Искупление (СИ) - "LoudSilence" - Страница 12

— Вы смеетесь? — Гарри в очередной раз не выдерживает хамского поведения этой женщины и, поправив очки на переносице, делает шаг вперед, по направлению к работнице Министерства, что так удобно расположилась на кресле у палаты подруги. — Я не буду закрывать глаза на вашу некомпетентность и лично пожалюсь в Министерство магии за неследование уставу! — она все еще нагло посмеивается, пытаясь предугадать, что можно ожидать от мальчика-который-все-таки-смог. — Вы должны расследовать это дело с максимальной объективностью и сопоставлять улики с имеющейся информацией, а не читать подлые статейки, пока в Гермиону буквально за этой стеной закапывают препараты!

Его гневу не было предела, когда Гарри наблюдал всю человеческую несправедливость воочию. Джинни знала, что помочь в этой ситуации может только своей поддержкой, поэтому сейчас крепко сжимала плечо любимого, пока тот совершал акт самосожжения, виня во всем неспособность помочь их Гермионе выпутаться из этого чересчур запутанного клубка.

— Гарри прав, Изабелла! — в разговор вмешивается Рон, и по его лицу становится видно, с каким усердием он пытается сложить все «за» и «против», чтобы вновь не быть сбитым с пути истины. — Вы говорите, что в тот день прозвучало два непростительных заклинания. Почти одновременно!

— Учитывайте все внешние факторы, мистер Уизли, и любые погрешности, к слову, возможные! — выплевывает Изабелла с твердостью тоном, не требующим возражения.

— Я лишь хочу сказать, что с учетом погрешности мы все равно имеем то, что имеем: она не убивала собственных родителей с точностью в пятьдесят процентов.

— С точностью в пятьдесят процентов — она это сделала, — продолжает Джонси, наматывая черный локон на палец. — Я не понимаю, зачем мы снова и снова ведем этот разговор. Девчонка явно сумасшедшая. Кого из вас она еще не убедила в этом своими криками? А вы слышали, как она сквернословит во сне? А какой «боевой порез» оставила на мистере Феликсе, когда тот…

— …когда тот, не имея никаких оснований, обвинял ее в том, что она, вероятно, — Фред выделяет это слово особой интонацией, уверенно заглядывая в глаза детективу, — никогда бы и не подумала совершать. В том, о чем она даже боится подумать. В том, что ранило ее до потери жизненных сил! Мы знаем Гермиону уже семь лет — этого достаточно, чтобы не считать ее черствой сукой и, тем более, убийцей.

— Она заколола одного из бандитов спицей в самое сердце, я уверена, не поведя и глазом, — цокает языком Белла, видя в собравшихся вокруг нее лишь детей, что неумело обсыпают друг друга песком.

— Вы хотя бы слышите, что несете? — Уизли с грозным видом отрывается от стены, пытаясь схватить эту подлую дрянь за шкирку, но дорогу ему преграждает Джордж. — Он был бандитом! Который напал на ее семью! Уж эта часть дела понятна всем точно — защита и ничего более!

На минуту воцаряется знобящая тишина. За дверью слышатся стоны Гермионы, что так усиленно борется с кошмарами под действием сильных анальгетиков.

Липкое напряжение съедает своей горечью.

Фред немного приходит в себя, отстраняясь от все еще сдерживающего его брата-близнеца, и шепотом произносит: — Не говорите об этом, мисс, с такой уверенностью. Иначе сложится впечатление, что вы принимали непосредственное участие в том неравном бою.

Как только из палаты с грузным выдохом выходит врач, несколько озадаченных взглядов сразу же направляются в его сторону с немым вопросом. Предупреждая скорый натиск, он начинает сам, устало протирая элегантное пенсне.

— Ее раны уже хорошо затянулись, а вот со шрамами будет тяжко. Некоторые могут остаться на всю жизнь, если медицина не сделает еще хотя бы полшага вперед. Внутренние повреждения мы ликвидировали еще в первые дни: кости срослись неплохо, я бы даже сказал, как новенькие. Что еще… Почки восстановились, знаете. С головой проблем нет. Однако это только с точки зрения анатомии и неврологии, — он мнется у двери, чувствуя себя чрезмерно озадаченным, что пугает и настораживает.

