Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ) - Баскакова Нина - Страница 15

— Тебе идёт это платье.

— Что? — Констанция нахмурилась.

— Тебе идёт это домашнее платье. Красиво на тебе сидит. Какой будем смотреть фильм?

— Тебе всё равно? Что я сказала?

— Нет. Я всё услышал.

— И спрашиваю какой будем смотреть фильм?

— Да.

— «Первый рыцарь». Больше ничего не скажешь?

— Нет. Или ты хочешь об этом поговорить?

— Хочу.

— Стани, я не могу вернуть время. Не могу сделать так, чтоб этого не было в твоей жизни. Тревожить старые раны, от которых ты едва оправилась? Милая, я не садист. Мне не нравится людям делать больно. Я от этого кайф не ловлю. Ты хочешь услышать, что мне жаль, что из-за моего отсутствия тебе было плохо? Ты не услышишь этого. Все грузы вины на моей совести — это только мои проблемы. Вешать на тебя я их не буду. Тебе и без этого есть из-за чего попереживать, — он вздохнул. — Иди конфеты есть и чай пить.

— Я тебя не понимаю.

— А зачем тебе меня понимать? — спросил он, посмотрев на нее.

— Как же без этого? Должна же я составить о тебе какое-то впечатление.

— И для этого тебе нужно мои мысли, душу, сердце и печёнку разобрать на клетки? Зачем? Кровь и кишки — зрелище не для слабонервных. Вот я о тебе мнение составил. Ты красивая женщина, с привлекательными формами и грустными глазами, настороженными, как у пугливого травоядного создания, который никогда не видел человека. И вот это травоядное беззащитное создание смотрит на человека и думает, что человек за зверь такой: хищник или собрат. Опасаться его или удрать.

— И кто ты?

— Я человек, который мясо закусывает травой. Но ты меня почему-то опасаешься. Чего боишься?

— Боюсь того, что будет дальше, — ответила Стани. — Ты же у меня сегодня собрался ночевать.

— И в чём проблема? — он снял футболку и кинул её на кресло. Стани отставила чай в сторону. Отодвинулась от Антона. — Ты от меня убежать хочешь?

— Не было у меня никого. И я не женщина.

— Девушка? — спросил Антон, не понимая, к чему она клонит.

— Нет. Не девушка и не женщина.

— Мужчина? — он встряхнул головой, чтоб избавиться от столь абсурдной мысли.

— Это ты себе как представляешь? — усмехнулась Стани.

— Никак не представляю. Поэтому и спрашиваю. Не сделала же ты операцию по смене пола.

— У меня там всё вырезано. Это и была одна из причин развода, что я как бы не женщина и не могу больше иметь детей.

— Понял. Тебе сказали, что детей не будет — значит ты не женщина?

— Бытуют такое мнение.

— Сказал бы, где я видал такое мнение. Подожди, или тебе там всё зашили и теперь не можешь этим заниматься?

— Могу. Только я правда ни с кем не спала.

— После операции? — уточнил Антон.

— Совсем ни с кем.

— Стани! Объясни так, чтоб я понял, как ты забеременела, если ты ни с кем не спала?

— Искусственное оплодотворение. У мужа были с этим проблемы, но ему очень хотелось детей. Так хотелось, что он считал: семья без детей — это не семья. Да и для общей характеристики и карьеры семейный человек выглядит благонадёжней, — ответила Констанция. Антон упал на кровать и протёр лицо руками. Сквозь пальцы посмотрел на неё.

— На кой ты за него замуж вышла?

— Выгодный жених. А мне было всё равно за кого замуж выходить. Тебя же не было.

— Иди сюда, — позвал он.

— Зачем?

— Обниму тебя. Стани, я не насильник и не убийца. Уж точно не людоед. К тому же день бы тяжёлый. Спина отваливается. Нападать на тебя и в кровать валить у меня в планах нет.

— Почему?

— Так ты же этого не хочешь! Или хочешь? — рассмеялся Антон.

— Что-то я чушь несу, — вздохнула Констанция. — Твоё появление выбило меня из колеи. Ты всегда так внезапно врываешься в мою жизнь.

— А я к твоим появлением привык. Толком уже ничего и не планирую. Знаю, появишься и всё повернёшь с ног на голову. Самое интересное, что я не против этого.

— Ты больше не пропадешь?

— Нет. Думаю, что свои долги судьбе я отдал, — ответил Антон. — Ты так и будешь в стороне сидеть?

— Я не могу понять, ты в наглую заявился ко мне в дом, лёг в мою кровать и ещё командуешь?

