Твари в пути (СИ) - Торин Владимир - Страница 18

Джеймс кивнул и направил своего коня к входу в заведение. Сэр Норлингтон последовал за спутником. Подъехав, они остановились у закрытых дверей и спешились. Джеймс повесил свой фонарь на повод, поглядел на сэра Норлингтона, увидел ободряющий кивок и, не отпуская рукояти меча, громко постучал в дверь свободной рукой.

— Иду, иду! — глухо раздалось изнутри.

Дверь открылась почти сразу, словно хозяева только тем и занимались всю ночь, что ждали под дверями гостей. На пороге стоял бородатый мужчина с черными как смоль волосами, неряшливыми лохмами падающими на лицо и почти полностью скрывающими глаза. В щетинистой бороде терялись скулы и щеки, а рта у этого человека, казалось, и вовсе нет. Густые черные волосы покрывали, судя по всему, все его тело: они выбивались из-под распахнутой на груди рубахи, и даже с тыльной стороны кистей проглядывала густая поросль. Телосложения незнакомец был необычайно крупного — широкие плечи и добрых восемь футов роста. Джеймс даже застыл в нерешительности — черноволосый навис над гостями, словно дерево-ива, опустившее к крошечным и жалким человеческим созданиям крону.

— Кого это в ночь принесло? — грубо осведомился неприветливый хозяин. Его голос звучал приглушенно, будто волосы не только закрывали ему почти все лицо, но и набились в рот.

— Сэр Джеймс Доусон, странствующий паладин, а также мой спутник, благородный сэр Прокард Норлингтон, — за двоих представился Джеймс. — Желаем остановиться на ночлег в вашем достойном заведении.

— Ну-ну, — недоверчиво и зло пробурчал бородач, словно странный парень только что нагло солгал ему, глядя прямо в глаза. Затем он повернул голову в сторону общего зала и крикнул: — Эй, Мот! Давай сюда! Не видишь — принесла гостей нелегкая. Обслужи незваных, а я пока коней распрягу!

Рыцари, не послабляя внимания, сняли с седел и крупов коней поклажу. Черноволосый вышел во двор, взял под уздцы лошадей новоявленных постояльцев и повел их в конюшню. Когда он скрылся из виду, Джеймс даже вздохнул с облегчением — встречаются же на свете настолько отталкивающие личности! Впрочем, он тут же обо всем позабыл, стоило появиться Мот. Молодая женщина возникла перед ними, точно призрак, вышедший прямо из порога.

— Не обращайте внимания на Тома — он всегда такой, — прошелестела облаченная в белое платье хозяйка. — К ночи его одолевает дурное настроение…

Весь облик Мот был словно соткан из тончайшей паутины — настолько изящным и хрупким он казался. Совершенная бледность: ни единой кровинки в лице, сероватые болезненные губы, длинные белоснежные локоны, ниспадающие на плечи, и эти глаза… они почему-то вызвали у Джеймса образ в голове: ты стоишь на лестнице у приоткрытой двери на чердак, и из-за нее раздается детский плач…

— Ваш муж? — грубо поинтересовался сэр Норлингтон, и подозрительные нотки его голоса словно вывели Джеймса из неожиданно накативших на него неприятных воспоминаний.

— Том мой брат. — Хозяйка слегка потупила взор. — Да что ж вы тут стòите, любезные, проходите-проходите скорее!

Старый рыцарь переступил порог, за ним вошел и Джеймс. Оказавшись в трактире, они начали осматривать убранство общего зала, стараясь не упускать из виду и Мот. Ничего примечательного, впрочем, они не заметили: четыре длинных деревянных стола без всякой посуды, пустующие стулья, давно остывший камин да несколько одинаковых дубовых дверей. Слева от трактирной стойки вверх уходила лестница, справа был спуск в погреб.

— Как-то у вас тут немноголюдно, — заметил сэр Норлингтон.

— Последние постояльцы вчера съехали, — кивнула Мот, направившись к стойке, за которой на стене в окружении пыльных винных бутылок висели ключи от комнат, подписанные коваными номерками. — Мало кто нынче по нашей дороге-то путешествует. Осенью еще ничего, а вот зимой совсем люто будет.

— И что, птицы не пугают ваших гостей? — прищурившись, поинтересовался старик.

— Птицы? — удивилась Мот. — Простите, ничего не знаю ни о каких птицах.

— Я так и думал, — едва слышно пробормотал сэр Норлингтон. Взгляд его стал походить на точильный камень — того и гляди полетят искры, если за него зацепиться.

