Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake" - Страница 83

Эмма тихо спустилась вниз по лестнице. Пятки неприятно холодила плитка, и она уже жалела, что не надела туфли.

Несмотря на позднюю ночь, в церкви было довольно светло. Красный месяц проливал свой свет в многочисленные стрельчатые окна, и Эмма прекрасно видела куда шла.

Это была длинная дорога до туалета, но если бы она пошла короткой, рисковала бы разбудить чутких смотрительниц и нарваться на проблемы. А проблем у нее было по горло из-за того, что хотела посмотреть на фейерверк и вернуться после отбоя. И что в этом такого? Она уже не маленькая и тем более была не одна!

Эмма сонно протерла глаза и осмотрелась. Куда же теперь идти…

Из-за входной двери послышался несильный, но настойчивый стук. Эмма вздрогнула. Кому приспичило идти в церковь среди ночи?

Кто-то с силой задергал ручку, но дверь не поддалась. Ночью её закрывают изнутри, как раньше делали в крепостях: поперек внутренних железных крюков кладут деревянный брусок.

Эмма сглотнула и направилась к двери. Вдруг кто-то из нарушительниц порядка, как и она сама, всё же сумел остаться на фейерверк и теперь пытался вернутся. Дверь ведь закрывают после отбоя.

— Кто там? — шепотом спросила она и попыталась увидеть что-то через узкую щелочку между дверными створками.

— Дитя! — облегченно воскликнул скрипучий женский голос. — Это бабушка. Прошу впусти меня. Я прихожанка этой церкви. Мне нужна помощь…

— Но сейчас ночь, я не могу вас впустить, — растерянно ответила Эмма. — Приходите завтра утром.

— Я не могу… — голос женщины дрогнул, почти срываясь на плач. — Мне больше не к кому обратиться! Я пришла к церкви в надежде на кров, — сквозь слёзы пролепетала она. — Бандиты ограбили меня, забрали деньги и ключи от квартиры. Я не могу вернуться. Мне совсем негде переждать ночь. Прошу, впусти меня переночевать! — взмолилась она, припав руками к щёлочке.

Эмма отпрянула.

— Я-я, — заткнулась она, отступая от двери. — Спрошу у настоятельниц…

Ей хотелось убежать. Что-то в этой женщине, в её голосе и словах было не так и необъяснимо пугало девчонку.

— Мне так холодно, дитя, — умоляюще затараторила она. — И, кажется, я ранена. Боюсь, не дотерплю до твоего возвращения…

— Ладно-ладно! — нервно воскликнула Эмма, хватаясь пальцами за тяжелый брусок. — Сейчас открою. Только прошу, успокойтесь, бабушка, и не шумите.

Она приподняла доску и, потянув за ручку, подумала, как это странно, представляться бабушкой, обычно люди называют хотя бы своё имя. И почему, если её ограбили, она пошла в церковь, а не в полицию?..

Но развивать эту мысль было уже поздно. Дверь приоткрылась, и костлявые пальцы схватились за створку, а из тьмы на Эмму устремился один ярко-рубиновый глаз, а второй — широко распахнутая пустая глазница.

Эмма долго не возвращалась, и Лилит занервничала. Сколько можно ходить в туалет в одной ночной рубашке, да ещё и босиком? Где она пропадает.

Нехорошее предчувствие стеснило её грудь. Лилит села в кровати и уже намеревалась встать, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату влетела взъерошенная, перепуганная до смерти Ники. Она была в одном тапочке и в той же в ночной рубашке длиной до щиколоток.

— Пожар! — крикнула она, тяжело дыша. — Быстрее собирайтесь! Всех эвакуируют! В коридор!

— Постой, Ники! — позвала Лилит, вскакивая на ноги, но девушка не слушала её и уже умчалась в следующую комнату будить остальных.

Лилит чувствовала, что-то было не так, да и Эмма не вернулась! Была вероятность, что она первая увидела пожар и начала предупреждать всех и сейчас помогает с эвакуацией, но Лилит в это слабо верилось. Инстинкты так и били в голове: с ней что-то случилось!

Брюнетка натянула штаны, рубашку, корсет и фрак, проверила кинжал в голенище сапога. Она с сожалением подметила, что Дай так и не вернул ей ни другой кинжал, ни её любимый револьвер.

Раздосадовано цыкнув, она вышла из комнаты. И столкнулась с пастором Элриком.

— Ты почему ещё здесь? — Резко спросил он. — Все эвакуируются!

