Пришелец в семье (ЛП) - Кох Джини - Страница 7

— Так, поскольку обе стороны не приняли предложения, разве тем не все равно, что сейчас делает Джефф?

— Понятия не имею, — признался Уайт.

— Я имею, — Джефф развернулся к нам, захлопнул крышку телефона. — И это полный отстой.

Джефф провел рукой по волосам и прислонился спиной к стене.

— Отец считает, что в родном мире появилась какая-то проблема с преемственностью.

— Как так? — спросил Уайт. — Детей и внуков там было много.

— Когда вы оттуда уходили. Сейчас, наверное, что-то изменилось, — Джефф посмотрел в мою сторону, слабо улыбнулся. — Правила наследования нашего мира тебе не понравятся.

— Они идут по мужской линии, верно?

— Верно.

— Как и на Земле, Джефф.

— Только на Земле, если нет мальчика, позволительно править женщине.

— А в вашем тогдашнем домашнем мире? — спросила я Уайта.

— Не знаю.

— И, поскольку Кристофер у нас мужчина, его, скорее всего, привлекут к вопросам преемственности, — Джефф был настолько расстроен, что едва мог говорить. — Получается, они придут сюда. Но, скорее всего, не на свадьбу. По крайней мере, не она будет их главной целью.

— Зачем же они придут, Джефф? — у меня появилось нехорошее предчувствие.

Он посмотрел прямо в мои глаза, и я ощутила, как сильно он возненавидел то, что пришлось сказать.

— Чтобы вынести решение, подходящий ли ты материал для королевского брака.

В зале установилась тишина.

— И что? — рассмеялся Райдер. — Ты ведь не вернешься туда. Не все тебе равно, что они подумают о Китти?

Я посмотрела на центаврицев и вспомнила о сети, не дававшей им покинуть Землю.

— Они хотели, чтобы вы задержались на Земле до такой степени, что поставили барьер. Мы не знаем, насколько внимательно они следят за нами. Может, не так, чтобы очень, а может тщательно, каждый день и под микроскопом, мы не знаем. Значит, мы не знаем, могут или не могут они заставить Джеффа или Кристофера делать то, что хотят наблюдающие.

— Как раз этого и боится папа, — кивнул Джефф.

— Хорошо, — кашлянул Чаки, — тогда это дело переходит в разряд официальных. До особого распоряжения за «Центурион» отвечаю я. Альфа команда подчиняется непосредственно мне и все действия, прежде, чем быть введенными в действие, должны быть одобрены мной.

Когда центаврийцы задумываются, они ведут себя тихо. Но когда они расстраиваются... не так сильно. Зал взорвался. Все кричали, рычали, спорили. Чаки все это проигнорировал. Наклонился ко мне.

— Не хочешь навести в зале порядок? До того, как я их всех под замок посажу?

Я посмотрела на Джеффа, поймала его взгляд. Он прервал спор с Уайтом на полуслове. Я подняла бровь.

— МОЛЧАТЬ!

Ах, этот рев Джеффа, идеально подходящий для прекращения разного рода истерии, начала лавины и дребезжания окон в радиусе полутора километров.

— Спасибо, — сказал Чаки. — Позвольте пояснить. Для начала, у вас нет выбора. Как и опасаются в ЦРУ, нам грозят враждебные пришельцы из космоса. Могу сказать, что ЦРУ считает, что наши пришельцы намеренно их не призывали. Мне кажется, что придется объяснить вам, самому лучшему отряду «Центуриона», прекрасным людям, не умеющим врать, что вы сейчас не те люди, которые могут отдавать приказы.

Он с Джеффом затеяли гляделки друг на друга. Оба выглядят сердитыми и так, словно не собираются отступать от своего часами, если не дольше.

— Джефф, он прав.

— Почему? — Джефф не моргнул и не отвел взгляда от Чаки.

— Вы не умеете врать. Нас собираются захватить и ты, Кристофер, Ричард, может быть, Пол, все ваши семьи, всех скомпрометируют. Мы не знаем, официальный ли это визит или оправдание для вторжения. И если вы попадете в положение, когда кто-то из домашнего мира будет давать вам приказ, ожидая, что вы примените его на остальную часть центаврийского населения, единственное, что вы можете использовать для отказа — признание факта, что не вы принимаете окончательное решение.

