Пограничье (СИ) - Ли Марина - Страница 102

   Афиноген дальше не слушал. Он знал, о чем говорится в том документе.

   Иногда даже смерть клиента не освобождает хранителя от долга служения. В редких случаях ангелы служат и после смерти. И проклятый шонаг Арнульв был как раз-таки тем самым редким случаем.

   Некромант.

   Темная королева не откажется от попытки выдернуть покойника из мира мертвых для усиления своих позиций. Уж точно не сейчас, когда ее наследница вышла замуж за светлого принца. И уж точно не после того, как она родила маленькую Таис. Маленькую светлую, как солнечное утро, Таис. Одной своей улыбкой она вгоняла Катерину Виног и Илиодора Сияющего Третьего в состояние глубокой депрессии. Единственный ребенок, родившийся у наследников обоих престолов, не мог стать правителем ни в одном из миров.

   — Вы слышите меня?

   Афиноген моргнул и рассеянно посмотрел на брата Грегора, совершенно красного от гнева.

   — Ярость — темное чувство, недостойное белизны судного зала, — проговорил обвиняемый. — Я приношу свои извинения. Я задумался. Не могли бы вы повторить вопрос?

   — Он издевается, — прошипел один из высших.

   — Это не вопрос, — айвэ Инар опустил глаза к документу, который держал в руках, и прочитал:

   — «Сим в одностороннем порядке по праву, любезно предоставленному мне исполнителем, вношу последнее дополнение в действующий договор, по которому ангел третьего ранга Афиноген Георгий Риз закрепляется хранителем за шонагом Арнульвом вплоть до его окончательной смерти».

   Посмотрел в лицо Афиногену и повторил:

   — Окончательной.

   — Могу я посмотреть документ?

   — В любом случае, это всего лишь копия, — предупредил айвэ и протянул ангелу бумагу.

   Читать весь текст Афиноген не стал. Что бы нового он мог там увидеть? Вместо этого он сразу посмотрел на дату подписания. Через два дня после смерти вожака. Ну, конечно же… Хранитель презрительно хмыкнул.

   — Вас что-то не устраивает?

   — Все в порядке, — сказать о том, что он знает точную дату смерти своего подопечного было равносильно признанию в убийстве. Поэтому Афиноген глубоко вздохнул и вернул документ первому советнику темной королевы.

   — Полагаю, теперь вы захотите вернуть череп?

   — Череп. Шонага. И приставленного к нему хранителя, конечно. Возвращенный некромант в личном ангеле будет нуждаться гораздо сильнее, чем эльфийская полукровка или волчица-одиночка. Не находите?

   «Не нахожу», — подумал Афиноген, но вслух ничего не произнес.

   — Мы не можем вас заставить, — произнес брат Грегор. Обращался высший к Афиногену, но молнии ненависти метал в сторону айвэ. — Вы знаете закон. Ангел имеет право отказаться от контракта, но наказание за это…

   — Смерть, — прошептал Афиноген.

   Только что ему предложили умереть геройской смертью, послав весь темный двор к чертям, но становиться героем хранитель никогда не хотел, тем более, посмертно. Умереть он всегда успеет, а вот попробовать исправить ошибки прошлого — это хорошая идея.

   — Вы можете почувствовать своего клиента и после смерти? — вкрадчиво спросил айвэ, прекрасно зная ответ.

   — Могу, — Афиноген кивнул и закрыл глаза. Ему не нужно было настраиваться на частоту души покойного вожака, у шонага Арнульва этой души не было. Афиногену не требовалось прикладывать никаких усилий для того, чтобы перенестись туда, где на данный момент находился череп покойника, потому что хранитель просто знал, где он. С того самого момента, как Ингрид его положила на полку, небрежно потеснив своих великих кровавых предков.

   — Так действуйте! — в голосе советника Темной королевы проскользнули нетерпеливые рычащие нотки.

   — Действуйте! — раздраженно проворчал брат Грегор.

   — А этику вашего поведения мы обсудим после вашего возвращения. Обсудим и, возможно, вернувшемуся вожаку назначат нового хранителя, — припечатал брат Сванн.

   Наивно было верить в то, что ангельское братство когда-нибудь оставит Афиногена в покое, отпустив на вольные хлеба. Наивно, но Афиноген все-таки верил. Дурачок.

