Граница вечности - Фоллетт Кен - Страница 76

— Ты не виделась с ней с того дня, как в Гарварде вручались дипломы, уже больше года.

— Правильно.

— Ты по выходным не работаешь.

— По субботам и воскресеньям клуб закрыт. Когда ты был маленьким, в уик-энды я на работу не выходила. Мне нужно было ухаживать за тобой, до того как ты начал учиться в школе.

— Первая леди уехала в Глен-Ора с Кэролайн и Джоном-младшим.

— Не хочешь ли ты, чтобы я поехала в мой загородный дом в Виргинии и провела там пару дней, катаясь на своих лошадях?

— Ты могла бы навестить Маргу и Льва в Буффало.

— Поехать в Буффало на уик-энд? — недоверчиво переспросила она. — Умоляю тебя, мой мальчик! Всю субботу! Ехать на поезде туда, а потом все воскресенье на поезде обратно.

— Ты могла бы полететь на самолете.

— Я не могу себе этого позволить.

— Я куплю тебе билет.

— Господи! — воскликнула она. — Ты думаешь, русские начнут нас бомбить в этот уик-энд?

— Мы как никогда близки к этому. Поезжай в Буффало. Она выпила кофе, встала и пошла к мойке со своей чашкой.

Через минуту она спросила:

— А как же ты?

— Я должен остаться здесь и сделать все возможное, чтобы этого не случилось.

Джеки решительно покачала головой:

— Я не поеду в Буффало.

— Пойми, мама, мне на сердце будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты там.

— Если ты хочешь успокоить сердце, молись Господу. Знаешь, что говорят арабы? «Верь в Аллаха, но прежде привяжи своего верблюда». Я буду молиться, если ты поедешь в Буффало.

— Откуда ты знаешь, что русские не будут бомбить Буффало?

— Я не знаю наверняка, но, на мой взгляд, это второстепенная цель. И недосягаемая для тех ракет, что на Кубе.

— Для юриста твои доводы неубедительны.

— Я говорю серьезно, мама.

— Я тоже. Ты хороший сын, заботишься о своей матери. Но послушай меня. С шестнадцати лет я отдала свою жизнь только одному: заботе о тебе. Если все, что я делала, будет сметено ядерным взрывом, я не хочу оставаться в живых, чтобы знать это. Я останусь там, где будешь ты. Либо мы вместе выживем, либо вместе умрем. — Бог дал. Бог взял, — процитировала она Писание. — Да будет благословенно имя Господне.

* * *

По утверждению Димкиного дяди, служившего в разведывательном управлении Советской армии, Соединенные Штаты имели более двухсот ядерных ракет, которые могли достичь Советского Союза. Американцы считали, что у СССР примерно вполовину меньше межконтинентальных ракет. На самом деле их было 42.

И некоторые из них уже устарели.

Когда Соединенные Штаты не ответили сразу на советское компромиссное предложение, Хрущев приказал привести в боевую готовность даже самые старые и ненадежные ракеты.

Ранним утром в субботу Димка позвонил на ракетный испытательный полигон в Байконуре, в Казахстане. Там на военной базе находились две «семерки», устаревшие ракеты Р-7 с пятью двигателями, такие же, как та, которая вывела на орбиту первый спутник. Их готовили к полету на Марс.

Димка отменил марсианскую экспедицию. «Семерки» были включены в число межконтинентальных ракет Советского Союза. Они стали нужны для третьей мировой войны.

Он приказал ученым снарядить обе ракеты ядерными боеголовками и заправить их горючим.

Подготовка к пуску займет 24 часа. В «семерках» использовалось неустойчивое жидкое топливо, и в состоянии боевой готовности они могли находиться не больше одного дня. Они могут быть пущены в действие либо в этот уик-энд, либо уже никогда.

«Семерки» часто взрывались при запуске. Но если они не взорвутся, они могут достичь Чикаго.

Каждая могла нести заряд мощностью 2,8 мегатонны.

Если одна из них могла бы попасть в цель, по карте Димки она уничтожила бы все в радиусе почти 20 километров от центра Чикаго, от берега озера до Оук-Парка.

Убедившись, что командир части понял приказ, Димка лег спать.

