Проклятие валькирии (СИ) - Счастная Елена - Страница 21

-Да боги уберегли. Ещё не хватало…

- Замолчи, Ингеборг! - шикнули на неё из дальнего угла.

- А что, разве не права я? Вон, ей дозволено золото на себе носить, точно свободной - не отобрали, - взвилась та.

На сей раз её никто останавливать не стал. Ингеборг, крепкая как для рабыни девица, встала и подошла к Асвейг, пока та пыталась привести свою лежанку в порядок перед сном. Замерла за спиной, громко и рассерженно дыша. И, чуть выждав, рванула за плечо.

- Может, поделишься с нами? Мы все тут судьбой обиженные!

Асвейг резко развернулась, сбрасывая её руку, схватила за платье на груди и оттолкнула от себя, что было силы. Амулет мгновенно стал горячим, где-то в стороне пронёсся едва слышный шёпот. Рабыня хотела было вновь броситься с кулаками, но увидела на её лице что-то, что заставило отступить.

- Тебе лучше не знать, что будет, если я его сниму, - процедила Асвейг, делая шаг к ней. - И ещё одно слово обо мне и Ингольве…

Она вдруг резко охолонула, понимая, что в пылу гнева может наболтать лишнего. Ответные нападки не добавят ей любви остальных женщин. Вряд ли они встанут на сторону новоприбывшей, зная, что только особой милостью конунга её не отправили в другое поместье.

- Вы что расшумелись? - в приоткрытую дверь заглянул надзиратель. - Быстро все замолчали!

Брути снова ушёл. Ингеборг скривила губы и вернулась на свою лежанку, отвернулась, положив руку под голову. И слабо верилось в то, что она так просто забудет о их стычке. Как бы пакостить не начала.

Когда потревоженные рабыни перестали ворочаться, Асвейг тоже уснула. Но глубокой ночью она едва успела проснуться от тихих шагов, как на голову ей накинули пыльную тряпку, и несколько пар рук сковали запястья с локтями, заломив за спину. Её сдернули с лежанки и потащили прочь из дома. Под ногами расползлась сырая мешанина. Подол быстро намок от грязи. Асвейг хотела кричать, но даже вдохнуть толком не могла. Несколько раз её больно ткнули в бока то ли кулаками, то ли даже коленями - не разобрать. Видно, рабыни не боялись наказаний хозяев. Да и вряд ли собирались бить сильно: скорее, просто проучить. А там попробуй докажи, кто именно напал - не видно ничего. Знать, не в первый раз уже тёмную кому-то устраивают. Наученные.

И все было бы ничего: стерпеть можно - если бы чья-то рука не нашарила на шее Асвейг амулет, желая сорвать его. Она пнула наобум - девица слишком громко вскрикнула, разрушив тишину спящего двора, и выругалась уже тише. Несколько ударов сильно впечатались под рёбра. А цепочка снова натянулась - вот-вот порвётся.

- Эй вы! - раздался издалека мужской голос. Девицы притихли. - Вы что удумали, курицы?

Асвейг узнала Гагара. Рванулась из хватки тонких, но цепких пальцев.

- Шёл бы подобру-поздорову, - посоветовали ему.

А что? Коль их много, так одного мужчину одолеют, пожалуй. Но тот не послушал. Зачавкали его шаги по влажной земле. Рабыни начали тихо переговариваться, решая, что делать. Асвейг снова потащили куда-то, но медленно, потому что она пыталась помешать каждому шагу. И вдруг всё замерло. Одна из женщин охнула, и рук, держащих Асвейг, стало меньше. С головы слетела наконец тряпка, от которой пылью или сухой грязью уже забились нос и рот.

Позади Гагара, бледного и помятого - знать, удары Сигфаста Ноздря нынче пришлись в нужные места - шёл сам Ингольв. Тоже всклокоченный со сна, неподпоясанный и злой, как растравленный зверь.

- И с каких же денег вы, рабыни, будете платить мне за порчу моей собственности? Коль собой станете расплачиваться, за неё одну вас всех не хватит.

Женщины расступились. Асвейг принялась растирать руки - да бесполезно. Завтра будут все в синяках.

- Простите, мы не знали… - начала пискляво оправдываться Ингеборг.

- Быть вам битыми, - холодно оскалился Ингольв. - За то, что ей навредить хотели. И за враньё. А теперь кыш все отсюда!

