Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake" - Страница 75

— Там!.. — задыхаясь, говорил он. — Тот мужчина… «серый»! Говорят, он привел сюда нового «потеряшку». Они со стариком так разругались! Элрик… выгнал его! Иди быстрее, может, ещё успеешь его увидеть.

— Потеряшку, — ошарашено пробормотала Лилит, понимая значение этого слова. Так называли детей-сирот.

Вместо Эммы к лестнице кинулась Лилит. Она большими прыжками перепрыгивала через ступеньки. В голове била только одна мысль: «Успеть!»

Она смутно догадывалась, что Дай неспроста привел её сюда. Но она никак не могла поверить, что он решил её бросить!

Она, спотыкаясь, расталкивая других воспитанников приюта, добежала до последней лестницы, ведущей в холл. И уже видела, как Дай протянул руку к входной двери.

— Дай! — закричала она, ступая на ступеньку. Лилит задыхалась, схватилась за лакированный деревянный лестничный поручень, щёки её раскраснелись. Она не могла больше бежать.

Он чуть повернул голову в её сторону.

— Я слышал, как ты бежала, — отстраненно сказал он, едва взглянув на неё. — Теперь ты можешь остаться здесь.

— А ты? — выпалила она, заплетающимися ногами спускаясь вниз.

— Мне нельзя здесь находиться. Я должен уйти, — холодно отозвался он, хотя в голосе так и сквозила печаль. — Я обязан выполнить задание. А потом… если они меня… — он оборвал горькую фразу.

— Сбросишь меня с полпути? — грустно усмехнулась Лилит. — Правильно, я же просто обуза.

— Тебя изначально не должно было это касаться, — раздражился он. — Это только мое бремя.

— Вот как, — тень упала ей на глаза, она снова пыталась скрыть эмоции за челкой.

— Ты начнешь новую жизнь, — начал оправдываться Дай, сжимая и разжимая дверную ручку. — Ты свободна делать что хочешь, а я… — замялся он, — скоро и я… Я должен закончить начатое.

— Никому ты ничего не должен! — выкрикнула она, сжав кулаки. Дай поморщился от её громкого голоса. Лилит стояла в паре шагов от него. — Ты даже обещание, данное старику, держать не должен был! Старик мертв… никто бы тебя не осудил, брось ты безродную сироту на произвол судьбы!.. Даже я…

— Прости… — тихо выдавил он, открывая дверь.

— За что ты извиняешься? — осипшим голосом спросила Лилит. — Ты сдержал обещание.

Дай сделал мучительный шаг за порог. Он чувствовал, как Лилит смотрела ему в спину, но не смел обернуться. Обернуться бы значило — отнять её будущее. Но скоро он положит конец своей «карьере» в Ордене, он загадает «свободу» и станет обычным человеком. Тогда он вернётся к Лилит и… И что тогда?

Он убийца. Ему не отмыться от этого греха. И примет ли Лилит такого гадкого монстра как он?

Элрик прав: лучше ему никогда не возвращаться. Так будет лучше для Лилит.

Даю было тошно. Он чувствовал, что предаёт её.

«Её путешествие подошло к концу, — успокаивал он себя. — Здесь она в безопасности».

Дай шёл вперёд, не замечая, что продолжает поглаживает пальцами узорную крышку её часов.

Ⅴ

— Давай, — звонкий голос Эммы вывел Лилит из раздумий. — Переодевайся!

Она протянула Лилит, стоявшей у узкого стрельчатого окошка их комнаты, униформу приюта.

— Мы с тобой ровесницы, поэтому будем жить в одной комнате, — продолжила сотрясать воздух Эмма, очевидно, старясь отвлечь Лилит от грустных мыслей. — Моя прошлая соседка ушла во взрослую жизнь, — мечтательно произнесла она, заглядывая в окно. — Вышла замуж за какого-то вельможу и перестала тут появляться. Совсем зазналась, но я её не виню. Кто захочет вспоминать о том, что когда-то был сиротой и вырос в обычном монастырском приюте.

— Дай ведь приходил… — тихо произнесла Лилит, стягивая с плеч бордовый фрак. Она посмотрела на его ободранные плечи, и все события, что они пережили с Даем, показались ей далёкими и дорогими воспоминаниями. Точно целая вечность прошла со дня их знакомства. Если бы она осталась в Кразе — никогда бы не пережила такое волнительное и опасное приключение. Пожалела ли она об этом? Ни разу. Забудет ли? Никогда.

Эмма затихла, не стоило ей поднимать болезненную тему с Даем. Он ведь избавился от Лилит, даже не предупредив.

