Больше, чем мы можем сказать (ЛП) - Кеммерер Бриджит - Страница 29

– Эмма. – Ее голос настолько тихий, что я едва ее слышу. – Эмма...

– Забудь! – ору я. – Уходи.

Затем я вспоминаю кое-что еще.

– Если ты вырубишь Интернет, я взломаю твой лэптоп и все на нем удалю.

– Эмма. – Ее голос звучит резко.

Я врубаю музыку на полную катушку, чтобы заглушить ее крики. Музыка настолько

громкая, что больно ушам.

Я ищу Итана_717. Он онлайн. Я посылаю ему групповой запрос.

Он не отвечает, но открывает ссылку на приватный чат.

Итан_717: Я уже в группе. Хочешь, добавлю тебя?

Конечно. Можно подумать, я присоединюсь к группе, открыто рыдая.

Azure M: Нет. Все нормально.

Затем я сижу и таращусь на экран. Слова моих родителей крутятся у меня в голове.

Развод.

Нам придется выставить дом на торги.

Мы не можем себе позволить выплачивать ипотеку и содержать квартиру.

Развод.

Развод.

Развод.

Экран мигает частным групповым запросом.

Я посылаю Итану быстрый ответ.

Azure M: Я сейчас правда не могу играть в группе.

Итан_717: Все в порядке. Здесь только я.

О. Я нажимаю «Вступить».

Его голос теплый у меня в ухе.

– Что стряслось?

Я не хочу говорить. Я просто хочу играть.

Но затем я вдыхаю и начинаю рыдать. Я все ему рассказываю. О маме. Об отце. Об

их разводе. О Nightmare и его сообщениях.

Я говорю долго.

– Прости, – говорю я, когда заканчиваю. – Я не хотела грузить тебя всем этим.

– Не извиняйся. – Он глубоко вздыхает. – Мне жаль по поводу твоих родителей. –

Пауза. – И из-за того типа.

– Все нормально, – всхлипываю я. – Я продолжаю его блокировать. В конце концов

ему это надоест.

– Возможно. – Он делает паузу. – Я могу чем-то помочь?

Я думаю о том чувстве, когда пальцы Рева переплетались с моими. Я вытираю

щеки и выключаю музыку. Моих родителей не слышно.

– Мы можем просто поиграть? – спрашиваю я.

– Абсолютно.

Так что я загружаю миссию, чтобы именно это и сделать.

Глава 18

Рев

Время снова после полуночи.

И я снова не сплю.

В доме повисла тишина, но это обманчивая тишина. Никто не спит. Джефф и

Кристин разговаривают, их голоса приглушенным гулом доносятся из коридора. Дверь в

комнату Мэтью закрылась некоторое время назад, но я знаю – просто знаю – что он не

спит.

Моя челюсть начала болеть чуть сильнее, но я рад этой боли. Когда я был ребенком, мой отец всегда говорил, что боль это зло, покидающее тело, и сейчас я нахожу в этом

некоторое утешение.

Я не разговаривал с Джеффом и Кристин. После того, как они отвели Мэтью в дом, я отправился прямо к себе в комнату, пока они заботились о нем на кухне.

У него не было ножа. Я напал на него просто так, а у него не было ножа.

Я не могу видеть его. Я не хочу смотреть ему в лицо. Я сказал, что не стану

доставать его, а потом напал на него.

«Ты был так сильно искушен?»

Слова из сообщения моего отца преследуют меня. Меня соблазнили? Кто меня

искушает? Я чувствую это давление, удовлетворить каждого, но не могу этого сделать. Все

так запутано.

Я продолжаю прокручивать в уме тот момент под дождем в темноте, когда я знал, что могу навредить ему. Интересно, знает ли об этом Мэтью. Мог ли он это почувствовать.

А также все это произошло на глазах у Эммы.

Стыд прочно осёл у меня в животе, темным и скребущим чувством, которое никак

не оставит меня в покое.

Мне нужно извиниться. Я не знаю, как извиниться за то, кто я таков.

Кто-то стучит в мою дверь. Звук очень мягкий, поэтому я думаю, что это Кристин.

– Заходи.

