Дело портсмутских злочинцев (ЛП) - Перкинс Уайлдер - Страница 16

В среду после полудня боязливая вонючая портовая крыса принесла в «Якорь» мокрый сверток. Сюзанна, розовощекая девица, доставила и крысу, и сверток Хоару и Гладдену. Мистер Прикетт, который теперь не отходил ни на шаг от своего немого лейтенанта, широко раскрыв глаза, с восхищением смотрел на эти зловонные объекты. Оба они, завернутые в хлам цвета овсяной каши, были пропитаны портовым илом. Из них двоих — курьера и свертка — Хоара интересовал только один объект. Другому он дал шиллинг и отправил его восвояси. Существо с благодарностью бросилось прочь, унося свой запах и громко превознося щедрость господина.

Хоар вынул нож для бумаг и разрезал бечевку, обвязывавшую сверток. Пропитанное водой алое одеяние упало на пол. Хоар заулыбался, как будто увидел слиток золота.

Хоар поднес воротник мундира к носу и понюхал его. Затем он сделал то же самое с обшлагами. Он вынул из кармана белый носовой платок и протер им внутреннюю часть воротника, где тот соприкасался с шеей владельца; затем повторил это действие с внутренней частью обшлагов. Он кивнул своим мыслям и вручил мундир маленькому мичману.

— Заберите это, мистер Прикетт, — прошептал он, — и прикрепите к нему бирку со словами: «Мундир, найденный в портсмутской гавани». Поставьте сегодняшнюю дату. Да, и это тоже возьмите.

Он протянул Прикетту носовой платок.

— Снабдите его биркой: «Платок с субстанцией, взятой с мундира морского пехотинца, найденного в портсмутской гавани». Поставьте дату… Итак, Гладден. Мы можем быть практически уверены, что последним, кто носил этот мундир, не был морпехом «Вантиджа».

— Как вы смогли определить это? — изумился Гладден.

— Поработал мозгами, сэр. Мозгами.

После обеда мистер Гладден сопроводил Хоара в место заточения своего брата. К счастью, камера находилась на южной стороне, и лучи послеполуденного солнца проникали внутрь через небольшое зарешеченное окно, прорезанное в грубой каменной стене высоко под потолком. Не было необходимости зажигать сальные свечи, стоявшие на сосновом столе рядом с кувшином и чашкой.

Общим во внешности братьев были только их волнистые волосы пшеничного цвета. В то время как Питер был ниже Хоара, Артур Гладден , когда встал, чтобы приветствовать посетителей, мог бы смотреть Хоару прямо в глаза, если бы не его сутулость. В отличие от ярко-синих глаз брата его глаза выглядели блеклыми. В то время как лицо брата выглядело здоровым и румяным, его щеки были впалыми и бледными. На нем наконец-то были чистые бриджи, но слабый запах его недержания все же присутствовал, усиленный вонью, исходящей от стоявшего в углу ночного горшка.

— Какие известия ты принес, брат? — встревожено спросил Артур напряженным тенором, еще до того, как Питер успел представить ему Хоара.

— Пока ничего хорошего, малыш, — ответил Питер Гладден. — Но я завербовал кудесника от твоего имени. Познакомься: лейтенант Хоар из штаба адмирала Хардкастла, который согласился быть твоим советником  в четверг.

— Но я думал, что это ты будешь стоять на моей стороне!

— Я буду, дорогой мальчик, но ты же в курсе того, как мало я знаю обо всех тонкостях процедуры военного трибунала. Мистер Хоар со всем своим опытом  поддержит меня.

— Хоар. Это ваше настоящее имя? — спросил Артур Гладден с неподдельным интересом.

— Да, — прошептал Хоар.

— О, нет никакой необходимости понижать голос, — сказал Артур. — Никто тут не будет подслушивать. Фактически, думаю, я могу выйти отсюда, и никто меня не остановит. — Он сделал паузу, как бы обдумывая эту идею, и лицо его прояснилось. — Но затем меня задержат, и будут считать побег доказательством моей вины. — Он вздохнул.

— А вы виновны? — спросил Хоар. — И да, я шепчу не ради секретности, а потому, что не могу иначе. Это неудобно, я понимаю, но ничего не поделаешь.

