Ринго и Солнечная полиция (ЛП) - Вилгус Ник - Страница 6

– Тебе надо почистить зубы, сделать свои дела, – сказал Томас.

Он наблюдал, как Джереми, сидя на ещё одном барном стуле возле раковины в гостиной, чистит зубы. Затем он помог Джереми переодеться в пижаму и смотрел, как он забирается в кровать, чтобы улечься рядом со своим мишкой.

– Хочешь, чтобы я посидел с тобой? – спросил Томас.

Джереми кивнул.

– Я выключу свет и посижу с тобой. У тебя в комнате есть ночник, так что будет не слишком темно. Я останусь, пока ты не заснёшь. Хорошо? Тебе приснятся хорошие сны?

Джереми не ответил. Он отвернулся, закрыл глаза.

Томас выключил свет, сел рядом с ним на кровать.

Он помнил инструкции, которые получил во время занятий для родителей.

"Объясните, что вы делаете, что они могут ожидать от вас. Говорите ясно. Будьте настойчивы. Если вы говорите, что сделаете что-то, то ей-Богу, сделайте. Не подводите их. Уважайте их уединение, их комнату, их границы. Проведите границы. Дайте им знать, что происходит. Когда сомневаетесь – говорите".

– Хороших снов, – тихо произнёс он. – Если проснёшься ночью, и я буду тебе нужен, просто приходи ко мне в комнату. Она дальше по коридору. Хорошо? Я буду совсем не против. Я не хочу, чтобы ты был напуган. Просто приходи ко мне, если начнёшь чувствовать себя плохо. Хорошо? Если я буду спать, разбуди меня. Это не проблема.

Джереми не ответил.

– Просто помни, что это твоя комната, – добавил Томас. – Никто не может сюда зайти, пока ты не захочешь. Даже я. Если тебе не нравится, что я в твоей комнате, просто скажи. Хорошо? Это твоя комната. Она теперь принадлежит тебе. Хорошо? Если тебе не нравится, что я в твоей комнате, просто скажи мне убирать свой зад отсюда, и я уйду. Обещаю. Ты меня слушаешь?

Но Джереми заснул.

Глава 9

– Привет, бекончик, что нового? – спросил по телефону Рэнди Стилсон в тот вечер, пока Томас готовился ко сну.

– Сегодня был напряженный день, – ответил Томас.

– Так ты его забрал?

– Забрал.

– И?

– Я немного потрясён.

– Уверен, это так, но я не могу дождаться, когда познакомлюсь с ним. Не могу дождаться, когда мы станем папами!

– Рэнди...

– Не толкай мне эту речь о том, что однополым парам запрещено усыновлять детей. Равенство брака – это закон, приятель, и крутая Роберта Каплан сейчас занимается запретом усыновлений, так что это только вопрос времени, прежде чем это тоже изменят. Вот увидишь.

– Но до тех пор мы с тобой не пара... по крайней мере, насколько известно ДСО.

– Продолжай говорить себе это, детка.

– Ты даже в ориентации не признаёшься!

– Я работаю над своим дерьмом. Ты это знаешь, Томми. Чёрт! Мне пятьдесят два года, и я никогда никому не говорил, что я гей, но скажу. Сейчас всё иначе. Знаю, я говорил, что дам тебе пространство, чтобы ты мог разобраться с усыновлением, и я дам и не буду мешаться под ногами и не дам ДСО никаких причин беспокоиться из-за тебя. Вот увидишь. Я не собираюсь терять тебя, Томми.

– Ты меня не потеряешь, но если мы будем парой, нам нужно быть парой – и тебе нужно преодолеть себя и выйти из шкафа. Мы уже говорили об этом раньше.

– Я знаю.

– И пока не отменят закон, запрещающий однополым паром усыновлять детей, мы с тобой должны быть осторожны.

– Я знаю, я знаю, я знаю... все, о чем я прошу, пока ты играешь со своим новым другом, просто думай обо мне время от времени. И, может быть, ты позволишь мне прийти и поиграть на твоем инструменте, ну ты понял….

– Рэнди...

– Я знаю. Ты не хочешь, чтобы этот ребёнок сказал социальному работнику, что какой-то чужой мужчина спал в твоей кровати и играл с твоим инструментом. Может, я просто чувствую себя немного заброшенным.

– Думаю, ты ищешь слово "ревную".

– Ауч!