   Не открывая глаз, Афиноген прошептал необходимые для немедленного переноса к клиенту слова, но думал он в этот момент не о кровавом шонаге, а о его молодой и прекрасной вдове. Уж если нарушать правила, так все сразу. Как говорится, двум смертям не бывать…

   Гринольв выглядел до омерзения довольным, когда смотрел на меня и моих товарищей по несчастью.

   — Неужели вот так вот просто возьмешь и уйдешь? Даже не испив традиционного кубка крови под сенью родного дома? — кривя губы в издевательской усмешке, проговорил он.

   — Этот дом никогда не был моим, — ответила я и шагнула вперед, став так, чтобы Ларс и Гаврик оказались за моей спиной. — Как ты здесь очутился?

   И сама же ответила на свой вопрос:

   — Мельник.

   — Мельник, — Гринольв кивнул и, отлипнув от стены, которая помогала ему стоять ровно, похромал в сторону лаборатории. — Буду радушным хозяином. Поэтому, дорогие гости, советую вам следовать за мной добровольно. В противном случае я буду вынужден применить силу.

   Ну, допустим, сил-то у него не осталось. По крайней мере, выглядел вожак, мягко говоря, не очень хорошо. Плохо он выглядел. Как говорится, краше в гроб кладут. Но, памятуя о ловушке, в которую мы так опрометчиво угодили, я предпочла пока не рисковать и кивнула своим мальчишкам, чтобы они и не думали сейчас сопротивляться.

   — Полагаю, ты каким-то образом узнал о том, что мы проникли на твою территорию, — предположила я, подозрительно глядя в спину оборотню. — Сигнализация?

   — Она, родимая, — весело ответил вожак. — Не подвела, — подмигнул мне через плечо и, удивленно приподняв брови, заметил:

   — Хотя я и не понимаю, почему вы выглядите столь… хм… уверенными в себе. По замыслу, вы должны тут ползать в слезах и соплях от ужаса.

   Я не стала комментировать его высказывание, а аккуратно взялась за Ларсов локоть. Волчонок хмурился, и верхняя губа его подрагивала, обнажая острые клыки, на щеках несдержанно проступала щетиной волчья шерсть… Короче, весь вид моего спутника говорил о том, что с минуты на минуту он совершит какую-нибудь глупость.

   В лаборатории вожак клана Лунных Волков проковылял до застекленного шкафчика, достал с верхней полки пузырек с ярко-красной жидкостью, от которого ощутимо пахнуло шалфеем и волчьей ягодой, ополовинил его одним глотком, поморщился и произнес:

   — Ты меня действительно удивила, Ингрид. Вот до паралича почти.

   Гринольв допил лекарство и пузырек испуганно звякнул о край рабочей раковины, но не разбился.

   — Когда я закидывал удочку, я и предположить не мог, что ты клюнешь моментально. Пожалела бы мои старые кости, дала бы мне время на восстановление…

   В притворном сожалении оборотень покачала головой, а я упорно молчала, уже двумя руками держась за локоть Ларса.

   — Стыдно быть такой глупой, Ингрид. Ничему тебя жизнь не учит, — веселья в голосе Гринольва больше не было. — Видишь ли, я с самого начала знал, что он где-то в Усадьбе. Следствие показало, что у тебя не было времени вынести его куда-то. И поверь мне, уже к первой годовщине смерти брата я знал о том, что он в Зале предков. Где же еще? Беда в том, что ни один нюхач не смог определить, который череп его, а обряд поднятия некроманта штука сложная, здесь нельзя ошибиться. Поэтому давай без капризов, девочка. Сходи в зал быстренько и принеси мне его.

   — А что если нет? — спросила я, злясь на себя за свою собственную глупость.

   — Хм, — оборотень одарил меня счастливой улыбкой. — Думаю, в случае отрицательного ответа я что-нибудь придумаю. Подвалы братца я, кстати, не реставрировал. Не хочешь освежить память?

   Я побледнела и отвела глаза, стараясь не вспоминать о том, что находится под фундаментом старого волчьего особняка.

   — Мы заключили договор, — напомнила я.

   — О! Я помню, — Гринольв осклабился. — Но согласись, он касался только меня, не моих подданных, правда?