Я ошибся, это Джефф. Его фигура заполняет дверной проем, оставляя позади него

темноту и тени.

– Я думал, ты уже спишь, – говорит он.

Я качаю головой и изучаю покрывало на своей кровати. Я даже не ложился. В

последнее время сон превратился в неуловимое существо.

– Можно мне присесть? – спрашивает он.

– Да.

Он садится на стул у письменного стола и разворачивает его лицом ко мне.

– Приличный синяк. – И прежде, чем я успеваю что – Либо ответить, он

поворачивает голову и кричит в сторону коридора: – Эй, Крис, ему нужен пакет со льдом.

Я стискиваю челюсти, но это больно, так что я заставляю себя расслабиться.

– Мне не нужен лед.

– Уж поверь мне.

Кристин появляется в дверях с упаковкой льда, обернутого полотенцем. Она

бросает на меня быстрый взгляд и меняется в лице.

– Ох, Рев, ты должен был сказать. Мы все это время разговаривали, и я даже не

подумала...

– Я в порядке. Все нормально.

Она входит в комнату и садится рядом со мной, затем прикладывает пакет льда к

моему лицу.

– Я даже не думала, что он так сильно тебя ударил.

– Перестань. – Я отвожу ее руку и сам держу лед у синяка. Я не хочу, но иначе она

снова возьмет его. – Я в порядке.

Она кладет руку мне на плечо.

– Ты не в порядке.

Я замираю. Я не знаю, что это значит.

Мое дыхание учащается.

– Мы не хотели, чтобы это произошло, – говорит она тихо. – Когда мы сказали

Бонни, что будем рады, если Мэтью останется с нами, думаю, мы не задумывались о том, что это будет значить для тебя.

Мне требуется достаточно много времени, чтобы осмыслить эти слова.

Они здесь не для того, чтобы орать на меня.

Они не злятся.

В каком-то смысле, это даже хуже.

Я опускаю лед.

– Перестань. Пожалуйста.

– Рев...

– Я напал на него. Разве вы не понимаете? Я причинил ему вред.

– Ты не причинил ему вреда. – Кристин склоняется ко мне. Ее голос такой

ласковый. – Ты не дал ему навредить тебе. Ты не дал ему сбежать... что могло быть

гораздо хуже.

Они не смогут представить это по-другому. Я знаю, что я сделал. Я знаю, что я

чувствовал.

– Рев. Милый. – Она обнимает меня рукой за плечи. – Ты не...

– Я это сделал. – Я отодвигаюсь от нее. Это движение полно страха и ярости, и я

тут же жалею об этом.

Я обхватываю себя руками.

– Прости. Прости. – У меня срывается голос, и я ожидаю, что Джефф схватит меня, чтобы защитить Кристин.

Он этого не делает. Он пододвигает стул ближе ко мне.

– Рев. Посмотри на меня.

Я не хочу на него смотреть, но он говорит тем тоном, который не терпит

возражений. Глубоким и твердым. Я смотрю на него и встречаюсь с ним взглядом.

– Ты не причинил ему вреда, – говорит Джефф. – Слышишь меня? Ты не причинил

ему вреда. С ним все в порядке.

– Я сделал больно маме...

– Ты не сделал мне больно. – Кристин снова двигается ко мне, и я вскидываю руку.

– Не надо. – Я не могу сейчас смотреть на них. Я ни на что не могу смотреть. –

Пожалуйста. Не надо.

– Ладно. – Но она не двигается с кровати.

Мы все сидим в полнейшей тишине, нарушаемой только моим прерывистым

дыханием.

Но они сидят, не оставляя меня одного.

Я не могу больше один справляться со всем этим.

У меня уходит три попытки, чтобы выдавить из себя слова.

– Вы знаете, где мой отец?

– Нет, – говорит Джефф. Он еще ближе подкатывает стул к кровати, но не

настолько близко, чтобы расстояние между нами казалось угрожающим. – Хочешь, чтобы

я это выяснил?

Я поднимаю на него взгляд.

– Ты можешь это сделать?

– Возможно. – Он делает паузу. – Можно мне узнать, зачем?

Я вдыхаю, чтобы рассказать им о письме. И о сообщениях.

Но не могу. Это кажется таким большим предательством.