— Нет, сэр, я не виновен. Признаюсь, взрыв капитанской ярости заставил меня дрожать от гнева, поэтому я повысил голос. Сознаю, что мне не следовало этого делать. Но он был так взбешен, весь сделался красным и схватил меня. Вот почему я…

— Убежал, — окончил за него Хоар. — Вы можете чем-нибудь подтвердить свои слова, что вы только вырывались из рук капитана, чтобы убежать?

— Нет, но полагаю, часовой подтвердит их, — ответил Артур.

— Значит, у входа в каюту стоял часовой?

— Разумеется, стоял, мистер Хоар, — твердо произнес заключенный. — Разве вам известны случаи, когда у каюты капитана отсутствует часовой?

Первый раз, подумал Хоар, этот человек звучит как флотский офицер.

— И кто это был, вам известно? — спросил он.

— Морпех, просто морпех, — пожал плечами Артур. — Откровенно говоря, не думаю, что кто-нибудь сумеет отличить одного «омара» от другого — разве что такой же «омар». Они же просто статуи в сапогах и алых мундирах. Разве вы не такого же мнения?

Хоар взглянул на Питера Гладдена, как бы говоря — «а ведь и я  сказал то же самое».

— Как я уже сказал, — продолжал Артур, — часовой был на месте, когда я прибыл к капитану по его вызову. Он открыл дверь и доложил о моем прибытии, как они всегда и делают. А когда я выбежал, то не обратил внимания — у меня был стресс.

В день заседания трибунала утро выдалось ясным, погожим — и деловитым. Целая флотилия разнообразных плавсредств заполонила гавань, направляясь к 74-пушечному линейному кораблю «Дефайант» — месту заседания военного трибунала. Его капитан, Чарльз Райт, был председателем трибунала.

Само заседание трибунала могло бы иметь место и на борту фрегата «Вантидж», так как речь шла об одном из его офицеров. Однако дело было очень громким; до Портсмута дошли слухи, что может прибыть кто-то из членов королевской семьи. На основании этого, а также по совету мистера Беннетта, капитан Райт решил потревожить свой покой и предоставил для заседания собственную каюту.  

На столе, за которым должны будут рассесться члены трибунала, среди перьев, чернильниц и песка лежала сабля Артура Гладдена. Она лежала вдоль длинной стороны стола. Если трибунал придет к вердикту «виновен», то по возвращении подсудимого в каюту после принятия решения трибуналом она будет повернута клинком в его сторону.

— Расступись! — раздался крик морского пехотинца.

Когда члены трибунала вошли в зал заседания, почти все приглашенные  поднялись с мест. Один гость, массивная фигура в адмиральском мундире с золотыми галунами и ярко-синей лентой ордена Подвязки, остался сидеть в удобном кресле прямо напротив стола заседателей.

— Желает ли ваше королевское высочество стать членом этого трибунала? — спросил капитан Райт.

Адмирал белого флага принц Уильям, герцог Кларенс, покачал головой. Она с веселой, общительной улыбкой на лице имела форму ананаса.

— Бог мой, нет, старина. Я, знаешь ли, сбежал сюда от невыносимой скуки придворной жизни.

Каюта наполнилась довольными смешками. Королевская непосредственность, отметил Хоар, всегда нравится людям.

Когда хихиканья замерли, капитан Райт зачитал приказ адмирала Хардкастла о созыве трибунала, заканчивавшийся словами: «… о том, что двадцать первого числа июня месяца одна тысяча восемьсот пятого года на корабле его величества «Вантидж» лейтенант Артур Гладден совершил нападение и убил своего капитана, Адама Хэя».

Заметив долговязую фигуру Хоара, стоявшего обок защитника подсудимого, капитан Райт поднял брови и прервал чтение.

— Неужели обвиняемый нуждается в двух защитниках, сэр? — спросил он.

— На самом деле нет, сэр, не нуждается. Обвиняемый офицер попросил меня, как своего брата, стать его защитником. Как родство, так и уверенность в его невиновности потребовали от меня согласия. Однако, мистер Хоар намного превосходит меня в распутывании…

— И я, и члены трибунала очень хорошо знают мистера Хоара, — нетерпеливо прервал его Райт. — Но кто же из вас будет выступать в защиту обвиняемого? Вы или он?