По-своему расценив мрачное выражение лица Лилит, он сказал:

— Быстрее! Всех выводят через служебный выход. Иди вперёд по коридору и…

— Эммы не было со мной! — взволнованно накинулась на него Лилит. — Она вышла из комнаты полчаса назад и так и не вернулась.

Элрик закусил губу.

— Я не видел её среди эвакуированных…

— Откуда начался пожар? — нетерпеливо схватилась за рукав белой сутаны девушка.

— Нет. Даже не думай. Я тебя туда не пущу, — он хотел перехватить её руку, но Лилит ловко ушла в сторону.

— Скажите! — настойчиво потребовала она.

Уверенный взгляд чёрных глаз встретился с грустными бледно-голубыми.

— Внизу, в церкви, — нехотя выдавил он.

— Я найду её! — крикнула Лилит и рванула туда, откуда доносился запах гари. — Не волнуйтесь за меня! Идите!

Она бежала по коридорам, на которые перекочевало пламя, но не простое оранжевое, согревающее, которое Лилит любила, а пугающее, инородное — зелёное.

Лилит заткнула нос рукавом фрака, старалась реже дышать. Невыносимый запах гари и серы упрямо лез в ноздри, царапал горло.

Глаза слезились, но Лилит искала дорогу не столько по памяти зрительной, сколько по интуиции.

Она резко завернула за угол, когда прямо перед ней обрушилась часть стены. Горящие балки быстро превращались в угли под этим ненормальным зелёным пламенем, который, казалось, с безумным остервенением оглодавшего шакала пожирал здание.

Когда Лилит выскочила на широкую лестницу, огонь уже охватил стены и превратил лавки церкви в угли, лишь по форме напоминавшие оные. Девушка заметила, как на полу совсем близко к входной двери кто-то лежал: короткие волосы, белая ночная рубашка. Эмма!

Лилит кинулась вниз.

Зелёный пожар выхватывал её обеспокоенное, покрывшееся испариной лицо. Огонь опасно лизал подошвы сапог, протягивал к ней свои лапки.

Оставалось совсем чуть-чуть до цели. Что-то хрустнуло под сапогом, но Лилит лишь краем глаза подметила, что это была какая-то стеклянная колбочка.

— Эмма! — Закричала девчонка и невольно закашлялась. Она заметила под соседкой кровь. — Эмма!

Комок зелёного огня полетел прямо в неё. Лилит кувыркнулась в сторону, вытащила из голенища кинжал.

— Вот мы и снова встретились, — едко ухмыляясь, сказала высокая женщина с длинными золотистыми волосами. Она встала перед ней, преграждая дорогу к Эмме. На ней были чёрные кожаные штаны, куртка с подвернутыми рукавами и корсет, из которого почти вываливалась роскошная грудь. Яркие, подведенные чёрным глаза сильно выделялись на светлой коже.

Кроваво-красный правый глаз, наполненный ненавистью, с насмешкой взирал на Лилит. А левую сторону лица рассекали три уродливые полосы шрамов, даже длинная чёлка не могла скрыть их полностью.

Лилит сразу поняла, кто стоял перед ней. Та женщина, о которой говорил Дай. Что он там сказал? Не ввязываться в драку, сразу бежать прочь? Вот пусть сам так и делает. Она не бежит от проблем — она встречает их лицом к лицу, во все оружия.

Лилит криво оскалилась. К ней вернулся прежний азарт. В груди бешено заколотилось сердце от предвкушения близкой опасности.

— Не знаю, кто ты, — проговорила девчонка, присев и выставив перед собой кинжал в обратном хвате. — Но ты поплатишься за то, что сделала с Эммой.

Шрам зарделась кашляющим смехом, согнулась пополам, держась за живот.

— Хороший настрой, — прошипела она, резко выпрямившись и искоса взглянув на неё. Лилит была ниже на целую голову и гораздо тщедушнее по телосложению. — Надеюсь, ты развлечёшь меня хоть немного, прежде чем я прикончу тебя, Сурт.

Лилит самодовольно фыркнула, дрожа всем телом от нетерпения, волнения и страха.

— Не сомневайся, Шрам.

Ⅲ

Из-за темных силуэтов домов показались высокие крыши монастыря. А от церкви в чистое небо устремлялся густой чёрный дым. Дай понял, что уже близко по невыносимому усиливающемуся запаху гари и серы.

Уже показались серые кирпичи церкви, когда Даймонд вдруг встал посреди улицы как вкопанный.