Слово из трех букв - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 67

В общем, бреда и в сети, и в эфире хватало. Удивляло не столько изощренное словоблудие, сколько его одновременность и массовость. А ведь помимо признанных «акул» журналистики, громко вопили и рыбешки помельче. Эти вообще не стеснялись в выражениях. Еще несколько месяцев назад, эти люди готовы были любого затравить только за то, что слово «русский» применено в положительном ключе. Теперь все изменилось. Уверения, что пьянство это не порок, а «проявление настоящей русской удали» посыпались как из рога изобилия. Дошли до того, что борьбу за трезвость народную окрестили борьбой за разрушение народной морали.

Но это все были вопли доморощенных борзописцев. Гораздо серьезней было то, что к делу подключились разного рода европейские комиссии по правам человека. Гертруда фон Шверин не зря нас просила насчет необходимости окружить наши шараги двумя рядами колючей проволоки, выставить на вышках охрану и пустить патрули с собаками. Ни я, ни Бонифация на это не согласились. Все-таки ограничивать свободу передвижения обитателей ГУЛага в условиях Заполярья не было никакого смысла. Но это нам так казалось. Первые переселенцы из Германии об этом тоже не задумывались. Люди приехали добровольно, так зачем их удерживать? Условия, что созданы им для жизни и работы были таковы, что крепче всяких цепей приковали их к новому месту. Они получили в своей жизни главное — возможность наилучшим образом себя реализовать. Все, что они от нас требовали — работы, работы и еще раз работы! А еще они наслаждались той свободой, которую внезапно обрели в этих местах. Огромные просторы и никакой полиции! Да что там полиция? Тут нет даже светофоров и дорожных указателей! Измученные знаменитым орднунгом души романтиков вкусили все прелести анархии. Но не работой единой они жили. Вместе с молодыми немцами, туда рванули волонтеры из нашей «Гражданской Обороны», которым тоже хотелось приобщиться к будущему. А ведь кроме них, туда потянулся и иной народ. Выпускники университетов тоже захотели вкусить тяжких трудов. И что говорить о том, что в эти места потянулись молодые и не совсем женщины. Как раз те, что умеют ловить свой шанс. Пару месяцев люди притирались друг к другу и привыкали к новым условиям. И тут на их головы свалилась комиссия по правам человека! Мы конечно ничего хорошего от этого не ждали и заранее готовились к разного рода замечаниям и претензиям. Действительность превзошла все наши самые худшие ожидания. Комиссия такого там накопала, что оставалось только стреляться от великих огорчений. Оказалось, что обитатели ГУЛага сплошь и рядом трудятся сверх положенного времени, подрывая тем самым свое здоровье. Что люди там питаются не сертифицированными продуктами известных производителей, а приготовленной в домашних условиях пищей, чье качество сложно проверить в виду несоблюдения фабричных стандартов приготовления. Что в ГУЛаге грубо попираются права женщин, многие из которых не имеют работы и находятся в самом настоящем домашнем рабстве. Эти бедняжки ничего в жизни не видят, кроме кухонной плиты, заботы о детях и посиделок с соседками в женском клубе. Кроме того, комиссия обнаружила что в в семьях переселенцев распространен самый дикий сексизм. Его проявление заметно на каждом шагу. В частности, нам показали снятый на камеру эпизод, в котором довольный жизнью немец весело хлопнул свою подругу по аппетитно выглядящей попке, произнеся при этом: «Das ist fantastischer!» Подруга при это довольно взвизгнула. Правда комиссия нас уверяла, что на самом деле «ее заставили изображать радость от творимого над ней насилия». Вообще, по словам комиссии, цивилизованный человек так жить не должен. Не должны дети проводить столько времени на улице, занимаясь там примитивными играми. Нельзя цивилизованному человеку оставаться без присмотра полиции. И вообще, отсутствие полицейского надзора — это дикость и попрание всяческих свобод. Досталось нам и за отсутствие охранного периметра. А с дикими животными вообще дошло до вселенского скандала. Вы думаете, что это про волков и медведей всяких? Ошибаетесь! Это про самых обыкновенных кошек и собак. Стоило людям поселиться в этих местах, как откуда ни возьмись, к ним приблудились те самые кошки, без которых никакое хозяйство просто невозможно. Поселенцы отнеслись к их появлению благосклонно. Вслед за кошками по поселкам стали бродить стаи бесхозных собак, которые добровольно взяли на себя функции охранников. Вреда от них никакого не было. Быстро изучив и запомнив постоянных обитателей лагпункта, они не причиняли им никаких неудобств. Более того, псы подружились с детворой и были прекрасными товарищами в затеянных ей играх. Но зато еврокомиссия им чем то не понравилась. Попытка чужаков совать свой нос куда не попадя, вызвала противодействие среди четвероногих аборигенов. Кого-то из чужаков псы даже успели покусать.

Теперь защитники прав писали жалобы о том, что недопустимо присутствие животных среди людей, если эти животные гуляют без поводка, ошейника и намордника. То, что псы совершенно не трогали детей, более того, подчинялись командам детей, комиссию ничуть не волновало. Она требовала, чтобы «дикие животные» были уничтожены полицией. Ну а для начала, она наложила на нашу Бонифацию весьма крупный штраф. И это только в самом начале затеянного нами дела! А что дальше будет? Спустя несколько дней после отъезда комиссии мы это узнали.

Напрасно обитатели ГУЛага считали, что их оставят в покое. Комиссия «Священного Союза» — это всего-лишь бюрократы, выискивающие случаи нарушения кем то придуманных инструкций. При всей своей занудности, эти люди не склонны намеренно портить жизнь окружающим. Приехали, написали протокол и уехали. Гораздо хуже, когда вместо бюрократа приезжают люди неравнодушные. От лица общественности так сказать. Причем от такого лица, которое иначе чем рожей или харей не назовешь. И которое как водится так и тянет помордашником приветить. Все эти «представители общества» требовали одного: обеспечить соблюдения прав всех непричастных и прекратить «разбазаривание народных денег на всяческие химеры».

Какое отношение к немецким инвестициям в наш проект имели эти рожи, мне было непонятно. Точно так же я не понимала причин молчания наших союзников во власти. Какие то непонятные личности нагло лезли в дела, которые их совершенно не касались, да еще на не принадлежащие им деньги претендовали, а большие начальники как в рот воды набрали. Я связалась с Якуповой, чтобы получить от нее все необходимые объяснения. Получила. Настолько исчерпывающие, что впала в ступор от услышанного.

Все было очень непросто. С одной стороны, у правящей династии хватало возможностей поставить на место кого угодно. Деньги, власть, неограниченный доступ к информации… С другой стороны, влиятельная оппозиция, способная на корню загубить любые начинания.

Что за оппозиция? В основе своей это та часть потомков правящей династии и высшей аристократии, которую не допустили до самых главных кормушек. К ним примыкали те представители деловых кругов, которым власти не давали как следует размахнуться. Широкой народной поддержкой эти люди не пользовались, но наиболее горластая часть творческой интеллигенции их поддерживала и при нужде поднимала шум по любому подходящему оппозиции поводу. Печальным для нас было то, что вся эта публика была тесно связана с наднациональными структурами, как с официальными, так и с неофициальными. Из последних следовала отметить недавно возникший «Спектр».