Твари в пути (СИ) - Торин Владимир - Страница 51

Через минуту фургон дрогнул, скрипнул колесами и тронулся с места. Норкан пристально поглядел на пленника, после чего задернул полог, — куда он направился, было неизвестно — это ведь его фургон! Где же он собирался встретить бурю? Неужели будет идти рядом? Зачем? Если даже, Джеймс видел, у возниц места крытые и надежно защищенные от непогоды. Ответы на эти вопросы так же ускользали от молодого рыцаря, как и прочие тайны, связанные с делами нейферту.

Джеймс одно время спал, убаюканный скрипом колес, равномерным движением фургона и непогодой за его стенами. Порой он просыпался — буря все не затихала. Он не знал, сколько прошло времени. Он снова засыпал и снова просыпался. То ли это были проделки зачарованных плаща и полога, но пусть и хотелось есть, но не так мучительно, как можно было того ожидать, учитывая последний ужин черствой коркой хлеба день или два назад.

Проснувшись в очередной раз, Джеймс перевернулся на бок и только сейчас заметил, что в одном месте в плетении терна на уровне глаз была весьма крупная щель. Молодой рыцарь поспешил очистить ее от налипших листьев и грязи. Теперь он мог следить за тем, что творится снаружи.

Разобрать удалось немногое. Буря стихала. Процессия как раз преодолевала крутой поворот дороги, и Джеймс увидел, что фургоны двигаются один за другим, растянувшись в длинную извилистую колонну, или, как ее называл принц Стрегги Куори-Тин, — «хвост». Снаружи никого не было, даже полумыши, должно быть, нашли себе пристанище под днищами фургонов. Почти ничего из того, что двигалось впереди или же громыхало сзади, Джеймс не мог видеть. Оставалось лишь наслаждаться унылым пейзажем вдоль дороги, по которой его везли.

Вскоре буря затихла совсем. Ветер прекратил дуть, листья опали. Бледное, будто не меньше других опасающееся Красных Шапок, солнце, опасливо выглядывающее из-под набухших туч, намекало на то, что на дворе какое-никакое, а утро. Хотя утро ли? Джеймс никак не мог взять в толк, и для него на Терновых Холмах было всего два времени суток: тусклый безрадостный полдень и кромешная жуткая ночь.

После окончания бури ехали долго. Дорога шла через уже привычные взору заросшие терновником холмы, на вершинах которых стояли неизменные могильные камни. Некоторое время Джеймс боролся со скукой, считая их, но камни все появлялись и появлялись, и вскоре он сбился со счета. Тогда паладин принялся строить планы побега, но ничего путного в голову не шло, лишь боль каждый раз сдавливала виски, стоило ему только начать думать в этом направлении.

— Мастер Джеймс, мастер Джеймс…

Молодой рыцарь вздрогнул. Нейферту не было рядом. Шепот раздавался откуда-то снизу, из-под днища фургона. Нет, он уже сзади, маленькие лапы царапают полог.

— Тише, тише, не подавайте виду. Это я, Крысь. Проедусь немного с вами.

Хвостатое существо проскользнуло внутрь фургона и уселось напротив лица Джеймса, на огромный мешок с гербом семьи Дворн.

— Крысь?! — удивился Джеймс, привстав на локте. — Тебя разве не держат в плену?

— Нет. Вас, кстати, тоже. А эти лозы вокруг ног, чтобы вы невзначай не затерялись по дороге, только и всего. Ведь как можно держать в плену то, что считается вещью? Вы же не станете пленять свой камзол или, к примеру, сажать в темницу мешок со съедобными припасами.

— Но тебя-то они отпустили! А я и носа не смею отсюда высунуть.

— Это оттого, что вы и есть тот самый пресловутый мешок, я бы даже сказал — бурдюк… да-да, с кровью, — усатый широко улыбнулся, отметив собственное удачное сравнение. — А вот Крысь — просто застежка на камзоле. Хе-хе. Пришлось доказать свою полезность и завоевать доверие у господ нейферту. Не так уж это и трудно для такого нужного и полезного существа, как Крысь. А вы тем временем только и делали, что нарывались на неприятности.

— Мерзавец, ты нас предал, лишь только запахло жареным! — Кулаки паладина сжались от негодования. Джеймс подумал, интересно, успеет ли предатель улизнуть, если резко выбросить вперед руку и схватить его за горло? Придушить его точно труда не составит.

