Воскресшая из пепла. Россия. Век XVII - Золотарев Владимир Антонович - Страница 3

Польские магнаты Адам Вишневецкий, Ежи (Юрий) Мнишек и ряд других феодалов надеялись с помощью самозванца упрочить свое положение на Украине и в Белоруссии. Король Польши Сигизмунд III (Ваза), бывший шведский королевич, также был заинтересован в походе на Русь. Самозванец обещал ему помощь в борьбе за власть в Швеции, которую Сигизмунд намеревался оставить за собой. Однако сейм в Варшаве высказался против поддержки похода, поскольку в тот момент Польша не имела военных сил, необходимых для войны с Россией. Тем не менее хотя официально Польша не объявила войну России, часть ее магнатов и сам король поддерживали намерения самозванца, который щедро обещал им отдать в уделы смоленскую, псковскую и новгородскую земли. Началась вербовка польских войск и подготовка к походу.

13 октября 1604 г. Лжедмитрий I с войском перешел на левый берег Днепра недалеко от впадения Десны. Против самозванца было направлено войско во главе с воеводой Ф.М. Мстиславским. Предполагалось, что противник поведет наступление на Смоленск. Мстиславский пошел к Брянску, а тем временем Лжедмитрий направил войско на Чернигов и Новгород-Северский. Стратегическая инициатива находилась в руках самозванца. При его приближении против царя восстала Комарицкая волость с городами Рыльск, Севск, Кромы, Курск. Однако Новгород-Северский, где находился царский воевода П.Ф. Басманов с 350 стрельцами, оказал Лжедмитрию упорное сопротивление. Город выдержал осаду. В стане самозванца воцарилось уныние. Рать Мстиславского двинулась на выручку Басманову. 21 декабря 1604 г. войско самозванца оттеснило рать Мстиславского. Сказалась моральная неустойчивость царских войск: появились сомнения — вдруг он и есть настоящий царь. На сторону самозванца стали переходить дворяне и даже некоторые бояре. Мстиславский отвел свои силы к Стародубу, где к нему присоединились посланные на помощь войска под командованием В.И. Шуйского. Но и к самозванцу прибыли свежие отряды польско-литовского рыцарства и тысячи казаков.

21 января 1605 г. у села Добрыничи недалеко от города Севска произошло решительное сражение между русскими и польско-шляхетскими войсками. Русские под начальством Мстиславского (около 50 тыс. человек — боевой состав 25 336 ратников)[1] были построены в боевой порядок, который состоял из трех частей: центра, левого крыла и правого крыла. В центре боевого порядка стрельцы устроили своеобразный гуляй-город из возов с сеном. В промежутках между ними установили 14 пушек. Под защитой оборонительных сооружений 6 тыс. стрельцов выстроились в четыре шеренги по четыре человека в ряду и изготовились для огненного боя. Другая часть стрелецкого войска — тоже 6 тыс. человек — построенная аналогично, стояла позади в резерве. На правом фланге изготовилась к бою иноземная конница под командованием капитана Я. Маржерета — около 2 тыс. человек. На левом фланге выстроилась русская конница — около 6 тыс. человек.

Войска самозванца развернулись в боевую линию из трех отрядов. На левом фланге приготовилась конница — 2 тыс. поляков и столько же русских. В центре — 4 тыс. пеших казаков, усиленных артиллерией. На правом фланге — 8 тыс. конных казаков. Все войско самозванца насчитывало около 16 тыс. человек. Атаку начинала польско-русская конница — наиболее подготовленная часть войска. Конные казаки должны были сковать левый фланг рати Мстиславского. Центр, состоявший из пехоты и 13 пушек, предназначался для резерва, который в случае нежданной контратаки мог служить защитой для перестроения. Фланговая атака при ее успехе отбрасывала русскую рать к реке Сев.

