Беглянка с секретом (СИ) - Счастная Елена - Страница 37

— Не переживайте, — Маркуш усмехнулся, как будто разгадал все мои мысли до единой. — Если вы не желаете встречаться с Юдит, я прикинусь, что чувствую себя не очень хорошо и вам просто необходимо быть рядом круглые сутки. Альдор вернётся уже очень скоро.

— Спасибо, — я улыбнулась, наконец почувствовав, как пекущий щёки жар начинает отступать. — До обеда у нас ещё есть время. Расскажете мне об истории нахождения самых крупных Колодцев? И о создании первых карт. В прошлый раз вы не закончили…

Самой лезть за подобными книгами было бы очень подозрительно, но только в них я могла найти ответы о том, как можно извлечь карту из моего тела. А если о том рассказывает Маркуш, это наверняка вызывает меньше вопросов. Да и узнавать нужные сведения так гораздо интереснее: рассказчик из него великолепный.

Маркуш слегка задержал задумчивый взгляд на моём лице, но в следующий миг взмахом руки указал на стул.

— Конечно. На чём мы остановились?

К счастью, целый день я провела рядом с Маркушем, и Юдит не пыталась меня от него оторвать, чтобы продолжить прерванный разговор. Может, выжидала, может, обдумывала, что скажет мне, случись всё же ещё одна встреча. Но я настолько устала к ночи, что даже не стала над этим размышлять.

Вернулся Рэзван: как и сказали прозорливые кухарки — уже совсем поздно. И не хотелось его беспокоить, коль скоро удалось на время сгладить последствия более близкого знакомства с кузиной принца, но мажордом сам заглянул в комнату Маркуша. Нахмурился слегка, когда увидел, что я ещё не отправилась к себе. А ещё больше он удивился и обеспокоился, когда понял, что собираюсь укладываться спать тут же.

— Что-то я чувствую себя тревожно и нехорошо, — состроив страдальческий вид, поспешил развеять его подозрительность Маркуш. — Я попросил офате Делериш остаться сегодня здесь.

— Раз вы чувствуете в том необходимость… — всё же выразил лёгкое сомнение Рэзван. — Если что-то будет нужно, зовите.

Он глянул на меня устало, всем своим видом выражая надежду, что звать его всё же не придётся, а затем ушёл.

Я устроилась на знакомой софе, которую уже однажды испробовала на сомнительную мягкость. Но сейчас была рада и этому. Не хотелось оставаться одной в зыбкой темноте летней ночи, когда в груди так вязко и горько от всего произошедшего за день. Особенно когда в одном доме со мной ревнивая любовница хозяина, которая знает обо мне если не всё, то опасно много. А ещё хуже, оказывается, осознавать, что в замке сегодня нет Альдора. Нет его огненной силы, которая порой раздражала, сияя в каждом светильнике. А вот теперь я вовсе не отказалась бы, чтобы она окутала меня со всех сторон, даря особое чувство защищённости.

Удивительно, но спала я спокойно и крепко. Правда, поначалу только и слушала, что спокойное дыхание Маркуша, которое в каменной тишине замка ясно разносилось по комнате. Смотрела, вывернув голову, в окно, залитое холодным синеватым светом луны. А после размышляла над тем, как же мне поскорее разобраться с картой Колодцев в моём теле и при этом не раскрыться раньше времени. И так, вяло ворочаясь в болоте собственных переживаний, незаметно уснула. А проснулась, вздрогнув от обрывка какого-то нехорошего сна, в самом начале рассвета. Как ни пыталась — уснуть снова уже не смогла. А потому тихо сползла с софы и, накинув поверх сорочки плотный халат, отправилась к себе, чтобы к моменту пробуждения Маркуша уже привести себя в порядок и не смущать его своим растрёпаным спозаранку видом. Хоть, конечно, он видел меня в гораздо более плачевном состоянии.

Собиралась спешно. Расчёсывала волосы быстро, больно дёргая ещё чуть влажные после обильного умывания пряди. Хотелось скорее вернуться к младшему де ла Фиеру, под купол его покровительства. И самой становилось до горечи смешно: я ищу защиты у пятнадцатилетнего мальчишки! А больше мне здесь всё равно положиться не на кого.

Но не успела я ещё толком зашнуровать на боках платье, чтобы не так скверно на мне сидело, как услышала снаружи шаги, которые приглушённо, но всё же разборчиво гуляли под каменными сводами коридора. А вместе с ними голоса, спокойные уверенные — мужские.

Никто не постучал в мою дверь, никто не спросил разрешения войти — створка просто открылась, и внутрь вошла Юдит, а за ней — четверо сопровождающих весьма грозного и внушительного вида. Они тут же разошлись чуть в стороны, образуя дугу и отрезая мне любой путь к внезапному отступлению из комнаты. Хоть в окно бросайся.

