Мечи Самурая (СИ) - Семенов Эдуард Евгеньевич - Страница 17

Вульф только что просмотрел утреннюю почту и, неприятно поморщившись, заерзал в кресле. То, что было написано в телеграмме из Москвы, могло стоить ему карьеры, и, может быть, даже головы.

— Я не ожидал такого поворота дел, — думал он, прохаживаясь по кабинету. — Все наши люди погибли, а это значит, что босс будет недоволен.

— Что же делать?

Он провел жилистой рукой по своим густым волосам, которыми очень гордился и решил, что будет лучше поставить босса в известность.

— В конце концов, это всего лишь мой первый промах и совершенный тем более не по моей вине. Да, так будет лучше!

Он подошел к зеркалу, поправил пиджак, безупречно сидящий на его атлетической, приземистой фигуре и, взяв подмышку папку с бумагами, вышел в коридор…

Президент корпорации был сегодня в отвратительном настроении. Ему сообщили, что его подруга Мосико ему изменяет.

— И с кем? С каким-то актеришкой, певцом из кабаре!

Он не мог этого стерпеть.

Когда вошел Вульф, его негодование достигло крайней точки.

Его астматическое дыхание с шумом вырывалось из заплывшей жиром груди, а толстые, похожие на колбаски, пальцы нервно теребили серебряную пуговицу на пиджаке.

— Чего тебе, Вульф?

Его помощник с первого взгляда понял, что хозяин не в духе и внутренне содрогнулся, но отступать было поздно. Глубоко вдохнув, он смело взглянул в залитые кровью глаза босса и сказал:

— Есть некоторые дела, в которых необходимо ваше решение.

Президент недовольно поморщился. Убрал пальцы с живота и забарабанил ими по крышке стола.

— Ваши интересы в России немножко пострадали, босс!

Вульф специально выбрал эту фразу, пытаясь смягчить горечь неудачи, но она произвела эффект разорвавшейся бомбы.

— Что за дурная привычка, Вульф, ходить вокруг да около. Говори прямо, что случилось?

Вульф утвердительно кивнул головой.

— Да, мой господин! Только что получена телефонограмма из Москвы. Погибли все наши люди, занятые мечами Богудэна.

— Что?

Вульф подумал, что глаза хозяина сейчас не выдержат и вылезут из орбит. Но первая волна гнева прошла, а глаза остались на месте. Президент даже на время забыл об измене любовницы.

— Что ты сказал? Кто мог это сделать?

— Судя по сообщению, во всем виноват некто — Верещагин, журналист из «Комерсант-дейли».

— Один человек?

Президент на этот раз не взорвался, но Вульф заметил нехороший блеск, который был намного опаснее.

— Судя по сообщению — да!?

— Так, хорошо!!!

Колбаски застучали по столу в ритме там-тамов. — Очень хорошо, и что же, по-твоему, я должен делать?

Вульф молча посмотрел в глаза своего хозяина и изобразил на лице непроницаемую маску, хотя мозг его лихорадочно думал о том, что стоит за этими словами. Он знал: в гневе хозяин непредсказуем.

Барабанная дрожь несколько секунд продолжалась в прежнем ритме, потом стала затихать и сошла на нет.

Вульф увидел как рука президента потянулась к календарю и зашуршала листами.

— Вульф! — сказал он, гораздо спокойным тоном. — На выполнение этой операции я давал тебе два месяца?

— Да, хозяин.

— А прошло всего три недели.

Вульф утвердительно кивнул головой.

— Хорошо! — он откинулся в кресло и сложил руки на брюхе. — Я очень не люблю, когда меня кто-то обходит. И я, ты это прекрасно знаешь, всегда получаю все, что захочу.

— Да, мой хозяин.

— Так вот, — он резко подался вперед и вонзил свои глаза в сидящего напротив Вульфа. — Делай что хочешь. Но через месяц и одну неделю мечи должны стоять в моем музее. И еще… Я хочу, чтобы рядом с ними стояла голова этого репортера в заспиртованном виде. Еще никто не убивал моих людей безнаказанно. Слышишь, ты должен это сделать. Иначе твоя голова займет место в моем музее.

