Пробудившие Зло (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" - Страница 43

«Хороший знак!» — решил горбун, опускаясь на продавленный диван.

— Ну, чё, Хобот, это она? — нетерпеливо произнес лопоухий уголовник, ужом вьющийся вокруг смотрящего.

— Сейчас проверим… — Хобот трясущейся рукой вытащил из-под рубашки висевший на золотой цепочке вычурный литой ключик. Чрез голову сняв цепочку с шеи, авторитет аккуратно положил книгу на обшарпанный журнальный столик и, глубоко вздохнув, примерился ключиком к фигурному замку, запирающему обложку книги. — Подошел… — с облегчением выдохнул Хобот, вставив ключ в замочную скважину.

— Так отпирай, чего ждешь? — заныл Пельмень, от нетерпения приплясывая вокруг стола.

— Не тявкай! — гулко рыкнул на Славку горбун. — Жопу приземли на банку [37] и не рычи!

Хобот медлил, не решаясь открыть книгу. Мистический фолиант, о котором авторитет услышал десятилетия назад от безумного старика Снулого, был его последней надеждой на спасение. Если старик обманул, и книга — всего лишь древнее собрание таких же безумных, как и Снулый, сказок, легенд, а то и вовсе забытых деревенских рецептов тыквенной каши или ягодного киселя — для Хобота это означало конец. Конец окончательный и бесповоротный, ибо современная медицина даже за большие деньги (а лавандоса у смотрящего Хобота на сегодняшний день было в избытке), не могла спасти его драгоценную жизнь. Вот и уповал умирающий от чахотки авторитет лишь на чудо, обещанное сдвинутым по фазе «колдуном», обладателю сего магического раритета. Хобот глубоко вздохнул, стараясь унять предательскую дрожь в руках, отер со лба крупные капли пота, выступившие от волнения, и провернул ключ в замке. Ключик мягко сделал оборот, в древнем запирающем механизме что-то легонечко щелкнуло и и обложка книги освободилась от столетнего заточения.

— Ну, с богом, пахан! — Квазимодо размашисто перекрестил старого кореша. — Открывай!

Хобот нерешительно перевернул проклепанную металлом толстую обложку. Уголовники в едином порыве склонились над раскрытым фолиантом, не обратив внимание на отчего-то замерцавшую под потолком электрическую лампу.

— Пусто? — не поверил глазам Пельмень, прикасаясь руками к пожелтевшему от времени форзацу. — Пахан, ну ведь внатуре пусто! Хоть закорючка какая…

— Еще страницу переверни, — посоветовал Квазимодо, — на этом месте в книжках всегда пусто.

Хобот торопливо перевернул потрепанную страницу, но и следующий лист был также девственно чист. Следующий лист — ничего! За ним — пусто! Враз потерявший надежду уголовник продолжал по инерции судорожно перелистывать страницы: нет, нет, нет…

— Дерьмо! — в сердцах закричал Хобот, хватанув кулаком по раскрытой книге. — Повелся как…

— Э-э-э братва, а чё твориться-то?! — Славка, наконец, обратил внимание на мигающую лампочку, начавшую сыпать искрами из патрона. Вслед за лампочкой выплюнул в воздух клуб вонючего дыма ящик трансформатора, включенный в розетку для питания старенького телевизора. — Чё за фигня?! — не на шутку перепугался он, когда лампочка, загоревшись ослепительно ярко, взорвалась с громким хлопком. По погрузившейся в непроницаемый мрак комнате пронесся мерцающий изумрудом вихрь, обдавший собравшихся в комнате уркаганов ледяным морозным дыханием. Рассыпавшись, вихрь превратился в зыбкую фигуру старикана со всклоченной бородой, сквозь которую просвечивало звездное небо, видневшееся сквозь распахнутое окно.

— Гребанный экибастуз! — пораженно присвистнул Пельмень. — Ты гля: настоящее привидение… Прям как в кинохе: «Привидения замка Шпессарт…

— Мое! — прошелестел призрак, протягивая скрюченные пальцы к книге. Но бесплотные руки колдуна, не встретив никакого сопротивления, прошли сквозь древний фолиант и журнальный столик. После очередной неудачной попытки ухватить заветный раритет, привидение взвыло и, налившись изумрудным сиянием, принялось метаться в небольшом пространстве гостиной хрущевки. Помещение ощутимо тряхнуло. Не устояв на тумбочке, на пол упал старенький телевизор. Расколовшийся кинескоп гулко лопнул, засыпав осколками давно не крашенные половицы.

