурным потоком по имени Дуная.

   Это было просто чудо какое-то! Веселая, счастливая, немножко пьяная, бросающая заинтересованные взгляды на моих мальчишек… Ну, в общем, она.

   — Ты вообще как здесь? — она хохотнула и снова сжала меня в объятиях. — Одна? С кавалерами? Познакомишь?

   — Я…

   — Все потом, потом… — Дунька вдруг оглянулась, и на мгновение на ее лице проявилось какое-то странное выражение, я напряглась, но немедленно забыла о неприятном чувстве, когда подруга подмигнула мне и спросила:

   — Сначала поедим или сразу в бани?

   Бани… У меня прямо задрожало все внутри, но желудок возмущенно заворчал, а волчонок с домовенком проявили редкостное единодушие, синхронно заявив:

   — Поедим!

   Дуная понимающе рассмеялась и, похлопав Ларса раскрытой ладонью по груди, произнесла вибрирующим голосом:

   — Мужчины!.. — качнула головой, равнодушным взглядом скользнула по толпе и продолжила:

   — Насчет еды хорошая идея! — рассмеялась каким-то своим мыслям. — Идем. Ужин, чувствую, будет шикарный.

   И посмотрела почему-то на Гаврика совершенно плотоядным взглядом.

   Мы, наконец, выбрались на более тихую улочку. Откровенно говоря, на совсем тихую. Потому что кроме нас здесь не было никого. И именно здесь, в бледном свете уличных фонарей, я вспомнила о вежливости:

   — Это Гавриил, — представила я. — Мой друг. А это Ларс...

   — Тоже твой друг! — перебил меня Ларс, неестественно рассмеявшись. После чего он самым наглым образом обнял меня за талию и поцеловал прямо в середину уха.

   Я дернулась возмущенно, пылая праведным гневом, а он неслышно шепнул, щекоча теплыми губами мою кожу:

   — Она мне не нравится. От нее пахнет страхом...

   Что за чушь?

   Я открыла рот, но поразмыслив, вместо этого рванула из носа фильтры и...

   И да. Я могла забыть Дунькин запах. Могла перепутать его с запахом другой русалки, это совершенно точно, я же не нюхач... Но от той, которая выглядела, как подруга моего позднего детства, не пахло водой или тиной, или Речным городом, или карамельным запахом любви, или терпким мужским потом... От нынешней Дунаи медно пахло кровью и стынущим в жилах ужасом.

   А уж я-то точно знаю, чем ужас пахнет...

   Отступила назад, непроизвольно прикрывая расставленными в стороны руками своих мальчишек, один из которых прямо в этот момент весьма угрожающе рычал и, кажется, к моему ужасу, собирался обернуться прямо посреди Речного города. Только этого мне не хватало. Представляю, что начнется, если кто-нибудь из местных дев — и это я про мужей не говорю — увидит оборзевшего оборотня, разгуливающего в животной ипостаси по их столице.

   Это будет похлеще, чем встреча с крестьянами Ивска. Особенно сейчас, когда мировой суд вынес постановление о Холодной реке, из-за которой милые соседи судились последние… лет триста.

   Не знаю, на кой черт русалкам сдалась река, разделяющая Волчью долину на женскую и мужскую половину. Не знаю, как они собирались ее использовать, потому что волки в лице шонага Унольфа поклялись, что ни одна русалочья нога больше не ступит на лунные земли волков.

   Женщина, пахнущая как множество страхов миллионов людей, криво ухмыльнулась, а я приготовилась драться. Выставила вперед ногу, стала вполоборота, правой рукой подманила к себе одну из нитей воды, которых в Речном городе было более чем достаточно…

   А незнакомка только весело рассмеялась и качнула головой, глядя на мои приготовления, а потом сделала один коротенький шаг назад и исчезла, а вместе с ней исчезла тихая улочка, дома, фонари, деревья, свет звезд и даже запахи осеннего города.

   Я оказалась запертой в мрачном каменном мешке вместе с одним недоученным домовенком и неопытным, но очень перспективным волком.

   Да уж, ситуация.

   — Ух… — Ларс выдохнул и закрутился волчком вокруг своей оси, пытаясь определить, куда мы попали, я же, кажется, начала понимать, кто заманил нас в ловушку. Непонятно только, зачем.

   Мороки не хватают своих жертв, не держат их в плену, они питаются чужими тревогами и страхами, создавая пугающие своей правдоподобностью реальности. Но на этом все. Что же понадобилось от нас этому конкретному мороку? И как я могла так глупо купиться? Где моя интуиция? Где мой опыт Стража? Где, в конце концов, волчий нюх.

   Оправдание одно: усталость, усталость и еще раз усталость.

   — О, Мать-хозяйка, о, Отец-охотник, — причитал в темноте Гаврик, который не обладал остротой волчьего зрения и потому вообще ничего не видел. — Что происходит? Почему это происходит со мной? Я что, ослеп?

   — Ты не ослеп, болван, — проворчал Ларс беззлобно, ощупывая каменную кладку стен нашей темницы. — Просто здесь очень темно.

   — И сыро, — добавила я, услышав, как под ногами молодого волка хлюпает вода. — Но где же мы?

   Велев Гавриилу не путаться под ногами, мы два раза обошли все помещение по кругу и убедились только в следующем: комната была абсолютно круглой, каменные стены не простукивались ни в одном месте и нигде не было даже намека на дверь.

   — Выхода нет, — озвучил Ларс очевидное и, обдав меня веером брызг, без сил плюхнулся в лужу, которая пятисантиметровым слоем покрывала весь пол нашей темницы.

   — Бред какой-то, это не со мной, — наш личный домовой причитал, не замолкая ни на секунду, а учитывая, как сильно ворчал мой голодный желудок, лучше бы ему было помолчать.