Завет Локи - Харрис Джоанн - Страница 7

Гоблин пожал плечами, содрогнувшись при этом всем телом, и проскрипел:

– Но ты ведь действительно знаменитый Трикстер! А значит, у тебя в запасе всегда целый мешок трюков, которыми ты вполне можешь воспользоваться.

– И какими же, например, трюками я могу воспользоваться?

– Да мне-то откуда знать! – сердито буркнул гоблин. – Или ты забыл, что ты бог, а я всего лишь маленький слуга Зла?

Я изобразил в воздухе некую руну – без особых, впрочем, ожиданий, – и был несколько удивлен, когда зазвучали фанфары и в воздухе примерно в футе от моего лица возник диск сверкающего серебряного света.

Рунический щит! И как удивительно вовремя! Громовник как раз попытался нанести мне очередной сокрушительный удар. Я ощутил это по содрогнувшемуся щиту; удар был поистине зубодробительный, и в любых других обстоятельствах Искренне Вашему попросту пришел бы конец. Впрочем, как я не без оснований подозревал, мой щит выдержал бы еще максимум пару таких ударов – но, с другой стороны, я вовсе не собирался торчать там и проверять, так ли это.

И, по-прежнему прикрываясь руническим щитом, я хорошенько подпрыгнул и постарался угнездиться на небольшом каменном выступе, нависавшем над парапетом. Выше скала была практически отвесной, так что прыгать было некуда; спрятаться на этом выступе тоже было невозможно; да и внизу меня не ждало ничего хорошего – или мгновенная смерть, или тошнотворно долгий полет и падение на твердую землю равнины Идавёлль. Однако ждать на этом выступе, пока псевдо-Тор до меня доберется и прикончит ударом своего молота, я был не намерен. Мне всего лишь требовалось неким образом вступить в контакт с тем, кто в данный момент играл в эту игру – кем бы этот игрок ни оказался. Я должен был проникнуть в мысли хотя бы одного игрока – или мечтателя, или сновидца, как его ни называй, – и пусть он хотя бы на какое-то время предпочтет меня, а не Тора. Однако же я чувствовал, что здесь действуют одновременно сотни умов, сотни серебряных жизненных нитей сплелись между собой. Но должна же была мне подойти хоть одна из них! Не могли же все эти игроки оказаться фанатами Тора! Хоть кто-то из них способен был придерживаться альтернативной точки зрения?

А псевдо-Тор уже начал взбираться по скале. И мне стали практически слышны сотни перекликающихся голосов, наперебой призывавших его раскроить мне череп, содрать с меня шкуру, как с апельсина, и т. п.

Я попытался прибегнуть к тактике проволочек и предложил:

– Э-э-э… может, мы сперва все мирно обсудим?

Тор обескураженно на меня посмотрел и ничего не ответил.

Я попытался воспользоваться другой расхожей формулой:

– «Молю тебя, о брат мой, о мой могущественный брат…» Э-э-э… послушай, может, лучше отложим это до другого раза?

И я стал потихоньку отодвигаться от Тора, не сводя глаз с Йормунганда, который наконец-то перестал бессмысленно биться о невидимую внешнюю стену и с выражением сердитой растерянности кольцом обвил весь видимый Асгард. А вот псевдо-Тор снова пришел в движение, и я был вынужден пустить в ход дополнительные аргументы.

– Я, собственно, что хочу сказать: это ведь не настоящий Асгард, а ты не настоящий Тор. – Тор молчал, и я решился: – Знаешь, мне бы очень пригодилась здесь твоя помощь… – Собственно, эта моя последняя мольба была обращена как бы ко всей Вселенной разом, и, конечно же, снова запели проклятые фанфары, а псевдо-Тор, словно очнувшись, с победоносным ревом ринулся на меня, размахивая молотом и явно намереваясь размазать меня по скале.

