Пробудившие Зло (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" - Страница 37

— Все равно посматривай по сторонам, не по себе мне чего-то…

— Все будет хорошо, Дорофей Петрович, — улыбнулся Петраков, поправляя кобуру.

— Тогда беги — начальство ждать не любит. Ни пуха!

— К черту! — произнес Сергей выскакивая из кабинета капитана.

Кузнецова Сергей нагнал на улице. Пожилой гэбешник спустился по ступенькам маленького крылечка и остановился возле большого черного автомобиля французской марки «Делонэ-Бельвиль», сверкающего полировкой в лучах заходящего солнца. Водитель, заметив приближающегося начальника, стремглав выскочил из просторного салона и услужливо распахнул перед старшим майором заднюю дверь.

— Садись, лейтенант, — пропустил вперед Сергея Владимир Николаевич.

Петраков, не смея перечить столь высокому чину, безропотно нырнул внутрь роскошно отделанного салона, и уселся, вжавшись плечом в закрытую противоположную дверь. После того, как на кожаное сиденье плюхнулся Владимир Николаевич, мягко щелкнул замок — водитель закрыл за шефом дверь. Кузнецов дождался, пока водитель займет свое место за баранкой, и скомандовал:

— Паша, едем на Дровяной переулок восемь.

— Слушаюсь, Владимир Николаевич! — не оборачиваясь, кивнул водитель, выруливая с обочины на мостовую.

— Сережа, — по-отечески произнес Кузнецов, глядя на застывшего в неудобной позе лейтенанта, — ты бы расслабился — я ж не кусаюсь! В чем дело-то? Ты ж боевой парень! Офицер… Давай-ка начистоту.

— Начистоту… — Петраков немного помялся, а затем решительно произнес: — Хорошо, товарищ старший майор госбезопасности…

— Только давай без чинов, — попросил Кузнецов. — Зови меня Владимиром Николаевичем.

— Владимир Николаевич, если уж начистоту, то скажите: зачем я вам сдался? Не вериться мне, в то, что вы капитану Дорофееву сказали… Для связи и поддержки?

— А что не так? — лукаво прищурился Кузнецов. — Вдруг помощь понадобится.

— Да бросьте, Владимир Николаевич — какая помощь? У вас, наверняка, своих резервов в достатке.

— Почему это ты так решил?

— Вы, Владимир Николаевич — целый старший майор госбезопасности… Кто вам откажет? Да вы, я думаю, и не просите никогда посторонних о помощи — слишком щекотливые и странные задачи вам приходиться решать…

— Молодец! — Старший майор одобрительно Петракова по плечу. — Не ошибся я в тебе: вон как ты ловко все по полочкам разложил, оперируя лишь минимумом информации.

— Так я это ж мой хлеб! — усмехнулся Сергей. — Опер и должен оперировать…

— Замечу только: хороший опер! — вставил Кузнецов. — Ты вот что скажи, Сережа: как тебе у Дорофеева работается?

— Не знаю, — пожал плечами лейтенант, — я как-то раньше не задумывался. Работа, конечно, вы простите за откровенность, Владимир Николаевич, собачья… Недаром нас легавыми называют… Но мне нравиться. Дорофей Петрович мужик нормальный, справедливый — зря не гнобит, не придирается. Так что грех мне жаловаться.

— Спасибо за откровенность, — произнес старший майор, поглядывая в окно. — А вот скажи: если я тебя к себе позову — пойдешь? Мне толковые ребята нужны.

— Вы меня извините, товарищ старший майор…

— Владимир Николаевич, — вновь поправил Кузнецов.

— Владимир Николаевич, — послушно повторил лейтенант, — предложение ваше, конечно, заманчивое, но я откажусь. Специфики не знаю, да и притерся я на старом месте…

— Ты подожди пока отказываться, — прервал Петракова Владимир Николаевич. — Вот операцию на Дровяном закончим, тогда и поговорим. Идет?

— Так точно, — согласился лейтенант.

— Вот и ладушки! — довольно произнес Кузнецов. — Подъезжаем, — сказал он, когда автомобиль повернул на раздолбанную мостовую Дровяного переулка. Автомобиль несколько раз чувствительно дернулся на особо глубоких выбоинах — не спасала даже мощная подвеска, а после заскакал по остаткам брусчатки.

— Странно как-то, Владимир Николаевич, — выглянув в окно, сказал Сергей, разглядывая пустынный переулок, — возле дома никого нет. А где же ваши люди? Неужели мы первые?

