Исцеляя Хоуп (ЛП) - Хармс К.А. - Страница 3

Мой брат, Трипп, – один из тех людей, которыми я восхищался. Но этот парень являлся не просто моим братом, он был моим героем, особенно после того, как мы потеряли отца в аварии. Мне тогда стукнуло всего десять. Тот много пил и, хотя не раз пытался победить зависимость, все равно не смог этого. Именно алкоголь позволял его чувствовать себя непобедимым.

Я все еще помнил ночь или, лучше сказать, утро, когда раздался звонок в нашу дверь. Двое полицейских изменили маршрут наших жизней, перевернув их с ног на голову. Сэмюель П. Донован погиб от удара после того, как его мотоцикл со скоростью 120 километров в час врезался в цементную насыпь. Как я уже говорил, он считал себя неуязвимым…

Мы были опечалены потерей и оплакивали человека, которого ежедневно пытались образумить. Нам хотелось, чтобы он был отцом, в котором мы нуждались, но, наверное, все же всегда понимали, что что-то подобное обязательно произойдет. Каждый день проходил в ожидании звонка, когда нам сообщат, что он все-таки зашел слишком далеко. Наш отец любил рисковать и частенько вел себя безбашенно. И вот однажды удача отвернулась от него. Вскрытие выявило, что умер он быстро. Я любил его и был слишком маленьким, чтобы понимать, как плохо он жил. Выпивка, череда непонятных женщин и скоростные гонки на мотоциклах... Теперь, оглядываясь назад, я могу только удивляться, почему мама так долго оставалась с ним. Как по мне, это было больше из-за чувства ложной безопасности, ауру которой он носил, чем из-за великой любви к нему.

Она заслуживала большего. Моя мать – лучшая женщина с самым добрым в мире сердцем. Она была, есть и навсегда останется женщиной, стоящей для меня на первом месте. Большинство мальчиков растут, думая о своем отце как о герое, но мы с Триппом знали, что героем была наша мать. Она удерживала нас вместе, вырастила нас сильными духом и привила ценности, которыми мы дорожим. Она удивительная.

После смерти отца Триппу быстро пришлось повзрослеть в столь юном возрасте, потому что мы с мамой нуждались в опоре. И во времена, когда он должен был зависать со своими друзьями-подростками и создавать хаос, парень помогал по дому и убеждался, что у нас с мамой все в порядке. Он делал все, что было в силах четырнадцатилетнего мальчишки. Она ругалась с ним, велела проводить время со сверстниками, но он отказывался. Он заботился о ней и обо мне лучше, чем это делал отец. Морально он был нашей скалой.

Помимо обязанностей, которые он выполнял в помощь маме, несмотря на их споры, он взялся и за меня. Трипп направлял меня и учил всему, что я сейчас знаю. Рассказывал то, что знал сам. Как строить и как работать руками. Показал ценность ручного труда, так что я благодарен за его вмешательство. Трипп – стойкий парень, которого я с гордостью могу назвать своим братом. Сейчас он женат, у него трое мальчишек, и я стремлюсь в будущем к такой же жизни, как у него. Стремлюсь к любящей семье, к которой буду счастлив вернуться после долгого рабочего дня. К дому, где мне будут признательны за то, что я делаю, и будут безоговорочно меня любить. Об этом я мечтал.

Трипп отдал бы бездомному последнюю рубашку в разгар зимы, если бы его попросили. Как я уже говорил, он – герой.

Именно он придал мне уверенности двигаться вперед, когда я только начал свое дело, и еще он стал первым, кто сказал, что гордится моими успехами.

Я обязан ему всем. Он воспитал меня и показал, что такое безусловная любовь и гордость.

– Босс вернулся, – крикнул Эдвин, еще один из моих парней, когда я опустил коробку с лампами для блоков, которые нам осталось подключить.

– Хотите сказать, что вы, бездельники, еще не доделали освещение? – я сделал все возможное, чтобы скрыть улыбку. – Похоже, если я хочу, чтобы это дерьмо закончилось, придется все делать самому.

Трипп усмехнулся и протянул дрель.

– Само собой, Хозяин Света, – он тряханул дрелью, давая понять, что я ее должен взять. – Прошу тебя, Всемогущий, покажи нам, простым смертным, как это делается. Покажи, как это делает Король.

