Ключи от Хаоса (СИ) - "Rex_Noctis" - Страница 76

Он покосился на свое старенькое кресло, но тут же прошествовал к полкам, не чувствуя сил усидеть на месте.

— Я его не создавал, — запоздало обронил он, когда Рик водрузил стул посреди комнаты и уселся лицом к спинке. — Не намеренно. Герхард сам появился, когда я, в свои двадцать семь, уже не мог справляться со всем этим. — Андрэ махнул рукой, очерчивая пространство вокруг себя. — Едва ли не каждый день в Крипте я кого-то лишаю жизни: мужчин, женщин, целую кучу нерожденных детей. Неудивительно, что боги меня теперь наказывают! Какой же я целитель, если убил больше, чем спас?! — Он отер мешковатым рукавом злые слезы, выступившие на глазах. На лице Рика наблюдалось нечто вроде сочувствия.

— Каарди замучил нескольких детишек ради удовольствия. Твой лучший друг убивает за деньги. Нам с сестрой полагается карать преступников на землях нашего домена. А ты сам — ты почему это делаешь?

Андрэ принюхался к содержимому очередного флакона.

«Пофиг, уже забродило», — решил он. И изо всей силы расколотил об пол несчастную стекляшку.

— Потому что у приграничных лечебниц крохотный бюджет, которого не хватает на дорогие лекарства и ингредиенты для них, — сказал на выдохе, почти беззвучно. Зло. — Потому что мне порой нечем облегчить чужие мучения, кроме как ядом; потому что кому-то помогут зелья, сваренные мной. Потому что, черт бы побрал эти ублюдочные законы! — я лучше убью нерожденное дитя и спасу девушку, чем дам умереть обоим!

— Даже если спасти девушку — значит, совершить преступление против самой магии? У ребенка ведь был крохотный шанс, пусть у матери и нет.

Чуть меньше процента — один живой младенец из тысячи с хвостиком — Андрэ за шанс не считал. «Эх, ни разу-то ты не математик!» — тут же съязвил Герхард. Хотя и был согласен, голая статистика прекрасно сочеталась с его бесчувственностью.

— Даже если так.

Рик пожал плечами. В его пальцах блеснуло простенькое кольцо с едва заметной вязью химерских рун на выпуклом металле.

— Гордиться тут нечем. Но и стыдиться — тоже. По крайней мере, я буду последним, кто тебя осудит. Возьми! — Андрэ послушно протянул руку, чтобы забрать кольцо. — От твоей топорной иллюзии мои глаза видят боль! Вот тебе нормальная личина…

Рик вдруг вскочил на ноги, будто подхваченный какой-то неожиданной мыслью.

— Так, ладно, я опаздываю на встречу со старым другом. Больше ничем помочь не надо?

— Нет, спасибо. — Андрэ устало качнул головой. — Сорок лет уж без ассистентов работаю. Разве что попроси у богов за благополучие… Норы. Уж тебе они не откажут.

— Разумеется.

Рик кивнул и исчез, оставив после себя стул, сиротливый и невесть откуда притащенный. Андрэ понял, что даже толком не поблагодарил менталиста. Но тот, кажется, в этом не нуждался. Мог, вот и сделал, и ничего такого в этом нет.

Хаотичное добро — так это, вроде, называют.

====== Глава 33 ======

Ничто так красноречиво не расскажет об истинной сути нечистых земель, как Крипта. В полуподвальные казематы, заставшие, должно быть, юность Старого Карла, чаще шли за избавлением, нежели за исцелением. Как и любое незаконное предприятие в Тоноре, Крипта находилась на попечении Бражника: тот окружил ее приличной охраной, немало отстегивал за молчание тэну и начальнику стражи. И подыскивал неопытных целителей, готовых во имя чистых юношеских идеалов заниматься весьма грязной работой. Крепкие нервы при этом ценились превыше прочих талантов.

Целитель Андриас числился в Магистрате практикующим лекарем: в приграничных лечебницах все места забиты на пару веков вперед — и это при тамошней нищенской плате. Андрэ имел нескольких учеников и небольшой круг постоянных клиентов, но почти ежедневно давал себе мысленного пинка в сторону Крипты — места, где убийство частенько приравнивается к исцелению. Целители тутошние обычно делают всё то, что запрещается законом в лечебницах: обрывают жизнь нестабильных и тяжелобольных, прерывают беременности, разделывают невостребованные трупы, чтобы пустить на ингредиенты для зелий… варят эти самые зелья, опять же, часть идет на продажу. Бражник прекрасно знает, на чём можно нажиться.

Редко, очень редко Андрэ позволял себе здесь не появиться. Но случались дни, когда он уже попросту не мог смотреть на всех этих несчастных, которых полагалось или подлечить, или же убить вовсе.

«О, не делай вид, что тебе не всё равно».

«Не делай вид, что это мне всё равно», — не остался в долгу Андрэ. Герхард бывал невыносим, но всё-таки не склонен вести праздные беседы днями напролет. Да только уж если начинает — уже не заткнуть.

«Да, мне всё равно. И ты весьма этому рад, ибо где бы ты был, если бы не я? Нет, не отвечай, я сам! Болтался бы уже где-нибудь на стропилах, с полными штанами дерьма… Слабак».

«Заткнись ты, ради всех богов!»

— Целитель Герхард! — Голос мальчишки-смотрящего отвлек его от мысленной перебранки, пружиня мячиком-эхом от щербатых, изъеденных годами — веками! — стен.

Вздохнув, Андрэ поправил капюшон. За сорок с лишним лет он так и не доверился плохо склеенной иллюзии, скрывающей в стенах Крипты его настоящее лицо.

— Да, Нур?

— Там пришли.

— Ну так пригласи, чего тянуть-то.

Нур кивнул и поспешно удалился.

«Так-так, чем же нас сегодня порадуют?»

Андрэ лишь скривился. Гадливое предвкушение Герхарда было ему донельзя противно.

В убогий закуток целителя Герхарда ворвался гневно сопящий дородный мужчина. Андрэ записал его в торговцы — одежда небогатая, но весьма приличная, фигура полновата, руки не знают особенно тяжелой работы. Герхард добавил, что у торговцев всегда есть деньги и это просто замечательно.

«Тебе лишь бы монетку срубить, отродье», — подумал Андрэ почти весело.

«Ты меня породил — так потворствуй моим склонностям», — последовал невозмутимый ответ.

— На что жалуетесь?

— Девка моя младшая! — тут же взвился торговец. — Валялась неизвестно с кем, потаскуха эдакая! Боюсь, как бы не забрюхатела. — Он вытолкнул вперед дрожащую девчушку, до этого сокрытую от взоров необъятными телесами отца. — Вот, поглядите на нее. Слышал, это как раз по вашей части.

«Кто ж не слышал?..»

Андрэ хватило мимолетного взгляда на сгорбленное, дрожащее, зареванное до красноты существо, чтобы понять: потаскуха из нее, примерно как из Рес — послушница Небесного храма. Девчонке на вид было не больше тринадцати-четырнадцати. Хорошенькая, должно быть; в нынешнем состоянии сложно разобрать.

— Не доросла еще до потаскухи, как по мне, — подал голос не Андрэ — Герхард, циничный и на всё плюющий. Он машинально уже сотворил заклятие, сканируя ауру на отклонения, и вскоре развел руками. — Ну, беременная. Поздравлять, полагаю, не с чем?

У торговца, казалось, голова вот-вот лопнет от прилива крови. А не лопнет, так треснет вдоль, подобно перезрелой сливе.

— А ты что же, рожать ей, дуре, предлагаешь?!

— Ну что вы, милейший. Я пока еще в своем уме. Лет-то тебе сколько, девочка?

— Ч-четырнадцать… — голос девчонки вырывался из горла с кашлем и немелодичными хрипами; на скуле набухал синяк. Родитель, видимо, не выдержал свалившегося на него счастья и влепил дочке хорошую оплеуху.

— В твоем возрасте даже человеческие женщины рожать не рискуют, а у тебя я вижу магический источник. Если сейчас отправлю вас с папой восвояси, ты умрешь через несколько месяцев. Если не отправлю — может, и выживешь, но, вероятно, не сможешь иметь детей. Осознаёшь последствия?

Девушка попыталась кивнуть, но тут же содрогнулась в очередном рыдании.

— Позволь узнать, чем же ты раньше думала?

— Н-но… я не виновата! — взвыла она, судорожно теребя край юбки у простенького светлого платья. — Я… я не… н-ничего такого не хотела! Меня заставили, заставили!

Краснорожий торовец снова взвился, честя дочь так и эдак, однако Андрэ был склонен ей поверить. А Герхарду, само собой, наплевать. Он встал со своего шаткого кресла и прошагал к полкам с зельями — те занимали большую часть его каморки. Взял один из флаконов, наполненных густой зеленовато-белесой жидкостью. Под это зелье у целителя Герхарда по прозвищу Детоубийца имелся целый стеллаж.