Викинг - Гарин Максим Николаевич - Страница 57

А викингам, собственно говоря, было безразлично, кого в этот раз грабить. Испанию, так Испанию. Не мешкая, они расселись по ладьям и поплыли.

В Испании им понравилось. Местные жители, которые впервые увидели викингов, были шокированы их видом и почти не оказывали сопротивления. За короткое время северные воины захватили восемнадцать городов, обобрали их до нитки и под завязку загрузили добычей свои суда.

Но, как оказалось, праздник жизни для викингов на этом не закончился. Испанцы собрали большую армию и попытались уничтожить врага и вернуть свое добро. Кто-кто, а викинги от драки никогда не отказывались — и наголову разгромили испанцев. Трофеев оказалось так много, что победители целых три дня оставались на месте сражения. Викингам даже пришлось добывать новые суда и оставлять часть прежней добычи. И все благодаря точной наводке герцога Нормандии Ричарда.

В последнее время Викинг тоже не отказался бы от хорошей наводки. Он сделал несколько попыток ликвидировать авторитетов, входящих в ближайшее окружение паханов, но тех слишком тщательно охраняли. С авторитетами приходилось повременить. А убирать рядовых исполнителей не было ни смысла, ни желания. Как воздух требовалась информация о каком-нибудь уголовнике средней руки, но обращаться к Наумову не хотелось. Хоть и друг, но служит в органах, хоть эксперт-криминалист, но, как ни крути, мент. И надо же: тот позвонил сам.

— Сто лет не виделись. Ты бы, Глеб, заскочил как-нибудь. Тем более, я слыхал, ты сейчас у Белова какими-то таинственными делами занимаешься. Будет о чем поговорить.

Осмотрев комнату Наумова, где-то с третьей-четвертой попытки можно было догадаться, чем занимается ее хозяин. Все стены были увешаны фотографиями, но не криминалистического толка, а снимками выхваченных из жизни мгновений. Приятель Викинга с детства увлекался фотоделом и сумел нащелкать немало интересных кадров. Но Викинг почему-то больше всего ценил не запечатленные на фотобумаге красоты Крыма, Кавказа или окрестностей самого Глотова, а диптих, который он назвал «Граждане страны Советов». На двух снимках были изображены приехавшие в колыбель революции туристы из глубинки, которые, утолив голод пончиками, за неимением лучшего вытирали жирные пальцы о стены Зимнего Дворца. К сожалению, сам Наумов не считал эту работу достаточно удачной и хранил в одном из ящиков стола.

Стряхнув с кресла несколько газет, Викинг поудобнее устроился и взглянул на приятеля.

— Начнем, пожалуй.

Наумов начал издалека: с того, что еще недавно казавшееся незыблемым положение нынешнего начальника милиции вдруг стало довольно шатким. Совершенно неожиданно мэр начал доставать его бесконечными придирками. Неожиданно, но за дело. По донельзя прилизанной и далекой от полноты версии Наумова выходило, что начальник потерял интерес к работе, игнорирует многочисленные нарушения закона своими подчиненными, не интересуется последними достижениями в области борьбы с современной преступностью. Все это привело к тому, что из целой серии происшедших в городе за последнее время убийств, преимущественно уголовников, раскрыто только одно.

Рядовые сотрудники не проявляют особого рвения в раскрутке этих дел: одни считают, что не надо мешать преступникам истреблять друг друга, иные (тут Наумов замялся) не хотят обострять отношения с уголовными авторитетами. У начальника милиции есть заместитель, человек сравнительно молодой, честолюбивый, которого мэр прочит на место нынешнего. Однако, у теперешнего шефа служителей правопорядка имеется довольно серьезная поддержка в области, и он, скорее всего, удержится, если только не последуют новые убийства, которые останутся нераскрытыми.

— Все это, конечно, занятно, — заметил Викинг. — Но не представляет для меня никакого интереса.