Димку разбудил телефон. Сердце его колотилось. Неужели война? Сколько минут ему осталось жить? Он схватил трубку. Звонила Наталья. Как всегда, она начала с новости:

— Срочное сообщение от Плиева.

Генерал Плиев командовал советскими войсками на Кубе.

— Что? Что там? — спросил Димка.

— Они предполагают, что американцы собираются напасть сегодня, когда у них начнется рассвет.

В Москве еще было темно. Димка включил ночник и посмотрел на часы. Восемь утра, пора собираться в Кремль. На Кубе до рассвета оставалось еще пять с половиной часов. Сердце его немного успокоилось.

— Как они узнали?

— Это не важно, — нетерпеливо ответила она.

— А что важно?

— Я прочитаю последнее предложение. «Мы приняли решение, что в случае нанесения удара американцами по нашим установкам мы воспользуемся всеми имеющимися средствами ПВО». Они применят ядерное оружие.

— Они не могут делать это без нашего разрешения!

— Они как раз об этом просят.

— Малиновский не разрешит им.

— Только не давай голову на отсечение.

Димка негромко выругался. Иногда казалось, что военным хочется ядерного уничтожения.

— Буду ждать тебя в буфете.

— Дай мне полчаса.

Димка быстро принял душ. Мать предложила ему позавтракать, но он отказался, тогда она дала ему с собой кусок черного хлеба.

— Не забудь, сегодня мы идем к деду, — сказала Аня. У Григория был день рождения, ему исполнялось семьдесят четыре года. На их квартире должен состояться большой обед. Димка обещал прийти с Ниной. Они собирались преподнести всем сюрприз, объявив о своей помолвке.

Но ничего такого не будет, если американцы нападут на Кубу. Аня остановила Димку у выхода.

— Скажи мне правду. Что будет?

Он обнял ее.

— Извини, мама. Я не знаю.

— Твоя сестра там, на Кубе.

— Я знаю.

— Она как раз на линии огня.

— У американцев есть межконтинентальные ракеты, мама. Мы все на линии огня.

Она пожала плечами и отвернулась.

Димка поехал в Кремль на своем мотоцикле. Когда он пришел в здание Президиума, Наталья ждала его в буфете. Как и Димка, она собиралась впопыхах и выглядела немного растрепанной. Ее наспех причесанные волосы ниспадали на лицо, что, как казалось Димке, придавало ей еще больше очарования. Мне нужно выбросить все это из головы, подумал он; я должен вести правильный образ жизни: жениться на Нине и растить ребенка. Как среагирует Наталья, когда я скажу ей об этом? Но для таких откровений момент сейчас совсем неподходящий.

Димка достал из кармана кусок черного хлеба.

— Я выпил бы чая, — проговорил он. Буфет уже был открыт, но еще не обслуживали.

— Я слышала, что в Штатах рестораны открываются, когда люди хотят поесть и что-нибудь выпить, а не когда они хотят работать, — заметила Наталья. — Как ты считаешь, это правда?

— Может быть, это просто пропаганда, — ответил он и сел за стол.

— Давай набросаем ответ Плиеву, — предложила она и открыла блокнот.

Жуя хлеб, Димка сосредоточился на деле.

— Президиум должен запретить Плиеву запускать ядерные ракеты без особого приказа из Москвы.

— Я запретила бы ему даже оснащать ракеты боеголовками, во избежание случайного пуска.

— Хорошая мысль.

В буфет вошел Евгений Филиппов. Под серым пиджаком на нем был коричневый пуловер.

— Доброе утро, Филиппов, — обратился к нему Димка. — Ты пришел, чтобы извиниться передо мной?

— За что?

— Ты обвинил меня в том, что из-за меня произошла утечка о кубинских ракетах. Ты даже сказал, что меня нужно арестовать. Сейчас мы знаем, что ракеты сфотографировал американский самолет-шпион. Так что сейчас ты обязан пасть ниц передо мной и извиниться.

— Не смеши людей, — огрызнулся Филиппов. — Нам в голову не приходило, что их высотный самолет сфотографирует такой малоразмерный объект, как ракета. А что вы тут замышляете?