— Доброе утро, офате, — мерзковато улыбнулась девица и остановилась неподалёку от меня. — Думаю, вам пора собираться в дорогу.

Я попятилась к постели, в какой-то миг решив что она рехнулась. А как ещё объяснить то, что ей не спится в такую рань. Вон, и волны волос все одна к одной лежат, и тёмно-синее платье надето явно с помощью служанки, старательно разглажено и ровно зашнуровано. Она похоже, встале ещё раньше меня! А значит, готовилась к чему-то, что уже давно сидело у неё в планах. И нелепость её заявления на фоне общей строгой собранности наводила на самые нехорошие мысли.

— Вы, кажется, меня с кем-то перепутали, — я быстро отошла от первой растерянности. — Я не собираюсь никуда уезжать. И ясно сказала вам вчера об этом.

— А я, если вы заметили, вас не спрашиваю, — сразу отрезала Юдит. — Быстро собирайте свои вещи. Вас ждёт повозка, которая отвезёт вас в Одиин. Кажется, туда вы собирались? К несуществующей тётушке?

Оставалось только гадать, кто так услужливо выложил ей обо мне всё. И что привело меня сюда, и что я говорила Альдору во время знакомства. Может быть, Андра? Что ж, вполне возможно. Скорей всего, её даже подкупили или припугнули — так же, как меня. Но это даже неважно.

— Мы с вами, кажется, уже говорили о том, что ваши приказы я слушать не стану, — пришлось настоять на своём, хоть. суды по выражению лица девицы, это становилось всё более опасно. — Дождёмся унбара де ла Фиера. И вы можете рассказывать ему обо мне всё, что посчитаете нужным. Он решит, что делать со мной дальше. А пока…

Юдит взмахнула рукой останавливая меня.

— Вам лучше собраться самой, иначе они, — она качнула головой в сторону своих молчаливых спутников, — сделают это за вас. Так, как посчитают нужным. И лучше вам вести себя тихо — тогда всё закончится благополучно для нас обоих. Начнёте верещать и привлекать к себе внимание — вам точно не поздоровится.

— Решили, что выдворите меня силой и всё решится само собой? — я слегка отступила, когда один из мужчин вдруг двинулся на меня. — И как вы будете объяснять это унбару Альдору? Маркушу? Как?

Юдит сжала кулаки, едва услышав имя де ла Фиера из моих уст, но быстро расслабила пальцы.

— Позвольте мне объясниться с Альдором самой. Это не ваша забота, — она улыбнулась напряжённо, явно мечтая, чтобы это всё поскорее закончилось. — За Маркуша тоже можете не волноваться. Вчера я отправила за прекрасной… помощницей, которая достойна этого места гораздо больше вас. Которая приложила к тому, чтобы сюда попасть, очень много усилий.

— Офате Трандафир? — сразу догадалась я, на всякий случай двигаясь в сторону сундуков у изножья кровати, где в одном лежали, аккуратно сложенные, все мои платья. В другом — поменьше — сорочки.

Отчего-то всё это казалось продолжением скверного сна. Но стражи, что смотрели на меня неподвижно, и пышущая гневом Юдит выглядели осязаемее некуда. И стук сердца в груди был настолько явственным, что спасительное сомнение в реальности происходящего стремительно таяло, обращаясь уверенностью: меня вышвыривают прочь, как шелудивую сбачонку. А я ничего не могу с тем поделать — ровным счётом. Ничего не могу противопоставить и даже сказать Маркушу не могу, потому что меня к нему просто не пустят. Как и к Рэзвану.

Пришлось под строгим надзором собирать вещи, кое-как укладывать их в дорожный мешок, о котором я даже успела уже позабыть за эти дни. Его забрал один из прислужников Юдит. Затем меня выпроводили из комнаты, и всю дорогу по переходам замка нас окружали мужчины, от одного вида которых становилось не по себе. Они сжимали своей волей, даже не касаясь. И шагу в сторону не сделаешь, чтобы не налететь на крепкое плечо. Несколько раз нам навстречу попадались служанки, и только я набирала в грудь воздух, чтобы выкрикнуть хотя бы просьбу передать Рэзвану, что меня заставляют уехать силой, а ближний страж тут же, придвинувшись теснее, сжимал мою руку в тисках сильных пальцев до боли — на глаза даже выступали слёзы. И предупреждающий взгляд Юдит как будто бы говорил за неё: пикнешь и пожалеешь. Сама же она что-то рассказывала мне, какие-то совершенно неинтересные подробности своей последней поездки — и слово нельзя было ввернуть в её болтовню. А прислуга, кажется, не видела в том ничего подозрительного.