— Жареным? — Крысь надул свои крысиные губы — он не понимал. — Вы точно не бредите? Кормят здесь один раз в сутки, перед сном, и вряд ли кто-то станет портить столь скудную пищу жаркой — в печах пекут, а не жарят… Вас еще не кормили? Что ж, скоро покормят… Нет-нет, даже не думайте причинять вред Крысю. — Маленький негодяй будто прочитал мысли Джеймса. — С вашей стороны это будет совсем не благоразумно, ведь без помощи Крыся вам нипочем отсюда не выбраться. А у него есть план спасения, и вскоре он его осуществит. И, прошу заметить, сделает это совершенно бескорыстно и не ожидая награды, исходя лишь из собственного чувства человеколюбия. Потому как несчастный Крысь полюбил вас всем своим сердцем, и посему готов стерпеть все, даже низкие подозрения и откровенную клевету…

— Избавь меня от своих стенаний, — шикнул на хвостатого Джеймс. — Что ты там пищал о побеге?

— Крысь говорил не о побеге, а о спасении, — исправил его собеседник, принявшись ковыряться в зубах кончиком хвоста. — От Красных Шапок, как вам уже, должно быть, понятно, сбежать невозможно.

— Ну, хорошо, хорошо. Пусть будет спасение. — Джеймс с большим трудом сдержался, чтобы все-таки не придушить болтливого мерзавца.

— Терпение, мастер Джеймс, терпение. Вон там, — существо указало лапой в ту сторону, в направлении которой двигался караван, — лежит долина Умерших Вод. Нам нипочем не преодолеть ее самим, а вот нейферту знают, что делать, ведь это часть их вотчины. К слову, до Мерагха оттуда останется всего каких-то полдня пути.

— Ты не знаешь, почему никто из нейферту не едет со мной в фургоне?

— Это фургон Норкана из семьи Дворн, — заявил Крысь, с радостью подчеркивая очевидность. — А сам Норкан путешествует в фургоне принца Стрегги Куори-Тина, как его новый ближайший вассал — это честь. К слову, прозвище Их Высочества означает «Пронзительный Взор» — это из-за гвоздя в глазу!

— Я уже осведомлен, — недовольно пробурчал Джеймс. — Мне его распрекрасно представили. Что ж, раз хозяина фургона поблизости нет, не попытаться ли отыскать что-нибудь полезное для побега в одном из его сундуков или мешков?

— О, нет! — поразился невежеству молодого рыцаря Крысь. — Ни в коем случае! Это ведь собственность нейферту! Ее нельзя трогать! Если вы попытаетесь засунуть руку в мешок, он отгрызет ее вам по локоть! Если — в сундук, то в том сундуке и окажетесь!

— И тут неудача. Мне уже кажется, что эти нейферту просто самые предусмотрительные, мудрые, неуязвимые, ловкие и умелые существа из всех живущих под небом.

— Это, в некотором смысле, правда, — не стал спорить Крысь.

— Вот только красавцами их не назовешь…  — пробурчал Джеймс и отвернулся от усатого болтуна.

— Это от того, что они владеют лишь крупицами того, что для них поистине ценно, — пояснил Крысь, облизывая кончик хвоста, — имелась у него такая дурная привычка. — Для достойного продолжения рода им нужна горячая спелая кровь, но им ее почти негде взять, и поэтому повсеместно рождаются уродливые младенцы. У тех семей, которые разжились драгоценной кровью, есть возможность сделать своих будущих детей более…

— Так вот почему Вернике так отличался от прочих! — понял вдруг Джеймс. — Неужели, если бы его родители добавили еще немного крови перед его рождением, он стал бы неотличим от человека?

— Нет! — пискнул Крысь. — Никак нет! Нейферту не может быть как человек! Нейферту стал бы красивее, чем человек, стройнее, чем человек, но при этом высокомернее, чем человек, и от того потерял бы в мудрости. Зато уродливые нейферту — самые мудрые и предусмотрительные. Взять того же Норкана из семьи Дворн.

— Он не кажется мне таким уж уродливым, — признался Джеймс. — У него даже нет бородавок, как у принца Стрегги Куори-Тина.

— Зато у него есть вторая голова, которой он временами заменяет первую. Если не ошибаюсь, она лежит в одном из этих ларцов.