Завет Локи - Харрис Джоанн - Страница 18

– Ну что, Капитан, ты в моей команде? – помолчав, спросил Один.

Я пожал плечами.

– Пожалуй, да.

– А как себя чувствует твое запястье?

– Мое запястье? – удивился я. – При чем здесь мое запястье?

– Просто мы собираемся участвовать в игре «Asgard!», – сказал Один, сверкнув улыбкой, – и на этот раз доведем игру до конца. То есть до того момента, когда здесь во плоти появится и мой сын.

«Мой сын»? Ну разумеется, он имел в виду Тора! И я сразу почувствовал, какой интерес вспыхнул в душе Попрыгуньи. Она, естественно, не пожалеет сил, чтобы помочь нашему Красавцу. Странно, что она вообще ухитрилась как-то с моим присутствием смириться.

– Но ведь Тор в этой игре не настоящий, – попытался возразить я. – И вообще не живой. Это всего лишь некая конструкция, состоящая из множества пикселей и мимолетных фантазий.

Один покачал головой.

– Ты не совсем прав. Сядь, успокойся и попробуй сосредоточиться. Обещаю, вскоре тебе все станет ясно.

Я пожал плечами и сел, уставившись на темный экран той штуковины, которую Попрыгунья мысленно именовала монитором. А Один – или Эван? – вручил мне некий черный предмет («Это игровая панель», – пояснила Попрыгунья), на котором были высечены незнакомые руны.

Собака, высунув язык до полу, торчала рядом и с надеждой на меня посматривала.

– Ну и как в это играют? – спросил я.

– А ты и не будешь играть. Играть будем мы, – сказал Эван, и, судя по выражению его лица, в котором явственно чувствовалось то ли присутствие, то ли, наоборот, отсутствие чего-то, я понял, что разговариваю с настоящим хозяином этого тела, а не с его «жильцом», мошенническим образом туда пробравшимся. А он, обращаясь к Попрыгунье, прибавил: – Игра будет довольно сложной, так что тебе придется полностью мне довериться. Согласна?

Она лишь молча помотала головой. Но я-то мог читать ее мысли, и там, в глубине, среди смятения, гнева и всевозможных подозрений, по-прежнему теплилась ее непреходящая вера в Эвана, – вот и я точно так же когда-то верил в Одина, даже когда он, ублюдок чертов, уже замыслил предать меня врагам.

В голосе Эвана послышалась настойчивость:

– Попрыгунья, скажи: ты действительно считаешь, что я способен хоть чем-то тебе навредить?

Она снова энергично помотала головой.

– Клянусь, у нас все получится, – сказал он. – И никаких фокусов, никакого обмана и прочего дерьма. Обещаю.

О, если б я получал по золотому кольцу каждый раз, когда Один обещал мне нечто подобное! Да у меня теперь было бы столько золота, что я мог бы и с самим карликом Драупниром посоревноваться! Попрыгунья, может, и поверила словам Эвана, но ведь я-то знал, что под обличьем этого юноши по-прежнему скрывается Один, двуличный, двоедушный Один, каким он не раз бывал когда-то. А со мной можно только так: обманешь меня один раз – и пусть тебе будет стыдно. Но уж если ты и во второй раз меня обманешь, тогда берегись: я способен голыми руками вырвать из твоего тела позвоночник и прыгать через него, как через скакалку.

– Прошу прощения, – вмешался я, – но нельзя ли узнать, моя-то роль во всем этом какова?

И Эван – или Один? – пристально глядя мне в глаза, сказал:

– Ты же ухитрился как-то попасть в игру «Asgard!», так вот, мне бы очень хотелось узнать, как тебе это удалось.

– Я заключил временный союз.

– С кем?

И я вкратце рассказал, как Йормунганд, проломив стены Черной Крепости, вместе со мной вырвался на свободу. Однако же я благоразумно умолчал о том, что в настоящее время Мировой Змей затерялся где-то на просторах этого электронного Асгарда.

Один – или Эван? – внимательно меня выслушал, и я заметил, что в глазах его светится, пожалуй, искреннее восхищение. Лохматый белый пес сидел, прижавшись к его ногам, и выжидающе потряхивал вываленным языком.