– Так я тебе и поверил. Когда они проводили осмотр дома, у тебя был шанс поучаствовать. У тебя взяли бы отпечатки пальцев и проверили бы тебя по своим данным и всё остальное, но ты боялся, что кто-нибудь узнает, что ты гей.

– Я знаю...

– Что ж...

– Я не забыл, Томми.

– Что не забыл?

– Когда мы только познакомились, ты сказал, что будешь идти в комплекте – что ты усыновишь ребёнка, и мне придётся готовиться к этому. Ты чертовски меня напугал, но я преодолел это, потому что хочу быть с тобой. Мне просто нужно немного времени, вот и всё.

– У тебя есть время, Рэнди. И я уверен, что говорил тебе кое-что ещё.

– Оу?

– Я хочу отношений, которые продлятся дольше, чем минет на привале. Я покончил с парнями, которые приходят и уходят, и не берут на себя ответственность, дав обещание. За все годы у меня было много секса, это отлично и всё такое, но сейчас я хочу любви.

– Я знаю.

– Я просто тебе напоминаю. Впервые в своей жизни я хочу чего-то настоящего. По крайней мере, раньше, чем я умру.

– Честное слово! Я дам тебе кое-что настоящее... Я просто не хочу, чтобы ты забывал меня.

– Ох, повзрослей!

– Я отказываюсь взрослеть!

– Так... когда?

– Что когда? – спросил Рэнди.

– Когда ты выйдешь из шкафа?

– Хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас?

– Я хочу, чтобы ты пошевелил задницей и перестал так бояться. Начни со своей матери. Просто скажи ей и посмотри, что получится. Разберись с этим. Ты уже большой мальчик.

Рэнди вздохнул.

– Понятно, – сказал Томас. – Мы не можем говорить об этом, Рэнди. Нужно делать это.

– Я собираюсь!

– Ага.

– Правда!

– Этот ребёнок закончит колледж к тому времени, как ты дойдёшь до этого.

– Ладно! Я позвоню маме и скажу, что приеду на ужин, и просто расскажу ей.

– Конечно, расскажешь.

– И ты поедешь со мной.

– Почему я должен ехать с тобой?

– Это ты втянул меня в этот кавардак!

– Если тебе нужно, чтобы я поехал с тобой и держал тебя за руку, я буду счастлив это сделать.

– Мне не нужно, чтобы ты держал меня за руку! Ну, может только чуть-чуть.

– Серьёзно, Рэнди... Мне надоело играть с парнями. Хотя бы раз в жизни я хочу чего-то настоящего. И я надеюсь, что этот человек – ты, потому что я люблю тебя и хочу, чтобы это был ты, и я думаю, что мы с тобой будем счастливы вместе. Но я больше не играю. Если не можешь взять на себя ответственность...

– Так ты хочешь, чтобы я "взял", а?

– Всю мою жизнь люди превращали мои отношения в банальность...

– Это слова твоего отца.

– Может быть. Но я тоже был частью проблемы. Я позволял людям приходить и уходить. Я не настаивал на том, чтобы делать всё должным образом. Я не воспринимал отношения всерьёз, потому что никто другой этого не делал. Но те дни прошли.

– Ты действительно собираешься снова читать мне эту проповедь?

– Ты когда-нибудь её усвоишь?

– В воскресенье, приятель. Вот увидишь! Я и моя гейская задница выходим из гейского шкафа!

– Обещаешь?

– Я буду жалить, как пчела!

– Ты иногда такое трепло!

– Поэтому ты меня любишь.

– Лучше тебе вытащить свою гейскую задницу из гейского шкафа, иначе этот папик закроет кран любви.

– Звучит волнующе...

– Ты невозможен.

– Я закрою твой кран, детка. А затем снова открою...

Глава 10

Джереми резко проснулся. В комнате стояла полутьма.

Он перевернулся на спину, посмотрел на тёмные углы новой, странной комнаты, на большие двойные двери, ведущие в чулан, на занавески на окне – он видел снаружи свет уличных фонарей.

Его охватила паника, паника, которая началась в животе и вызвала там боль, паника, которая заставила его слезть с кровати и встать на ноги, будто готовясь к битве.

Он понял, что всё исчезло. Всё. Мама. Их маленький трейлер в лесу. Маленькая кровать в "Центре Жизни и Детей", которую он занимал четыре месяца. Друзья, которых он завёл. Билли. Мисс Тэмми. Мисс Джина. Мисс Лора.