— Сколько комнат изволите? — прищурившись, поинтересовалась Мот. — В первой под потолком живут крысы. Вторая — глуха, как древняя старуха: заходишь в нее, и сразу клонит в сон. Третья прохудилась, будто бочка без дна, — в ней проломлен пол. В четвертой умер постоялец — перед смертью кричал, что перина и подушки душат его. В пятой протекает потолок. А в шестой…  — она на мгновение запнулась…  — окно.

— Нам шестую, — поспешил определиться со столь непростым выбором сэр Норлингтон.

— Что ж, — сказала Мот, — шестая, так шестая. Это на втором этаже. Там чисто, и постели готовы. Какое совпадение — как раз две кровати — как нарочно для дорогих гостей. Вот ужина не обещаю — не ждали вас.

Старик принял протянутый хозяйкой ключ с кованой головкой в виде звериной лапы и кивнул Джеймсу:

— Мы, пожалуй, пойдем располагаться. Не так ли, сэр Доусон?

— Да-да, конечно, — смущенно потупился молодой рыцарь. — Я только хотел попросить у прекрасной Мот прощения за мои манеры… Меня зовут Джеймс и…

— Фонарь возьмите, — звонко рассмеялась девушка, заметив его смущение. — И не смотрите на меня так!

— Что вы, я никоим образом…

Сэр Норлингтон сам снял с крюка возле лестницы фонарь и неодобрительно поглядел на молодого спутника.

— Сэр Доусон, вы еще долго собираетесь там стоять?

Несколько растерявшийся паладин двинулся к лестнице. Перед тем, как подняться, он обернулся и успел поймать взгляд этой Мот. Он мысленно снова будто бы оказался перед приоткрытой чердачной дверью, а детский плач зазвучал в его голове громче. Женщина отвернулась, и Джеймс вышел из оцепенения.

Рыцари поднялись по прогибающимся под их весом ступеням на второй этаж. Здесь был узкий и пыльный коридор, по обе стороны которого располагались двери — те самые комнаты для постояльцев. Всего комнат и правда было шесть, и над каждой висел соответствующий кованый номер. Тем не менее, в тупике коридора на дощатой стене была вычерчена мелом еще одна дверь — ее назначение было исключительно непонятным.

Новые постояльцы двинулись по коридору. Половицы под их ногами заскрипели подобно старым мельничным жерновам, перемалывающим вороньи кости.

— Нам сюда. — Сэр Норлингтон остановился напротив «шестерки» и стал возиться с замком. После второго оборота раздался щелчок, и дверь открылась.

— Не стойте столбом, Джеймс, — старик переступил порог, — убивать гостей в коридорах здесь не принято — для этого у них есть комнаты и душащие перины.

— Эээ… Вы не разуверились в том, что это западня, сэр? — Молодой рыцарь зашел следом.

— Конечно. Может, поделитесь вашими собственными наблюдениями?

— Трактир как трактир. Ну, разве что конюх подозрительный.

Джеймс огляделся. В комнате все было обставлено донельзя просто: пара широких кроватей у стен, два стула и обшарпанный стол. На трехногом табурете в углу — корыто для умывания. Ничего лишнего — как на том свете. Правда, кровати были аккуратно застелены, и клопов с первого взгляда не наблюдалось. Мягкие перины словно приглашали путников лечь, опустить голову на подушку и забыть обо всех своих тревогах. Сэр Норлингтон, в свою очередь, больше всего оценил наличие стен, углов и, самое важное, запирающейся двери.

— Как раз с конюхом все нормально, — задумчиво проговорил старик. — Пока.

— Ну, тогда, может, название? — предположил Джеймс. — «Голодный Зверь» — весьма подозрительно и пугающе. Бессмыслица какая-то!

— Очень даже говорящее название, — возразил сэр Норлингтон. — «Голодный» и «Зверь». Я бы сказал, по смыслу — попадание в прорезь забрала, не меньше.

— Но что тогда? — начал терять терпение Джеймс. — Может, скажете, наконец?!

Сэр Норлингтон тяжело опустился на стул, прислонив к столу свой громадный фламберг — старик выглядел уставшим: было видно, что все-таки не для его возраста проводить в дороге вторые сутки. И двуручный меч, и рыцарский клинок, и кольчуга, и шпоры — все разом как-то потяжелели, а исчезнувшие было с лица морщины вернулись вновь. Тем не менее, голос старика был по-прежнему тверд, а взгляд — ясен: