Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ) - Баскакова Нина - Страница 21

— Любые испытания нужны, чтоб чего-то понять.

— И что я должна понять?

— Откуда я знаю! Но что-то точно должна понять. Может что не надо меня стесняться? — он покосился на Констанцию.

— Ты слишком многого просишь.

— Ну… смотря с чем сравнивать, — усмехнулся Антон.

— Я тебя узнала.

— Когда?

— В первый день. На складе. Но я отказывалась верить самой себе, что это ты. Просто это было невозможным. Слишком много времени прошло.

— А говорила, что ты можешь спокойно подойти к человеку и сказать, нравится тебе он или нет.

— Всё верно. Могу подойти к любому. И к тебе в итоге подошла. Точнее в машину села. Я хотела удостовериться, что глаза меня не обманывают. Что это и есть ты. А почему ты ко мне не подошёл?

— Не знал, как ты отреагируешь.

— Надо было скандал закатить. Высказать всё, что я о тебе думаю, но не получилось, — ответила Констанция. Она зевнула. — Такая была тяжёлая неделя.

— Отдыхай.

— Я немного посплю, — прошептала она. Вскоре донеслось её спокойное дыхание.

Антон сам начал дремать, когда из сна вытащил голос Тамары Петровны, которая звала дочь. Констанция хотела встать, но вместо этого повернулась на другой бок и уснула. Антон поднялся сам.

— Чего случилось? — спросил он.

— Где Кони?

— Спит.

— Обычно она ещё не спит в это время, — подозрительно посмотрев на Антона, сказала Тамара Петровна.

— Вы правы, я её съел. Это объяснение устроит?

— Не смешно.

— Так чего случилось?

— Окно надо закрыть. У меня не получается. Там ручка брахлит, — недовольно сказала Тамара Петровна.

— Завтра починю, — ответил он, закрывая окно.

— Если всё время откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, то вся жизнь пролетит, — пробормотала Тамара Петровна. Антон только посмотрел на неё, но ничего не сказал.

— Тамара Петровна, может не будем воевать? Нам с вами, кроме Стани, делить нечего.

— Ты не тот человек, которого я хочу видеть с ней. Уйди отсюда и не мозоль мне глаза!

Антон промолчал. И как с ней жить? При том что он ничего плохого ей не сделал. Решив, что со всем разберётся со временем, Антон пошёл спать. Стоило ему лечь, как Констанция сразу подвинулась к нему ближе.

— Не уходи, — прошептала она.

— Никуда я от тебя не денусь. Спи, — он обнял её и поцеловал. Констанция вздохнула и только крепче уснула…

Утро стучалось в окно. Антон ещё спал. Констанция лежала, боясь пошевелиться и разбудить его. За окном уже просыпался город. Пахло свежестью. Утром казалось, что вся жизнь обновилась, оставив проблемы во вчерашнем дне, а в этот день забрав лишь сон. Приятный, волнительный сон. Когда-то давно она так же проснулась утром первого января, а Антон спал. Она долго лежала и смотрела на него, подмечая и запоминая черты лица человека, от прикосновений которого сердце замирало. И вот история повторилась. Он лежал рядом и спал. Изменился. Лицо стало жёстче. Появились морщины. Но он оставался тем Антоном, которого она знала раньше. С той же улыбкой, и серьёзным взглядом, который теплел при виде неё.

— Любуешься? — спросил он.

— Нельзя?

— Можно. Любуйся, — прошептал он. — Который час?

— Без десяти шесть.

— У нас с тобой ещё всё утро впереди, — потягиваясь, сказал он. Покосился в её сторону.

— Нужно завтрак приготовить. И… Тебе обед, — пытаясь выскользнуть из кровати, сказала поспешно Констанция.

— А может я на завтрак другое предпочитаю? — сказал Антон, укладывая её в кровать и задирая подол платья.

— Антон.

— Прям с таким придыханием это сказала, — он насмешливо посмотрел на неё. — Говорят, что по утрам полезно делать зарядку. Вот зарядкой мы и займёмся.

— Ты думаешь, что…

— Знаю, что это правильно. Расслабься…

…Жизнь налаживалась. Это было приятно осознавать. Солнце светило, птички пели, машина катила на работу. Как-то интересно жизнь прогладывала дорогу жизни. То такие повороты делала, что сложно было удержаться на этой дороге, то сразу вываливала всё, о чём можно было жалеть. Оставалось надеяться, что больше резких поворотов не будет.

Рабочий день пролетел незаметно. Антон созвонился с Констанцией. Она занималась уборкой и обедом. Совсем забыла, что он её приглашал поехать на реку. Пришлось напомнить. По голосу было ясно слышно, что она никуда ехать не хочет, но спорить с ним не стала. Согласилась. Он чувствовал, что её необходимо было растормошить. Вытащить из скорлупы, в которую она спряталась от всего мира. Он сам чувствовал такую же скорлупу. Года давили на плечи. То и дело мысли возвращались в прошлое, к тем ошибкам, которые были совершены и к упущенным возможностям. Только Антон не мог позволить себе жить прошлым, когда настоящие, яркое и волшебное, было на расстоянии вытянутой руки. И это настоящее могло опять пропасть. Было сложно объяснить откуда пришло это понимание, но он чувствовал, что если не вернёт Стани саму себя, то она пропадёт, растворится утренним туманом.

Стани протянула ему тяжёлую сумку, которую он закинул в багажник. После этого она села на переднее сидение.

— Что там у тебя такое? — спросил Антон.

— Ужин. Ты же сегодня не завтракал и на обед ничего не брал.

— В магазине по пути булку купил, только есть некогда было.

— Вот видишь. А если так продолжать питаться, то у тебя дырка будет в желудке.

— Какая ты заботливая.

— А мне говорили, что это практичность. Знаешь, когда проще предотвратить беду, чем разбираться с её последствиями. Это многим не нравилось. До сих пор не могу понять почему.

— Дай угадаю, ты на праздниках читала лекцию о вреде алкоголя, а на шашлыках о пожарной безопасности?

— На шашлыках я не была. Кроме того раза с тобой. А вот о вреде алкоголя я говорила часто. И подругу не поддержала, когда та любовника нашла. Я всё её мужу рассказала.

— И подруг у тебя больше не было.

— Люди не любят правду. И любят действовать не по инструкции.

— Стани, а жизнь для тебя должна проходить по инструкции?

— Не знаю. С жизнью всё сложно. Есть определённые правила, которые нас сдерживают. Есть ступени, которые определяют успешность нашей жизни. Но почему-то нет определённых критерий счастья и удовлетворённости от жизни. Они такие у всех разные, что тут не хватит самой толстой книги, чтоб их описать. Я как-то пыталась понять, почему не могу тебя забыть. Это ведь нелогично. Мы не можем зависеть эмоционально от другого человека. Это неправильно. Зачем разрушать себя из-за зависимости от поступков чужого человека, которые мы не можем контролировать?

— Сдерживающий фактор.

— Это как?

— Человек — это сложный механизм. Эгоистичный по своей природе. Для того, чтоб почувствовать себя счастливым, сытым, удовлетворённым — он может задавить другого и не обратить внимание. Возьмём пример с тем же алкоголем. Можно напиться и получить кайф. Мне хорошо, мне плевать на своё поведение. Плевать, что думают окружающие. Я напился, захотел женщину. Нашёл её. Удовлетворил свои потребности. Голод наступил. Удовлетворил его. А теперь я допустим встречаю тебя. Мои потребности в удовольствие и удовлетворение никуда не делись, но теперь я всё то же делаю с оглядкой на тебя. Тебе не нравится, что я пью. Хорошо, не буду. Но организм хочет получать удовольствие, которое он получал от алкоголя. Поэтому его заменяем например на сладкое. Или на фрукты. Немного обманываем, чтоб не было так обидно. Да, это не то, но организм ведётся. И так по всей схеме. Чужое мнение — это сдерживающий фактор. Можно ещё провести параллель с инстинктом размножения. Чтоб добраться до самки и удовлетворить инстинкт, надо этой самке понравиться. А самка должна понравится самца. Но отталкивающее поведение не даст нужного результата. Скорее вызовет обратный эффект. Грубо говоря, притаскиваюсь я к тебе весь грязный и грубо ставлю в позу, тебе это не понравится. Или обратное, когда ты начинаешь мне претензии предъявлять, что я не соответствую твоим ожиданиям и требуешь любви, или гуляешь ещё с кем-нибудь, а потом приходишь ко мне…