Звездные дороги. Истории из вселенной Эндера - Кард Орсон Скотт - Страница 1
- 1/24
- Следующая
Орсон Скотт Кард
Звездные дороги. Истории из вселенной Эндера
Orson Scott Card
THE POLISH BOY
Copyright © 2002 by Orson Scott Card
TEACHER’S PEST
Copyright © 2003 by Orson Scott Card
ENDER’S GAME (NOVELLA)
Copyright © 1977 by Orson Scott Card
INVESTMENT COUNCELLOR
Copyright © 1999 by Orson Scott Card
A WAR OF GIFTS
Copyright © 2007 by Orson Scott Card
A YOUNG MAN WITH PROSPECTS
Copyright © 2007 by Orson Scott Card
CHEATER
Copyright © 2006 by Orson Scott Card
THE GOLD BUG
Copyright © 2007 by Orson Scott Card
GOVERNOR WIGGIN
Copyright © 2017 by Orson Scott Card
MAZER IN PRISON
Copyright © 2005 by Orson Scott Card
PRETTY BOY
Copyright © 2006 by Orson Scott Card
RENEGAT
Copyright © 2017 by Orson Scott Card
© Б. М. Жужунава, перевод, 2019
© К. П. Плешков, перевод, 2019
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019
Издательство АЗБУКА®
Первые встречи[1]
Юджину Ингланду и Ричарду Кракрофту, двум пастырям литературы Святых последних дней, с уважением и благодарностью от одного из их паствы
Маленький поляк[2]
Ян Павел терпеть не мог учебу. Мама старалась изо всех сил, но как она могла чему-то научить его, когда у нее было еще восемь детей, шестерым из которых приходилось помогать с уроками, а за двоими, еще совсем малышами, ухаживать?
Больше всего Ян Павел досадовал, что мать пыталась учить его тому, что он и так уже знал. Она давала ему задание раз за разом выводить прописи в тетради, пока сама рассказывала другим детям о куда более интересных вещах, и Ян Павел изо всех сил пытался разобраться в мешанине информации, которую успевал уловить из ее разговоров со старшими. Обрывки географии – он узнал названия десятков государств и их столиц, но не понимал в точности, что такое «государство». Кусочки математики – мать раз за разом вдалбливала в голову Анне науку о многочленах, поскольку та, похоже, даже не пыталась в нее вникнуть, зато Ян Павел научился всем операциям, но скорее как машина, не сознавая, что это означает на самом деле.
Задать вопрос он тоже не мог – любая подобная попытка вызывала у матери лишь раздражение, и она заявляла, что все это он узнает, когда придет время, а пока ему следует сосредоточиться на своих уроках.
На своих уроках? Никаких уроков ему не давали – лишь утомительные задания, почти сводившие его с ума. Неужели мама не понимала, что он уже умеет читать и писать не хуже своих старших братьев и сестер? Она заставляла его читать наизусть страницы из букваря, хотя он вполне был способен прочесть любую из имевшихся в доме книг. Он пытался говорить: «Я могу прочесть эту книжку, мама», но та лишь отвечала: «Ян Павел, это все игра, а я хочу, чтобы ты научился читать по-настоящему».
Возможно, если бы он не листал книги для взрослых так быстро, мама бы поняла, что он действительно читает. Но когда книга была ему интересна, он не мог заставить себя читать медленнее, чтобы произвести впечатление на мать. Да и какое ей было дело до его умения читать? Это касалось только его самого – единственная часть учебы, которая ему всерьез нравилась.
– Ты никогда ничему не научишься, – не раз повторяла мама, – если вместо того, чтобы читать букварь, будешь тратить время на эти толстые книжки. Смотри, в них даже картинок нет – и чего ты с ними постоянно забавляешься?
– И вовсе он не забавляется, – возразил двенадцатилетний Анджей. – Он читает.
– Да-да, пожалуй, мне стоило бы проявить терпение и слегка ему подыграть, – кивнула мама. – Вот только у меня нет времени на…
Тут заплакал один из малышей, и разговор закончился.
За окном шли дети в школьной форме, смеясь и толкаясь.
– Они идут в школу, в то большое здание, – объяснил Анджей. – Сотни ребят в одну и ту же школу.