Здесь он здорово покривил душой: информация давала обильную пищу для размышлений. Главное Глеб уловил сразу же. Если он прекратит свою деятельность санитара городских джунглей, нынешнее начальство останется на своем месте, уголовники быстро восстановят силы, и все пойдет по-старому. В случае продолжения кровопускания к власти придет новая метла, в городе будет восстановлено хоть какое-то подобие порядка, но за поиски Викинга возьмутся, засучив рукава. Вырисовывалась пренеприятная ситуация, когда из двух зол приходилось выбирать именно то, что плохо для тебя и благо для остальных, то есть продолжать войну с уголовниками, зная, что в любой момент против тебя будет открыт второй фронт.

Деланное равнодушие Викинга сильно задело Наумова.

— Помнится, совсем недавно ты чуть ли не насильно выбивал из меня информацию.

— Не надо извращать факты, — спокойно возразил Викинг. — И потом, мне нужна конкретная мелочевка, а не живописание остервенелой грызни на самом верху.

— Мелочевка? Пожалуйста, этого добра у меня хватает. Вот только что именно тебе надо? Чем ты там у Белова занимаешься?

Невинный с виду вопрос заставил Викинга еще больше насторожиться. Наумов кое-что знал о бойцовских качествах приятеля. А тут еще странный интерес к деятелям уголовного мира, появившийся у Викинга в последнее время. Сложив два и два, он пришел к выводу, что Глеб вполне может быть тем самым таинственным убийцей. До поры до времени Наумов не придавал особого значения своей догадке, но в разгоревшейся борьбе за кресло начальника милиции он, похоже, принял сторону заместителя и решил использовать Викинга как самое мощное оружие для достижения успеха. Хорошо еще, что не стал это делать тайно, а для начала обрисовал ситуацию в верхах, дав возможность Глебу сделать свой выбор.

Поведение приятеля перестало укладываться в рамки созданной Викингом схемы. Наумову в ней отводилась роль поставщика информации, Белов занимался материальным обеспечением, а всю тяжесть работы брал на себя Глеб и не собирался ни с кем делиться. Приятели могли только предполагать, чем он на самом деле занимается, но ни в коем случае не должны были пытаться найти подтверждение своим догадкам. Правда, Белов однажды попробовал дать понять, что такое положение дел его не устраивает, но Викинг без особых хлопот поставил друга на место.

Демарш Наумова выглядел куда опаснее. Он стремился не столько выяснить истину, сколько, выдавая лишь ту информацию, которую считал нужной, направлять его действия. Впрочем, раскусив его игру, Викинг мог воспользоваться услышанным по своему усмотрению. Но и в этом случае он даст Наумову пусть косвенные, но слишком убедительные доказательства того, кто является грозой глотовских авторитетов. А Викинг предпочел бы, чтобы приятель оставался на уровне догадок. Значит, ни в коем случае нельзя воспользоваться информацией, на которую так щедр сегодня Наумов. По крайней мере, в ближайшее время.

— Все это хорошо, — сказал Викинг и демонстративно зевнул. — Но ты как начал за упокой, так и продолжаешь. Ни полслова о том, как можно прищучить оседлавших Жору подонков.

— Ты слишком многого от меня хочешь, — развел руками Наумов. — Я ж тебе не оперотдел. Чем богаты, тем и рады. К тому же их, похоже, добре за задницу взяли — уже не шустрят так, как раньше.

— Их не за задницу — за горло брать надо, — поднимаясь, жестко сказал Викинг.

Расстались они с Наумовым очень недовольные друг другом.

Совершенно неожиданно выручил Белов. Викинг заскочил к нему в офис на следующий день ближе к вечеру. Георгий сидел один в комнате, деловито стуча по клавиатуре компьютера.

— Вот видишь, что значит быть капиталистом. Наемные работники уже разбежались, а я сижу, как проклятый, — улыбаясь, сказал он.

— Можешь утешаться тем, что труднее всего заработать первый миллион, дальше все идет как по маслу, — порадовал его Викинг.

Они еще немного потрепались в том же духе, после чего Белов эдак ненавязчиво сообщил:

— Между прочим, среди местных бизнесменов идет некоторое волнение. Говорят, на днях Плющ выходит.

— Волнение? Из-за какого-то вьющегося растения? — удивился Викинг.

— Остришь? А зря, — похоже, Белов возмущался совершенно искренне. — Плющ первым в этом городе серьезно занялся рэкетом в нынешнем его виде.