К нему присоединились остальные, и уже было невозможно скрыть улыбку. Мужики обожали, когда Трипп подкалывал меня, но обожали еще больше, когда я шел у него на повод. Хотя они понимали, что все это – лишь старые-добрые подшучивания.

– Сейчас, старший брат, – я скрестил руки на груди и расправил плечи. – Ты же знаешь, что происходит, когда я беру все под контроль и делаю работу сам.

– Оу, да-а, и что же произойдет сейчас? – он с любопытством вскинул бровь.

– Ты увидишь настоящего мужчину за работой, так что тебе придется отправиться домой поплакаться, потому что ты не настолько велик как Трэвис. Твое эго не сможет это пережить. Мне бы очень не хотелось, чтобы твои мальчики увидели еще раз, как дядя Трэв обучает их отца.

Трипп старался скрыть ухмылку, но это было сложно сделать. Поэтому только тупо покачал головой и вернулся к тому, над чем работал до моего приезда. Я слышал его бессвязное бормотание, но точно знал, что это был его способ показать, что последнее слово осталось за ним.

Как и раньше, я позволил ему это сделать. Ведь я уже говорил, что он был моим героем.

ГЛАВА 2

Хоуп

– Сегодня мне позвонил электрик и сказал, что уже был у нас, но дверь никто не открыл, – я опустила голову, слушая обвинительную речь моего отца и чувствуя себя настоящей овцой. – Я уже за все заплатил, Хоуп, но они не могут сделать долбаную проводку, если их не впускают.

– Я забыла, – это все что я могла сказать в свое оправдание, что являлось правдой. Я действительно забыла.

Каждый раз эти электрики появлялись чуть ли не на рассвете, а я далеко не ранняя пташка. Одним из главных преимуществ работы на дому было то, что мой день не начинался раньше десяти. Так что подъем с утра пораньше был самой настоящей проблемой. Я не самый вежливый человек, знаю, но в свое оправдание хочу сказать, что восемь утра – это чертовски рано.

Да-да, и ежу понятно, что один раз можно постараться. Но последнее, чего бы я хотела, – это вынужденно вести себя мило с водопроводчиками, электриками и прочими-прочими-прочими работниками, которые поддерживают состояние дома моего отца. Мне не следовало бы себя так отвратительно вести, знаю. Ведь я проживаю здесь фактически бесплатно, но отец и не позволил бы мне платить больше.

– Может, тебе проще самому встретиться с ними… – я начала предлагать, но была перебита его шумным выдохом.

– Нет, – его голос казался уставшим, и снова я почувствовала себя виноватой. – Мне нужно, чтобы ты выбралась из пузыря, в котором ты заперлась, и всего лишь встретила электрика. Я хочу, чтобы ты потратила несколько минут для открытия этой гребанной двери и позволила ему выполнить его работу. Ты сможешь это сделать, Хоуп?

Боже, неужели я действительно повела себя как стерва? После всего, что папа сделал для меня, я лишь прибавляю ему хлопоты. Мне кажется, что он относится ко мне со снисхождением, как к ребенку, в мои-то двадцать пять лет. Как ему удается вытащить на поверхность восьмилетнюю девочку, скрытую внутри меня?

– Окей, – буркнула я, плюхаясь на диван у журнального столика, и забилась в угол.

Самое меньшее, что я могла сделать для моего отца – вытащить свою голову из задницы и перестать быть ничтожеством хотя бы несколько часов.

– «Окей», папа, означает: «Да, это сделаю и перестану быть головной болью» или «да, папа, ты можешь прекратить на меня наседать и позволить мне залезть обратно в мою кроличью нору»? – хихикнул он, снимая с меня напряжение.

Мои родители были самыми заботливыми людьми, о которых можно только мечтать. Они постоянно находились рядом весь последний год, поддерживали меня, когда мне не хотелось жить. Абсолютно точно, что без них потеря Уолкера была бы тяжелее.

– Нет, старик, – ухмыльнулась я, почувствовав его улыбку.– Успокойся и свяжись с электриками. Я обязательно впущу их в этот раз, обещаю. И даже предложу им кофе и пончики за лишнее беспокойство.