Завет Локи - Харрис Джоанн - Страница 2

Итак, вкратце история примерно такова: бог (то есть Один[9]) знакомится с демоном (то есть со мной) и вербует его, а затем уводит из Хаоса, предполагая в дальнейшем эксплуатировать его многочисленные таланты. Другие боги, друзья и соратники Одина, имеют об этой истории весьма смутное представление; к тому же высокомерие упомянутого демона, некая предопределенность событий и все более неудачный жизненный выбор приводят к тому, что он слегка слетает с катушек, попадает в дурную компанию, начинает сеять смуту и беспорядки, провоцирует странную и неожиданную гибель одного из богов[10], и в результате его, несчастного бога-демона, приковывают цепями к двум скалам в Темном Мире, Нифльхейме; однако Чаровнице Гулльвейг-Хейд удается спасти его как раз вовремя, чтобы он успел сыграть свою роль в подготовленном ею Рагнарёке, Гибели Богов; во время Рагнарёка гибнут не только враги, но и друзья Локи, а сам он слишком поздно начинает понимать, что Хаос всегда выигрывает, какой бы масти карты ни были у тебя на руках…

А знаете, ведь я вообще-то мог бы изменить исход этой битвы. Даже в разгар Рагнарёка – если бы только Один признал свою ошибку – асов еще можно было бы спасти. Во всяком случае, мне хочется так думать. Ведь не однажды мое умение мгновенно принимать решения спасало богов буквально на краю пропасти. И вообще все могло бы сложиться иначе, если бы Один с самого начала в меня поверил. Но Один верил только в Оракула. А Оракул, эта трижды проклятая пустая башка, пользовался его благосклонным вниманием и сумел-таки в итоге направить нас прямиком на те утесы, столкновения с которыми мы так старались избежать. Один тогда действительно повел себя как упрямый глупец, ну а об остальных богах и говорить нечего: они всегда меня ненавидели. И что в итоге? Мы не только потеряли Асгард, но и почти все асы пали в сражении – Громовник Тор, бог войны Тюр и даже сам Старик, то есть Один.

Что же касается Искренне Вашего, то мне пришлось ринуться навстречу судьбе в объятьях моего вечного врага Хеймдалля, однако прежде я успел сбросить вниз проклятого Оракула – искалеченную и мумифицированную голову Мимира[11], – и он полетел с развалин Асгарда прямо в ледяную пропасть, окутанную тьмой. И когда мы с Хеймдаллем летели в ту же пропасть, а над нами нависала гигантская тень Сурта, властелина Хаоса, наилучшим выбором мне представлялось полное забвение. В Пророчестве этот момент описан весьма выразительно:

На самом деле для меня Смерть отнюдь не была неразрешимой проблемой. Дело в том, что правительница Царства мертвых, Хель[12], задолжала мне одну услугу[13], и я, падая во тьму, уже прорабатывал план того, как бы мне убедить ее поскорее выплатить должок. Нет, в данном случае более всего меня страшило возвращение в царство Хаоса. Там я был рожден и туда буду обязан вернуться, как только покину свою телесную форму – а я, зная нрав повелителя Хаоса, не без оснований полагал, что меня там угостят отнюдь не чаем со сладкими пирожками.

Для изменников в Хаосе предусмотрено особое место: Черная Крепость Нифльхейма. Там нет ни решеток, ни дверей с запорами, а все же она стережет узника лучше любого донжона в любом из известных миров. Это тюрьма более надежная, чем сама Смерть, ведь и от Смерти иной раз вполне можно уйти – по крайней мере теоретически, – но никто, насколько я знаю, не сумел бежать из застенков Черной Крепости. Мне в жизни довелось сталкиваться со многими весьма неприятными вещами – да я и сам, если честно, совершил немало гадостей. А в лицо Смерти я смеялся куда чаще, чем Тор, который только и был способен, что грозить ей своим молотом[14], однако в тот раз обстоятельства складывались для Вашего Скромного Рассказчика не слишком удачно.

Не думайте, что у меня не было никакого плана спасения. Какой-нибудь план у меня всегда имеется. Но на этот раз меня сочли предателем не только боги, но и их враги из царства Хаоса, и я был объявлен persona non grata во всех Девяти Мирах. Даже если б я выжил после своего падения с небес (что в тот момент казалось абсолютно невозможным), даже если б мне удалось уйти от Сурта (а это выглядело совсем уж неправдоподобным), мне все равно было бы негде спрятаться. Куда бы я ни пошел, что бы я ни сделал, единственным убежищем для меня могло стать лишь Царство мертвых. И вот, упав с моста Биврёст, я с невероятной силой ударился о землю, которая оказалась в точности такой твердой, какой и выглядела сверху…

Ох!

Помедлите здесь немного. Попытайтесь осознать весь трагизм моей кончины. Точнее, всю ее трагедию и иронию, ибо, как только я соскользнул во тьму, уверенный, что Девяти Мирам пришел конец, и очень рассчитывая укрыться в царстве Хель или хотя бы раствориться и исчезнуть в славном пламени костра[15], меня жестоко выхватили из этого пламени в тот самый момент, когда я уже начал в нем растворяться, и швырнули в самое ужасное место, какое только способен вообразить себе бог или демон, – в Черную Крепость Нифльхейма, где только еще начиналось самое веселье.

Видите ли, как оказалось, Рагнарёк отнюдь не стал концом Девяти Миров. Это был лишь конец нашего мира и нашего правления. Немало и других богов попадало в подобную ловушку, поскольку все они были совершенно уверены, что всему на свете придет конец, как только рухнет их маленькое царство. А на самом деле многочисленные миры ведут себя подобно прибою, то вздыбливаясь мощной и широкой волной, то опадая и теряя свою силу, и эта могучая волна несет богов – а также людей и демонов – подобно морскому песку, то высоко его вздымая, то опуская в темную пучину на самое дно. Не стали исключением и мы, боги Асгарда, сброшенные с трона и буквально смешанные с грязью. И можете меня пристрелить, но я ни капли об асах не печалюсь: уж они-то обо мне точно печалиться бы не стали!

Итак, я был проклят как предатель – но осушите ваши слезы, ибо нет такой темницы, из которой я, Локи, не сумел бы бежать, если мне, разумеется, дать время и некий побудительный стимул. Пребывание в Черной Крепости дало мне и то и другое, причем в более чем достаточном количестве. Так что далее вы узнаете, как же мне все-таки удалось бежать из этого самого надежного на свете донжона, а также я расскажу вам и еще кое-что о том, чем закончилось мое бегство и какие уроки я для себя извлек. Не стану притворяться и уверять вас, что я в результате стал мудрее и скромнее, но кое-что из этих уроков я все же взял на вооружение – например, сюжеты некоторых легенд, представление о том, что такое настоящая дружба, а также знание о безграничных возможностях сновидений. А еще я понял, что значит быть человеком.

Да, именно человеком. Разве вы не помните моего брошенного вскользь замечания о том, что слова «god» (бог) и «dog» (пес) отличаются лишь перестановкой одних и тех же букв? Несмотря на все великолепие и пышность; несмотря на призыв быть больше богом; несмотря на все священные войны и бесконечные ереси; несмотря на все божественные чудеса и мученичество, все проходит и изменяется, все проходит, проходит, проходит… Порядок, Хаос, Тьма, Свет. Перезагрузить и повторить. Внимательно прослушать заново.