Польская рать в составе семи хоругвей первой линии и одной хоругви, действовавшей совместно с русской конницей сторонников самозванца, одетой в белые рубахи поверх лат, атаковала правый фланг правительственных войск. Наемная конница не выдержала атаки и в беспорядке начала отступать. Развивая наметившийся успех, польские хоругви повернули вправо и пошли в атаку на стрельцов. Подпустив неприятеля на очень близкое расстояние, русская пехота произвела артиллерийский залп, а затем первые две шеренги (3 тыс. человек), вздвоившись, выстрелили из пищалей. Заступив на их места, дали залп и другие две шеренги (тоже 3 тыс. человек). Конница поляков, понеся ощутимые потери, в полном беспорядке отхлынула назад. В это время конница левого фланга рати Мстиславского, опрокинув конницу казаков, начала общее преследование. Стрелецкая пехота решительно вышла из-за обоза и обрушилась на пехоту противника. Пешее войско самозванца, оставленное без помощи, оказалось в окружении. 500 поляков, пытавшихся укрыться за своей пехотой, были убиты. Преследование противника продолжалось на расстоянии 8 км, после чего гонцы от Мстиславского вернули русскую конницу назад, что спасло Лжедмитрия от пленения. Всего войско самозванца потеряло около 6 тыс. человек. 13 пушек были захвачены московским войском. Правительственные войска потеряли 525 человек.

Сражение под Добрыничами свидетельствовало о преимуществах линейной тактики, утверждавшейся в войске России. Линейный боевой порядок русских войск имел свои особенности. В отличие от наемных армий Западной Европы, которые вели огневой бой в сомкнутых строях и, сближаясь с противником, делали остановки для заряжения ружей, стрелецкая пехота после залповых выстрелов переходила в атаку, применяя холодное оружие.

Позднее Петр I при разработке в 1700–1702 гг. армейского устава учел уже привычные к тому времени действия стрелецкой пехоты и отказался от стрельбы «нидерфален» (отстрелявшиеся шеренги становились на колени для заряжения ружей). Для стрельбы пехота выстраивалась в шесть шеренг, которые вели огонь, вздваивая первые две шеренги. Отстреляв, они уходили назад, уступая место следующим шеренгам.

При Добрыничах русские войска применили наиболее оптимальное построение, отвечавшее техническим возможностям вооружения того периода. Исход боя был решен умелым применением огнестрельного оружия первой линией стрелецкой пехоты, состоявшей из четырех шеренг. Вторая линия русской рати, используя холодное оружие, придала устойчивость боевому порядку и завершила окружение противника в ходе контратаки. Тем не менее тактический успех русской рати не перерос в стратегический. Преследование велось недостаточно решительно. Самозванцу удалось скрыться с поля боя.

Несмотря на поражение войск Лжедмитрия, на его сторону перешли города и уезды юга, юго-запада и юго-востока — огромный район, охватывающий бассейн рек Днепр, Дон, Волга, Ока. Народные низы продолжали верить в легенду о «добром царе-заступнике» Дмитрии. Жители города Путивль приютили самозванца и стали собирать новые силы. «Прелестные письма», сулившие тягловому населению льготы и облегчение, дворянам — поместья, а московской аристократии — избавление от «выскочки» Бориса Годунова, создали благоприятную обстановку для победного шествия Лжедмитрия на московский трон. Весной 1605 г. интервенты возобновили поход на Москву.

13 апреля 1605 г. скоропостижно скончался Борис Годунов. Царская армия, осаждавшая Кромы, не присягнула 16-летнему сыну Годунова Федору. Воеводы, в том числе П.Ф. Басманов, возглавлявший войска, перешли на сторону самозванца. 1 июня 1606 г. «прелестные грамоты» появились в столице. Горожане начали громить хоромы сторонников Годуновых. Восстание городского населения против зажиточной верхушки посада и спекулянтов хлебом окончательно расчистило путь к Москве ставленнику польских феодалов. 20 июня 1605 г. Лжедмитрий в сопровождении поляков и казаков прибыл в столицу и через месяц был увенчан шапкой Мономаха.

Оценивая эти события, Н.М. Карамзин писал, что царь Федор Борисович Годунов «цвел добродетелею и надеждою: столько имел и столько обещал для счастья России, если бы оно угодно было Провидению», но он был свергнут с престола и вместе с матерью умерщвлен. Прах его отца изъяли из порфирородных погребений кремлевского Архангела Михаила (Архангельского) собора. Он был перенесен в убогой деревянной раке в девичий Варсонофьевский монастырь на Сретенке и погребен уединенно там, где уже покоились его сын и жена. Затем останки Годуновых перенесли в Троице-Сергиев монастырь[2], где при Успенском соборе устроили им семейную усыпальницу (1782).