Его астматическое дыхание перешло в хрип. Вульф даже испугался за его состояние. Но, закончив свою тираду, президент тяжело откинулся на спинку кресла и опустил тяжелые ресницы.

Вульф понял, что это конец аудиенции и медленно, пятясь назад, вышел…

Из дома, где располагалась редакция «Коммерсант-дейли», вышла стройная, миловидная девушка с густыми черными волосами. Это была Лора. Пряча ладони в рукава короткого полушубка, она сбежала по ступенькам. Посмотрела по сторонам и, опустив голову, пошла по пешеходной дорожке.

— «Проклятый Андрей! — думала она, пружинистой походкой вышагивая по мостовой, — даже после смерти не дает мне покоя. Из-за него сегодня опять придется коротать вечер в пустой квартире. О, боже! — мысленно воскликнула она, выходя на проезжую часть, — почему все вдруг решили, что она должна находиться в неутешимом трауре. А может быть здесь какая-нибудь другая причина? Но мне от этого не легче! Ну не орать же на всю улицу, что мне на него наплевать. Что она хочет мужчину! Что ей надоело спать одной!

В этот момент она услышала дикий визг тормозов и почувствовала толчок в бок, который сбил ее с ног. Из черного БМВ, неизвестно откуда появившегося, выскочил невысокий, средних лет мужчина и на плохом русском стал извиняться.

— О мисс! Извините меня! Я очень виноват!

Он подхватил ее под руку и помог подняться.

— Вы сильно ударились?

— Да нет, ничего!

Удар был действительно не сильный и единственной неприятностью был разорванный чулок, который она с сожалением и рассматривала сразу же как только поднялась с асфальта.

На тротуаре собралась толпа зевак. Она с возмущением поливала грязью водителя.

— Разъездились здесь, спекулянты, иностранцы, всякие. Ишь рожу-то отъел!

Донеслось до Лоры и она тут же оторвала глаза от разодранной коленки.

Мужчина, стоящий перед ней, не входил в разряд красавцев, но шикарный костюм, золотые часы и БМВ с лихвой перекрывали этот недостаток.

В глазах Лоры блеснул интерес. Иностранец!

Она очень ловко извлекла из дамской сумочки помаду.

— Если мы будем ждать дальше, — произнесла она, подкрашивая губы, — то обязательно попадем в милицию или еще чего доброго на страницы какой-нибудь газетенки. Здесь полно-полным репортеров.

— Да, да, конечно! — засуетился иностранец и, подхватив ее под руку, посадил в машину.

Мощный автомобиль, как огромная легкая птица, сорвался с места и исчез, не оставив и следа.

Мужчина и женщина некоторое время сидели молча. Он не говорил ни слова, потому, что был занят дорогой, она — потому что не знала что сказать.

Наконец, мужчина заговорил. Он уже успел разглядеть свою попутчицу и нашел ее очень даже ничего.

— Я еще раз прошу извинить меня! — начал он, бросая косой взгляд на ее коленку, которая очень привлекательно выглядывала из разодранного чулка.

— А, пустяки! — ответила она, перехватив его взгляд, и стыдливо убрала ее в сторону, открыв тем самым для обозрения всю ножку, маленькую, точеную без единого грамма лишнего жира.

— Я сама виновата. Задумалась.

— Если вы не возражаете, я хотел бы загладить свою вину.

— Да! И каким же образом!

Она произнесла это таким образом, будто говорила, что согласна на все.

— Как вы посмотрите на то, чтобы поужинать со мной вместе в ресторане?

Она сделала большие глаза, будто была удивлена приглашению.

— Вообще-то положительно, но как там относятся к драным чулкам?

— Нормально! — мужчина обворожительно улыбнулся. — Мы поедем в такой ресторан, где на такие вещи не обращают внимания, а официанты так выучены, что не обратили бы на вас внимание, даже если вы были голой.

Он посмотрел на нее так, словно хотел раздеть прямо здесь, в машине.

— И потом, вы всегда можете меня попросить, и я закрою дыру. Вот так.

Он очень быстро положил руку ей на колено.

Это было, пожалуй, слишком, но Лора соскучилась по мужчине и не хотела выглядеть недотрогой. Лишь улыбнулась в ответ. Мужчина, не спеша, сам убрал руку и схватился за баранку.