— Чуть позже мы отправимся со стариком… гм… — запнулась она, — с пастором Элриком Лойдом пятым на рынок. Если хочешь, можешь пойти с нами, — Эмма добродушно улыбнулась. — Ни что не помогает развеяться лучше, чем поход по магазинам, пусть и продуктовым! Только переодевайся быстрее.

— Ладно, — слабо улыбнулась Лилит.

— Вот и хорошо! Мы будем ждать тебя внизу! — крикнула она, покидая комнату.

Носить юбку Лилит было непривычно от слова совсем. Она продувалась всеми ветрами, хоть и была довольно плотной и тяжёлой. Лилит выдали и новую обувь: кожаные туфли со шнуровкой и на низком каблуке. Они даже до щиколотки не доходили, что также возмущало девчонку — ей было холодно!

С воротника рубашки Лилит свисала красная ленточка, завязанная в бантик, такая же, как у Эммы. Теория Лилит подтвердилась — цвета лент обозначают их возраст. Одна из девчонок помладше в шутку сказала, что красными лентами помечают в монастырском приюте невест на выданье. Так прохожие джентльмены могут понять, можно ли свататься к той или иной девушке. Обычно сиротки, как они, мало кому нужны, но если всё же повезёт и кому-то из них сделают предложение (особенно часто это происходило на Празднике цветов), девушка не может отказаться. От такого открытия Лилит стало совсем не по себе.

— Но ты не бойся, — сказала Эмма, успокаивая её. — Тот полицейский-детектив-посол-грис наверняка не допустит твоей свадьбы с каким-нибудь другим мужчиной, — она хитро усмехнулась, собирая волосы Лилит в хвост её потрёпанной атласной лентой.

— На что это ты намекаешь? — насупилась Лилит.

— Ты и так знаешь.

— Я замуж вообще не собираюсь, — уверено сказала Лилит, проходя мимо продуктовых лавок. Улицы галдели. То тут, то там разносились зазывающие крики торговцев, споры покупателей, кто-то жаловался на цены, кто-то на несвежие продукты, кто-то на хамство продавцов. Между людской толкотни сновали дети в ободранных одеждах — беспризорники. Они умело шарили по карманам отвлекавшихся людей, а если кого-то замечали, то срывались с места и бежали сломя голову прочь. Это напомнило Лилит о былых временах, когда она поступала точно так же.

Огромная рыночная улица, до отвала забитая разными людьми, казалась бесконечно длинной. Лилит уже жалела, что согласилась пойти. У неё разболелась голова от всего этого бесчисленного людского гомона и букетов самых разных запахов: от дорогого парфюма до гнилой рыбы, мяса, фруктов, овощей и пота.

— Как не собираешься? — удивилась Эмма, остановившись возле одной из лавок с овощами и фруктами. Она начала разглядывать блестящие красные яблоки, лежавшие в лотке. — Неужели ты отвергнешь чувства того красавчика?

— Какие ещё чувства?! — возмутилась Лилит.

— Как какие? Телесно-платонические!

Лилит самодовольно фыркнула.

— Хотя знаешь, — понизив голос, продолжила говорить Эмма. — Если он тебе не нужен — отдай мне. Нечего красавчиками направо и налево забрасываться, они с неба не падают. Ты слышишь? Лилит? — Эмма заозиралась по сторонам, но девушки и след простыл.

«И где я?» — подумала Лилит, унесённая потоком оголтелых людей. Они всей толпой ринулись неизвестно куда, и Лилит не то что выбраться из их рядов не могла, ей было сложно лишний раз вдохнуть.

— Надо осмотреться, — прокряхтела она, зажатая между бесчисленными телами.

Продраться сквозь толпу, предвкушающую нечто радостное, оказалось очень не просто. Они все напирали друг на друга, стремясь подобраться поближе к месту, от которого начала доноситься музыка. По мере приближения звуки усиливались и становились громче. Люди завопили от восторга. Многие из них, судя по одежде, были простолюдинами, но даже они неплохо выглядели. В первых рядах, куда сумела протолкнуться Лилит, было много девушек в ярких платьях, почти все они были с ног до головы украшены искусственными цветами, но попадались и живые. Каких там только не было: хризантемы, фиалки, астры, ромашки, лилии и даже розы. В их аккуратных причёсках были вплетены нити: серебряные и золотые, зелёные, как стебли растений, и красные, как кровь. Головы девушек-«попроще» венчали цветочные венки, сильно контрастировавшие с их скромными платьями. На многих мужчинах (из-за тёплой погоды) были однотонные и полосатые жилеты поверх рубашек, цветные галстуки. Редко попадались на глаза джентльмены во фраках и со шляпой на голове. В основном «рабочая» масса одета была, дай бог, в чистые рубашки и штаны на подтяжках.