Джинни выбивается вперед из-за мужских спин, хватая доктора Чарльза — так гласит аккуратная вышивка на его халате — за руку: — Скажите только, что с ней все будет в порядке! Остальное мы уже слышали сотни раз…

Он надевает пенсне обратно и смотрит в сторону, смущенный подобной реакцией. Работая столько лет в Мунго, он еще ни разу не испытывал стыда за то, что собирается сказать.

— Я полагаю, это — в некоторой степени — и так, однако… — он внимательно оглядывает каждого присутствующего в этом коридоре и бегло скользит по фигуре безучастно сидящей Джонси, — Я не знаю, стоит ли мне говорить о таких вещах за пределами камеры допросов.

Брюнетка сразу же оживает, резво вскочив с мягкой поверхности, готовая буквально записывать каждое слово доктора.

— Вся предоставленная следствию информация с этой же секунды будет рассматриваться в общем порядке соответствующим…

Гарри закрывает ее своей спиной, не давай закончить фразу и подойти ближе к Чарльзу.

Пахнет тайнами и возможными выходами, в одном случае. Но пугает другой из них — выход может быть не на лучшую тропу.

— Вы ведь понимаете, что мы имеем к ней прямое отношение? — произносит Джинни, крепче сжимая одной рукой ладонь доктора, а другой — запястье Поттера. Эта двойная поддержка помогла бы ей не свалиться на пол от того, что может их ожидать впереди.

— Да, мисс Уизли. Я все прекрасно понимаю, — он сжимает губы в тонкую полоску, обдумывая, с чего бы начать. — Дело в том, что мисс Грейнджер еще до инцидента обращалась к нам с некоторыми проблемами… Психологического характера. Это тот максимум, который я могу вам сообщить, опираясь на врачебную тайну.

Испуг — меньшее из того, что могло появиться на лицах друзей. Но доктор продолжает, уверенный в необходимости своего решения поделиться важной, а может — кто знает, — спасительной информацией:

— Чтобы изучить все тонкости предстоящего процесса лечения, мне необходимо было изучить… Подноготную болезней ее родственников. Еще тогда меня поразило невероятное различие меж ними: не совпадало все от аллергических реакций, что не так удивительно, до некоторых генетических предрасположенностей… Сегодня у меня состоялся разговор с моим коллегой из маггловского лечебного центра. Мне удалось получить анализы четы Грейнджер, и…я с абсолютной уверенностью могу сказать, что Гермиона — не их биологический ребенок.

Изабеллы простыл и след.

Говорят, шокированные люди не могут сделать и движения в первые секунды потрясения.

Что ж.

Говорят правду, иначе надоедливые репортеры, которых не пускали в больничное крыло, не смогли бы сделать из-за угла занимательную фотографию с изображением пяти остолбенелых фигур. Это был тот самый случай, когда колдография действительно не двигалась.

***

Лестрейндж никогда не любила вмешательства в свои планы со стороны любопытных глупцов: решать связанные с ними проблемы ей приходилось радикально, не всегда — никогда — чисто, но всегда с удовольствием от самого процесса.

Но в тот раз, когда Гермиона сама заявилась раньше отмеренного ей срока, Беллатриса была довольна собой даже больше, чем когда-либо.

Приятно было наблюдать за тем, как девчонка обливается кровью, визжа от боли и нескрываемого страха. Как она видит глубоко уважаемых и не менее любимых родителей живыми в последний раз и подсознательно готовится к слезливым прощаниям.

Сам звук ее ломающихся костей, словно музыка, пленил и очаровывал.

Всегда надменная гриффиндорка бесила до скрежета зубов и неконтролируемо сорванных с уст непростительных. Эта маленькая дрянь, испоганившая жизнь самой Беллатрисе. Эта кровосмесительница, давать жизнь которой было огромной, непозволительной ошибкой.

Эта Грейнджер.

Ох, простите. Она ведь не настоящая Грейнджер, не так ли?

— Авада Кедавра.

И до новой скорой встречи, Гермиона.

========== Глава 6. ==========

Я знаю, какие звуки складываются в заклинания. Как правильно слить четыре слога, чтобы без последствий совершить трансфигурацию вазы в цветок.