— Ты мля, чё творит? — едва увернувшись от бушующего вихря, выругался Пельмень. — Он мне так всю хату разнесет!

— Стой!!! — повелительно выкрикнул Хобот, встав на пути вихря. — Ты — Возгарь — колдун с колывановского погоста!

Изумрудный вихрь неожиданно остановился, вновь превращаясь в бородатого старика.

Откуда… — прошелестело существо. — Хотя… это не важно…

— Я отдам тебе твою книгу, — поспешно продолжил Хобот, — а если хочешь, сохраню её для тебя… Только у меня есть условие…

— Какое? — Шелестящий голос привидения пробирал до глубины души.

— Я умираю, — развел руками авторитет.

— Я вижу, — призрак качнул прозрачной головой.

— Помоги мне выздороветь… Ты можешь, я знаю…

— Могу, — согласился чародей. — Только какой мне с того прок?

— А я помогу тебе: ты же не можешь сам пользоваться книгой. А сохраню её в целости и сохранности! Мы нужны друг другу! Поверь, из меня получиться не самый плохой помощник!

Хобот с надеждой смотрел на колдуна: правило «ты — мне, я — тебе» работало во все времена, должно сработать и теперь.

— Согласен, — нехотя признал правоту уголовника, неупокоенный дух чернокнижника, — толковый помощник мне пригодится… По крайней мере до той поры, пока я вновь не обрету тело…

— Есть! — мысленно возликовал Хобот, но внешне постарался выглядеть невозмутимым. — Когда приступим? — вслух поинтересовался он.

— Немедля, — ответил призрак. — Твое выздоровление будет дорогого стоить, — предупредил колдун.

— Я согласен! Начинай! — трепеща от нетерпения, выдохнул уголовник. — Что мне делать?

— Для начала разреши мне занять твое тело, а дальше я все сделаю сам!

— Погоди-ка, — не согласился Хобот, — а как я верну его обратно? Какие гарантии, что ты не кинешь меня, как лиса зайца с лубяной избушкой?

— Ты думаешь, что бесплотному духу так просто удерживаться в чужом теле?

— Не знаю, — пожал плечами авторитет, — все может быть!

— Тебе осталось жить совсем немного: три-четыре дня, — бесстрастно сообщил призрак, — ты и так обречен. — Решай!

— А, черт с ним! — решился Хобот. — Я согласен — вселяйся!

Призрак стремительно приблизился и разбился изумрудными брызгами, столкнувшись с уголовником. В темноте яркой зеленью сверкнули глаза Хобота, который как-то необычно ссутулился и, как показалось горбуну, стал даже меньше ростом. Едва призрак исчез, слившись в единое целое с уголовным авторитетом, в прихожей хрущёвки вновь моргнуло, а затем стабильно заработало электрическое освещение. Вселившись в Хобота, чернокнижник проворно скаканул в сторону, оказавшись лицом к лицу с перепуганным не на шутку Пельменем.

— Жертва! — изменившимся голосом прошипел Хобот, резким ударом раскрытой ладони, словно острым ножом, пробивая грудину подельнику.

— Как… это… Хобот… — бледнея на глазах, произнес Славка, в горле которого что-то заклокотало, а от уголка губ к подбородку побежала тоненькая струйка крови.

— Жизнь за жизнь, — довольно оскалился колдун, вырывая из груди Пельменя сердце, — древний и справедливый закон!

Первушин еще некоторое время стоял, покачиваясь, с недоумением разглядывая зажатое в кулаке черного мага собственное пульсирующее сердце, выбрасывающее из разорванных артерий фонтанчики крови, а затем кулем свалился на заплеванный пол.

— Вот тебе и сходил за хлебушком! — запоздало охнул горбун, опасливо отодвигаясь от одержимого безумным духом пахана.

Хобот подошел к журнальному столику и с маху припечатал трепыхающееся сердце Пельменя к раскрытой книге. Затем какими-то дергаными движениями размазал ладонями свежую кровь по чистым страницам фолианта что-то гортанно напевая. На глазах изумленного Квазимого на пустых прежде страницах начали проступать причудливые буквы, незнакомые знаки и рисунки. Продолжая напевать, чародей отнял руки от книги и сложил из пальцев сложную фигуру, проявившуюся на одном из рисунков. Колдун, задрав голову к потолку, прогавкал несколько устрашающе звучавших фраз неизвестном гортанном языке, и меж его сложенных пальцев появился небольшой медный кубок с мятыми, поеденными патиной стенками. Кровь с фолианта чудесным образом переместилась в появившийся кубок.