Я опять попытался прикрыться руническим щитом, однако на этот раз у меня ничего не вышло, и пения фанфар не последовало – разве что раздалось какое-то еле слышное печальное треньканье, словно я нечаянно наступил на лютню Браги, – так что мне пришлось поднять обе руки вверх, вспомнить об Асгарде и…

И тут до Йормунганда наконец-то дошло, кто его настоящий враг, и он в стремительном броске нанес Тору такой удар пониже спины, что наш псевдогерой, немного пролетев вперед, споткнулся, врезался лбом в стену и превратил в каменную пыль тот скалистый выступ, на котором примостился я. Разумеется, я тут же полетел вниз, беспомощно махая руками, но Тор успел схватить меня за волосы, притянул к себе и стиснул в сокрушительных объятьях…

Уфф. Оказалось, что даже в этом странном мире-пузыре я мог испытывать самую настоящую боль. В принципе, это, конечно, очень интересно, но мне почему-то вовсе не хотелось испытывать нечто подобное на практике, и я взмолился:

– Перестань, пожалуйста, перестань! Я могу помочь тебе бежать отсюда, только отпусти меня. Клянусь, что помогу тебе. Клянусь, что непременно отыщу способ освободить всех наших богов, если ты меня отпустишь…

В ответ псевдо-Тор прорычал нечто невразумительное, и руки его сами нащупали мое горло. В его налитых кровью глазах плескалось отчаяние; это были глаза существа, которое давно уже ни на что не надеется и ни во что не верит. Я бы, пожалуй, даже пожалел его, если бы в данный момент передо мной не стояла иная, более важная цель. Я заметил, что за спиной у Тора на парапет взобрался Мировой Змей и отряхивает свою башку, ставшую седой от пыли и мелких каменных обломков. Затем Йормунганд разинул свою чудовищную пасть, испуская невообразимую вонь и демонстрируя клыки размером с добрый айсберг, и мне осталось надеяться, что сперва он предпочтет напасть на Тора, а не на меня. Впрочем, справедливости ради замечу, что до сих пор мой план, за исключением одного момента, воплощался в жизнь весьма успешно.

Единственное, я никак рассчитывал, что окажусь поблизости от Йормунганда, когда он наконец соберется сделать свой ход. И я не придумал ничего лучшего, как обратиться с богохульной молитвой… то ли к этой игре, то ли к игрокам, то ли вообще ко всему свету:

– Пожалуйста, дайте мне хоть чуточку передохнуть, а? Вы хоть представляете себе, что это такое – быть Локи?

И в эту секунду Йормунганд, ударив с сокрушительной силой мощнейшего тарана, буквально вырвал меня из смертоносных объятий Тора. Я перелетел через парапет и, во весь голос вопя и ругаясь, снова полетел, беспомощно вращаясь в воздухе, вниз, вниз, на поле Идавёлль, а вокруг меня победоносно гремели фанфары, и в небесах, подобно северному сиянию, вспыхивала гигантская надпись:

Так я вновь возродился во плоти.

Боги, какое потрясающее ощущение! Какой невероятный конец путешествия! Клянусь, ничего подобного я никогда в жизни не испытывал. Ведь я, подобно новорожденному, вынырнул из реки Сновидений прямо в новое живое тело и сразу испытал целую бурю чувств и ощущений – жару, холод, голод (в том числе и сексуальный), радостное возбуждение, зверский аппетит; я различал всевозможные краски и оттенки; я слышал самые разнообразные звуки… Нет, у меня поистине не хватает слов, чтобы все это описать! Я был настолько потрясен, что далеко не сразу понял, что со мной произошло все-таки нечто немного странное.

Когда Один впервые вызвал меня из царства Хаоса, я сразу оговорил, каково должно быть мое обличье: рыжеволосый молодой человек, безусловно обаятельный, хотя его шарм и может кому-то показаться несколько louche[21]. И в другой раз тоже, едва выбравшись из пут волшебницы Гулльвейг-Хейд, я прежде всего постарался не только полностью восстановить свою магическую силу, но, естественно, и свою прежнюю телесную форму. Да и в игре «Asgard!», как оказалось, у меня было примерно то же обличье; во всяком случае, сей «отрицательный персонаж» был явно создан по моему образу и подобию; может, портрет получился и не совсем точный, но вполне узнаваемый. Но сейчас все вышло по-другому. Ведь до этого возрождения я телесной формы вообще не имел; как не имел и магической силы, чтобы таковую создать. И все же я определенно возродился в физическом мире и в физическом теле.