Девиц упрашивать не пришлось. Вмиг никого вокруг не стало. Ингольв проводил рабынь взглядом, а после посмотрел на Гагара, который стоял за его плечом, чуть скособочившись и держась за бок.

- Тебя хотел забрать ярл Сигфаст? - Трелль молча кивнул. - Останешься здесь. И будешь за ней приглядывать. А то это горе и до зимы не доживёт.

Ни разу больше не взглянув на Асвейг, Ингольв пошёл к себе. Зло пнул попавший под ногу камень. А она, вдруг ослабев, опустилась на колени.

Вот тебе и первый день в новом доме.

[1] Сейд - вредоносное колдовство.

Глава 6

К Сумарсдагу[1] все готовились с радостью: уходит длинная зима, можно первый раз выгнать на улицу скот и начать ловлю сельди. И приближается время идти в поход к дальним берегам.

Как раз такой и задумал Радвальд Белая Кость. Пусть и без поддержки конунга Фадира. Странно, но от него не случилось совсем никакого ответа за разорение Гокстада. Многие уж начали думать, что тот замёрз где по дороге во время вейцлы. Всяко бывает. А потому жизнь в поместье и окрестных херадах, подчинённых Радвальду, текла спокойно и сонно всю зиму.

Стояли на отдыхе корабли, дожидаясь времени, когда их снова спустят на воду. Обленились воины хирда, время от времени развлекая себя соревнованиями в силе и ловкости. Готовились к Посвящению те, кто назовёт себя после ульфхеднарами. Лучшими воинами в окружении конунга. Его защитой, глазами и ушами. Дело это небыстрое. Многие обучались с юности и после так и не становились воинами-волками. А некоторым и пары зим хватало, чтобы стать лучше других.

Вот и Ингольв до начала похода собирался пройти все испытания. Он давно ощущал себя ульфхеднаром, но против обычаев и установленных порядков не попрёшь. Нужно только дождаться остальных, когда и они будут готовы.

На тренировках никто сражаться с ним не спешил, только Мёрд, по-прежнему вкладывая в каждое движение особый смысл, иногда звала его размяться. Да Лейви. И по-прежнему они не могли выяснить, кто из них двоих сильнее и ловчее в бою.

- Эдак мне побратимом твоим становиться придётся, - улыбался во все зубы скальд после очередной схватки.

А Ингольв уже подумывал об этом, как о неизбежном. После выздоровления, о котором напоминал теперь лишь заметный шрам на боку, Лейви остался в хирде Радвальда и был принят в него с радостью. Нечасто встречаются столь могучие воины, которым не по плечу победить одного бастарда конунга. Пленять, а уж тем более делать его рабом ни у кого и мысли не возникло. Многие удивлялись, почему он смирился и остался в Скодубрюнне? Неужто никто не погиб у него в Гокстаде, не за кого мстить? Да и верность Фадиру для него, получается, ничего не значила? Но всё оказалось гораздо проще: Лейви не служил Железному Копью, а принадлежал ватаге погибшего в морской схватке ярла Тьельвара. А родом был вовсе не из тех мест Поместье его отца находилось на землях свеев [2]. По какому разумению он не спешил туда возвращаться - ведь никто в Скодубрюнне силой его не держал - Лейви умалчивал. А Инголье в расспросах не упорствовал: у каждого может быть в жизни такая история, о которой лучше не трепаться. Ему было достаточно того, что они прониклись друг к другу уважением, которое обещало перерасти 8 дружбу. А это - великая ценность и принесёт гораздо больше удовлетворения, чем смерть обидчика.

Накануне Сумарсдага даже воинам нашлась в усадьбе работёнка не легче рабской. Ингольв и Лейви, перетащив к храму богов несчётное число лавок: съедутся люди со всей округи - уселись подле длинного дома отдохнуть. Суетились во дворе трелли, расчищали насыпавший за ночь снег, носили из кладовых запасы, что всю зиму берегли к празднику. Пока они, убаюканные мельтешением, молча наблюдали за кипящей жизнью поместья, рядом подсел и Эйнар. Давно его не было видно: он на несколько недель уезжал в отцовское поместье. Не то чтобы ему там были рады, но всё ж он наследник - негоже пропадать насовсем. Потому-то хоть раз в несколько лун он наведывался к отцу Показаться да позлить своим вечно беспечным видом.

- Гляжу, вы рады видеть меня, аж подпрыгиваете, - усмехнулся он, помолчав.