— Пока не командую, а уговариваю. Тебя что-то не устраивает?

— На каком основании?

— На том основании, что ты мне это разрешила. Ты меня впустила в свой дом, ты хочешь, чтоб я остался, и ты хочешь, оказаться в моих объятиях. Ты об этом мечтала. Я тебе во сне снился, а когда ты просыпалась, то меня не находила. Теперь ты хочешь, чтоб было иначе. Так ведь? Тогда чего пытаешься из себя строить кого-то?

— Никого я из себя не строю.

— Стани, не надо набивать себе цену. Я её и так её знаю.

— И какая же у меня цена?

— Ты бесценная. Никогда не хватит денег, чтоб завоевать твоё расположение.

— Я один раз продалась, — ответила она, ложась рядом с ним. — За светлое и надёжное будущее. За хлеб с маслом. Правда тогда аппетита не было есть от слова совсем. Я в ту пору почти ничего не ела. А он напоминал крота из сказки «Дюймовочка». Посчитал, что я много не ем, к одежде отношусь бережно, значит надо жениться. Это был выгодный брак. Я думала, что смогу тебя забыть. Думала, что другие отношения это помогут сделать. Ты пропал. От тебя не было известий.

— Санька написал тебе письмо на электронную почту, — ответил Антон. — Ты не ответила.

— У меня почту взломали. Я какое-то время её восстанавливала, а потом пришлось новую завести. Это после выпускного случилось, — ответила Констанция.

— Было два письма бумажных. Одно по твоему адресу в Москве. Другое уже сюда.

— Не было.

— Я сам подумал, что могло затеряться письмо. Думал, произошла череда случайностей. Ещё два письма улетели под Новый год. И всё без толку. Санька смотрел по социальным сетям. У тебя там были фотки на катке. Потом из театра.

— Мама меня пыталась расшевелить. Вытащила в театр. А на катке… Я один раз с девчонками ходила, но веселья не было.

— Я подумал, что ты живёшь нормально. Просто решила меня молча слить. Без объяснений. Я и сам должен был это понять, что нам не по пути. Правда хотел потом к тебе приехать и всё объяснить. Так, чтоб ты меня поняла. А приехал, как в дурной песни, к свадьбе. Зачем портить такое торжество своим появлением?

— Антон, ты дурак. Зачем было сомневаться? Зачем было стоять в стороне? Всего этого могло бы и не быть. Ты это понимаешь? Этих бессонных ночей, слёз, чувства вины! Этого могло бы не быть.

— И в чём ты себя чувствовала виноватой?

— В том что тебя не уберегла. Что ты глупостей натворил. В том что пыталась жить без тебя.

— Даже не представляю как бы ты меня уберегла, — смотря на белый потолок, под которым жужжала муха, спросил Антон.

— Не знаю. Но будь я рядом, то ничего бы плохого не случилось.

— Твоя самоуверенность порой убивает, — усмехнулся Антон.

— Это только в отношение тебя. По жизни совсем печально, — ответила Констанция.

Она переплела свои пальцы с его. Рядом работал ноутбук, по которому шёл фильм. Хороший фильм, но они его не слушали. Антон ждал этого вопроса. Констанция его не задавала. Боялась разочароваться? Возможно. Принцы бандитами быть не могут. Но и жить в хрустальном замке это не дело. Рано или поздно кто-то кинет камень и замок разрушится на мелкие стёклышки. Если строить замок, то из камня, который выдержит любую бурю, а для этого надо быть честным перед собой и ей. Но рассказать ей всё не получалось. Они лежали вместе, как когда-то давно. В новогоднюю ночь. Тогда она так же его обнимала. Дышала ему в грудь, доверяя своё сердце. Он тогда не верил. А сейчас? Разве можно кого-то любить настолько, чтоб не забывать годами? Но её он помнил. Всё это время он думал о ней. Значит это и есть то чувство, которое так любят поэты воспевать?

— Он не понял меня. Мама заболела. Понадобились деньги. Я тогда квартиру в Москве продала. Потом на реабилитацию понадобились ещё деньги. Пришлось продать квартиру здесь. Осталась только эта квартира. Юра этого не понимал. Мы с ним тогда поругались. Он говорил, что не надо тратить такие деньги на человека, которому уже шестьдесят лет. Сказал, что она всё равно скоро на том свете будет. А эти деньги можно потратить на суррогатную мать, которая родит ему детей. И это должна оплатить я, ведь это из-за меня он не может осуществить мечту. Мол, я дефектная.