— А ты, Сережа, не спеши пока выводы делать, — Владимир Николаевич добродушно улыбнулся и провел сухонькой ладошкой по лысине, как будто стряхивая несуществующую пыль.

Метров за пятнадцать-двадцать до резного парадного крыльца, некогда шикарного, а теперь щеголяющего лишь облупившейся краской, воздух неожиданно заискрился и с глаз Сергея словно сдернули пелену: двор оказался заполнен людьми в форме, а дом по периметру оцеплен сотрудниками органов государственной безопасности.

— Как это? — Сергей потер кулаками неожиданно заслезившиеся глаза. — Только что никого не было. — Это что, фокус какой-то?

— Можно и так сказать, — дребезжащим смехом отозвался Кузнецов. — Обычная сфера невидимости, её еще называют «Пологом Ракшаса» — довольно простенькое заклинание, не требующие ни особых ингредиентов, ни особой подготовки…

— Заклинание?! — от волнения лейтенант забыл о субординации, непочтительно перебив старшего майора на середине фразы. — Вы серьезно? Магия, колдовство?

— А что тебя смущает, Сережа?

— Вы меня проверяете, Владимир Николаевич? Как я к пережиткам… Я понял, да… Со всей ответственностью заявляю: я атеист до мозга костей! Обеими руками поддерживаю теорию марксизма-ленинизма, материализма…

— Полноте, Сережа, остановись! — замахал руками Владимир Николаевич. — Никакой проверки на этот счет я не затевал! А насчет теории… Как ты объяснишь то, что видел сейчас своими глазами?

— Ну… — лейтенант задумался. — Пока не знаю… Но уверен, что всему найдется объяснение… Без всяких предрассудков и сказок! — он решительно рубанул воздух рукой.

— Например? — спокойно поинтересовался Кузнецов.

— Ну, например, был такой магнетизер Джиурджиадзе…

— Георгий Иванович? А почему был? — перебил Петракова Владимир Николаевич. — Насколько я осведомлен, он до сих пор здравствует где-то во Франции в своем замке под Парижем.

— Так вы с ним знакомы? — догадался Сергей.

— Знаком и довольно близко, — не стал скрывать Кузнецов.

— Вот вам и ответ на вопрос! — довольно воскликнул Петраков. — Вы просто мне внушили, что возле дома никого нет!

— Ну, что ж, — словно соглашаясь, кивнул Владимир Николаевич, — достойная версия, имеющая место быть. Вот только я тебе ничего не внушал.

Водитель тем временем остановился возле крыльца бывшего особняка купца первой гильдии Акакия Хвостовского, выбрался из машины и открыл пассажирскую дверь со стороны старшего майора.

— Ладно, Сереженька, все вопросы после — у нас с тобой работы непочатый край! Эх, дела наши грешные! — по-стариковски проворчал он, вылезая «на воздух».

Лейтенант не стал дожидаться Кузнецова, а распахнул автомобильную дверь со своей стороны. Заметив подъехавшее начальство, к Кузнецову начали подтягиваться старшие офицеры опергрупп. Через минуту они плотным кольцом окружили сухонького и невысокого старшего майора. Петраков пристроился за плечом рыжеволосого парня с веснушчатой физиономией.

— Владимир Николаевич, разрешите доложить? — обратился к начальнику коренастый кривоногий мужик с по-обезьяньи длинными и волосатыми руками, одетый в тертую кожанку без знаков различия. Его внешний вид и манера держаться «сказали» Петракову, что чин у кривоного не маленький, не в пример Кузнецову, конечно, но никак не меньше старшего лейтенанта, а то и капитана госбезопасности.

— Докладывай, Гордей, — разрешил Кузнецов.

— Все люди на местах, — произнес кривоногий, — операцию можем начать в любой момент.

— Отлично, — похвалил Гордея старший майор, — а теперь коротенько: что происходит?

— Поступил сигнал, — продолжил доклад кривоногий, — от дворника Федора Епанчина…

— Дворник здесь? — уточнил Кузнецов.

— Так точно!

— Тогда давай его сюда! — распорядился Владимир Николаевич. — Послушаем из первых уст.

— Да он «на кочерге», Владимир Николаевич, — потупился Гордей.

— Пьяный, что ль? — уточнил Кузнецов.

— Так точно, не доглядел, — нехотя признал свою вину кривоногий. — И где только нашел — ведь как приехали еще вменяемым был…