– Попрыгунье удалось вытащить тебя из игры только потому, – сказал Один, – что ты как-то сумел проникнуть в ее мысленное пространство. А теперь ты вернешься в игру и постараешься установить точно такую же связь с Громовником.

– С Тором? С этой Чугунной Башкой? Ни за что! – запротестовал я. – Ты что, забыл, сколь «дружески» мы с ним расстались? И ты хочешь, чтоб я согласился еще и общее пространство с ним делить? Мало того, что я и так вынужден делить и тело, и мысли с их исходной хозяйкой, хоть это и страшно неудобно, но уж делить все это еще и с тем, кто обещал оторвать мне голову и использовать ее в качестве стоппера для дверей, я совсем не намерен!

– Не беспокойся. – Это снова был Один – я легко определил это по характерному блеску его единственного глаза (кстати, когда у него так блестит глаз, это признак в высшей степени ненадежный: он может пообещать все, что угодно, но в конце тебя непременно будет ждать Смерть). – Я ведь уже сказал, Капитан: у меня есть план.

Я только поморщился. У меня вызывало сомнения даже не столько существование этого плана, сколько те бесконечные неудобства и неприятности, с которыми будет связано его воплощение в жизнь. По опыту прошлых лет я знал, как это ужасно – жить вместе с Тором. Он был страшно неряшлив, вечно страдал от избыточного количества газов в кишечнике и явно питал склонность к насилию, особенно в отношении Искренне Вашего. И потом, мне было вполне хорошо и в моем нынешнем обличье. Меня вовсе не привлекала перспектива отказаться от этого – пусть даже на один час! – и вновь нырнуть в электронные глубины игры «Asgard!».

– А что, если я там застряну? Что, если меня убьют? – вяло сопротивлялся я.

– Не сомневаюсь, ты в любом случае найдешь возможность вернуться обратно, – бодро заявил Один. – Ну что, ты готов?

– А тебе как кажется?

– Мне кажется, что сейчас ты скажешь: заставить тебя вновь вернуться в игру «Asgard!» нам будет ничуть не легче, чем заставить змея Йормунганда надеть фрак и котелок и учиться танцевать фанданго.

– Как хорошо ты меня знаешь, брат! – язвительно заметил я.

Он улыбнулся.

– И все же иного пути нет. Для осуществления моего плана необходимо присутствие Громовника.

– Ну так сам за ним и отправляйся, – предложил я. – А я обещаю к твоему возвращению пиццу приготовить.

Один покачал головой.

– Боюсь, что из этого ничего не получится. У Эвана, хозяина моего физического тела, попросту силенок маловато. И присутствие в его ментальном пространстве не одного, а сразу двух чужеродных существ может оказаться для него смертельно опасным. Так что придется все-таки отправить туда Попрыгунью. Но я обещаю вам обоим, – поспешно прибавил Один, поскольку Попрыгунья тут же снова начала протестовать, – что это станет одним из необходимых шагов к нашему освобождению, и мы наконец сможем оставить позаимствованную на время плоть и вернуть себе прежний, истинный облик.

Будь он проклят! Слова истинный облик – это приманка, насаженная на острый рыболовный крючок! Но наш Старик прекрасно знал, что перед подобным искушением мне не устоять. Изо рта у меня так и посыпались проклятья на языке Хаоса. Один терпеливо ждал.

– А что, такая возможность действительно существует? – осторожно спросил я.

Он кивнул.

– Да. Клянусь.

Я вздохнул.

– Ладно, я согласен. И давайте поскорее начнем. – Я лишь коснулся игровой панели, а потом позволил Попрыгунье вновь стать полновластной хозяйкой собственного тела. Сам же я постарался как можно скорее достигнуть того странного состояния, более всего похожего на транс или сон, благодаря которому и способен был перенестись в мир игры «Asgard!», переливающийся, как мыльный пузырь.

Несколько секунд мне казалось, что у нас ничего не получится. Потом плоский экран передо мной замерцал, ожил, и как раз в тот момент, когда я уже начал говорить Одину, что ничего не выходит, передо мной вдруг возникли небо Асгарда, мост Биврёст и равнина Идавёлль; потом я ощутил сильное головокружение, словно опять вниз головой падая с Радужного моста… и понял, что расстался с телом Попрыгуньи и стою перед воротами Асгарда в ином, почти узнаваемом обличье.