– Но почему их не учат мамы? – удивился Ян Павел. – Как они вообще могут чему-то научиться, если их сотни?
– У них же не один учитель, дурачок, а по одному на каждых десять или пятнадцать учеников. Но в каждом классе все дети одного возраста и учат одно и то же, так что учитель весь день преподает одни и те же уроки, а не ходит от старших к младшим и обратно.
– И для каждого возраста свой учитель? – немного подумав, спросил Ян Павел.
– Да, и учителям не нужно кормить младенцев и менять им пеленки, так что им вполне хватает времени, чтобы учить по-настоящему.
Но какая была бы с того польза для Яна Павла? Его посадили бы в класс вместе с другими пятилетками, заставили бы целый день читать дурацкий букварь, и он не смог бы слушать учителя, преподающего десяти-, двенадцати- и четырнадцатилетним, так что точно сошел бы там с ума.
– Это настоящий рай, – печально проговорил Анджей. – Если бы у папы с мамой было только двое детей, мы могли бы ходить в школу. Но как только родилась Анна, нас наказали за нарушение закона.
Ян Павел уже устал постоянно слышать это слово, не понимая его смысла.
– Что такое «нарушение закона»?
– В космосе идет большая война, – сказал Анджей. – Высоко в небе.
– Я знаю, что такое космос, – раздраженно бросил Ян Павел.
– Ладно. В общем, идет большая война и все такое. Так что всем странам мира приходится сотрудничать и оплачивать постройку сотен космических кораблей, и они поставили во главе всего мира человека, которого называют Гегемоном. Гегемон говорит, что мы не можем допустить проблем из-за перенаселения, поэтому каждая пара, у которой больше двух детей, нарушает закон.
Анджей замолчал, решив, что в достаточной степени все объяснил.
– Но у многих больше двух детей, – сказал Ян Павел. У половины соседей было точно так же.
– Потому что мы живем в Польше, – ответил Анджей. – Мы католики.
– Что, ксендз приносит лишних детей? – не понял связи Ян Павел.
– Католики считают, что детей должно быть столько, сколько пошлет Бог. И ни одно правительство не вправе требовать от человека отвергнуть дар Божий.
– Какой еще дар? – спросил Ян Павел.
– Тебя, глупыш, – сказал Анджей. – Ты – дар Божий номер семь в этом доме. А малыши – дары восьмой и девятый.
– Но при чем тут школа?
Анджей закатил глаза.
– Ты и правда тупой, – заявил он. – Школами заведует правительство. Правительство вынуждено вводить наказания за неподчинение закону. И одно из наказаний состоит в том, что только первые двое детей в семье имеют право ходить в школу.
– Но Петр и Кася не ходят в школу, – возразил Ян Павел.
– Потому что папа с мамой не хотят, чтобы они учились всяким антикатолическим вещам, которые преподают в школе.
Ян Павел хотел спросить, что значит «антикатолический», но сообразил, что это наверняка означает что-то против католиков, так что спрашивать, рискуя, что в ответ Анджей снова назовет его тупым, не имело смысла.
Однако его не оставляли мысли о том, как из-за войны все государства отдали власть одному человеку, который потом сказал всем, сколько детей им можно иметь, и запретил всем лишним детям ходить в школу. Но ведь это даже лучше – не ходить в школу? Как мог Ян Павел чему-то научиться, если бы не сидел в одной комнате с Анной, Анджеем, Петром, Катажиной, Миколаем и Томашем, подслушивая их уроки?
Больше всего его озадачивало, что в школе могли преподавать нечто антикатолическое.
– Все люди – католики? – спросил он как-то раз отца.
– В Польше – да. Или, по крайней мере, так говорят. В свое время так оно и было.
Глаза отца были закрыты – он почти всегда закрывал их, стоило ему присесть. Даже за едой вид у него был такой, словно он вот-вот свалится и заснет. И все потому, что он работал на двух работах – на легальной днем и нелегальной ночью. Ян Павел почти его не видел, кроме как по утрам, но тогда отец валился с ног от усталости, и мама не разрешала с ним разговаривать.
- 1/24
- Следующая