Чаки, все еще продолжая смотреть на Джеффа, пожал плечами.

— Она права. Не обязательно, чтобы кому-то это нравилось. Но по первоначальному соглашению, подписанному вашими людьми, когда правительство Соединенных Штатов согласилось приютить вас в качестве беженцев, вам следует согласиться, либо полностью аннулировать соглашение.

— У нас сейчас нет режима чрезвычайного положения.

— Почти оно, — рассмеялся Чаки. — Ты это уже о нем говорил, да даже если бы и не говорил, это же очевидно. Самый лучший сценарий — они приходят, одобряют Китти, а мы обеспечиваем массовое прикрытие. Наша жизнь превращается в ад, и это самый легкий сценарий. Но будем честными — никто ведь не думает, что произойдет именно так, и меньше всего, вы сами.

— Ладно, — Мартини немного расслабился. — Однако, как только положение с чрезвычайным положением ослабеет, суверенитет возвратится к Потнифику.

— Да.

— Нужно определиться, когда ЦРУ посчитает, что режим чрезвычайного положения можно снять, — я не работала в ЦРУ, но работала менеджером по маркетингу, пока не присоединилась в «Центуариону», и знаю об опасностях разночтений лучше, чем большинство тут присутствующих.

— Как только все враждебные пришельцы уберутся или будут покорены, — Чаки отвернулся от Джеффа, посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я хочу видеть твои слова в письменной форме, после чего изучу их на предмет разных лазеек.

— Не вопрос, — засмеялся он и посмотрел на Джеффа. — Одобряешь?

— Нет, но как-нибудь справимся. Официально «Центурион», с неохотой, в период межмирового кризиса, признает ограниченную власть ЦРУ.

— А неофициально? — ободряюще и не бросая вызова, спросил Чаки.

Джефф закрыл глаза.

— Неофициально, — открыл глаза, — помоги нам. Пожалуйста.

Чаки кивнул, встал.

— Неофициально, я мог бы жениться на Китти, но она хочет выйти замуж за тебя. Так что давай вместе об этом позаботимся, — Чаки подошел к месту, где стоял Джефф. Мгновением позже к ним присоединился Кристофер.

Мне всегда было интересно провести сравнение. Джефф большой, немного выше метра восьмидесяти, широкоплечий, с телосложением, как у кирпичного дома, выпирающие, как у умеренного культуриста мышцы. Конечно, все это прямо сейчас я не вижу, но я видела его обнаженное тело, которое было с удовольствием запомнено. Волосы темные, волнистые, глаза светло-коричневые.

Кристофер на голову ниже, в целом меньше Джеффа, худощавый, жилистый. Прямые, светло-коричневые волосы и зеленые глаза. Как сказал Чаки на встрече выпускников средней школы, Кристофер как раз тот самый тип, за каким я бегала, когда училась в школе.

Чаки выглядит этакой смесью Джеффа и Кристофера. Высокий, как Джефф, но тело больше как у Кристофера, жилистое и гладкое. Двигается небрежно, но рефлексы такие, что может заставить подумать, что часть центаврийского общества. Светлые волосы с темным оттенком, слегка завивающиеся волосы, когда позволяет им отрасти достаточно длинными, голубые глаза.

Все они красавчики, но, хоть Чаки красив по земным меркам, только Райдер и еще нескольких земных агентов имели шанс визуально быть спутанными с центаврийцами.

Мне всегда нравится любоваться ими, особенно Джеффом. Но сейчас, когда я увидела их вместе, на меня нашло плохое ощущение. Джефф уловил это ощущение, посмотрел на меня.

— Что-то не так?

— Не знаю, — я покачала головой. — Но, думаю, лучше готовиться к худшему. Чем бы все это ни закончилось.

До того, как мы познакомились с Эйсом, Джефф вложил в меня часть сознания матери Кристофера. Всего лишь след, но мне понравилось, что он был во мне, мне нравилось в трудные времена подключаться к сознанию Терри. Эйс забрал Терри, сказав, что так будет лучше. Сейчас эта частичка Терри стала частью Эйса, но у меня пока что не было повода подключаться к ней. А вот сейчас я хотела этого больше, чем когда-либо.