Волки (СИ) - Аввакумов Александр - Страница 19

— Ты что там жжешь? — поинтересовалась у него мать.

— Ничего, просто открыл заслонку у печи, — ответил он ей.

Не успел он лечь на диван, как в дверь постучались. Мать, вытирая руки о подол фартука, открыла дверь. На пороге стояла мать Крюка.

— Дима дома? — спросила она хозяйку и без спроса прошла в комнату. Она присела на стул и, повернувшись к Дмитрию, спросила его:

— Дима? Ты не знаешь, где мой Борис? Мне ребята говорили, что в тот день он был с тобой.

— Откуда мне знать, где ваш Борис? — грубовато ответил он. — Борис со мной не водится, у него своя компания.

— Но ведь ребята говорят, что он с тобой ушел из поселка? — вновь спросила она его.

— Ну да. Тогда мы вышли с ним из поселка вдвоем. Он сел в восьмой трамвай и поехал куда-то в сторону центра, а я пошел в отдел кадров завода. Больше я его не видел. А вы, тетя Поля, в милицию не обращались? Может, они его задержали и сейчас держат в какой-нибудь камере.

— Обращалась, говорят, что у них его нет. Сказали, что если не вернется через три дня, то можно снова прийти к ним с его фотографией. Вот сегодня как раз я и ходила к ним. Ну, записали все, как был одет, приметы. Говорят, что рано хоронить, мол, у молодых людей это бывает. Некоторые месяцами гуляют, а потом возвращаются домой.

— Все может быть. Я еще с ребятами поговорю, может, кто-то знает, куда он мог уйти.

— Поспрашивай, Дима, — сказала с надеждой она. — Может, они тебе и скажут.

Она встала со стула и направилась к двери. Мать закрыла за ней дверь, повернулась к Дмитрию и тихо спросила:

— Скажи, сынок, почему ты не сказал ей ничего о Борисе? Ведь ты знаешь, что с ним произошло, я это чувствую.

Дмитрий вздрогнул и с ужасом посмотрел на мать.

— С чего это ты взяла, что я знаю, где он? Я не знаю, а ты сидишь дома и все обо мне знаешь?

— Да ты всю ночь кричал его имя, — со вздохом произнесла она.

— Бежать, бежать, и как можно быстрее! — со страхом подумал Горохов и лег на диван.

Проходя по коридору управления, я заглянул в кабинет Белозерова.

— Привет, Саша, поздоровался я с ним. — Как дела?

— Дела, как сажа бела, — ответил он. — Не успеваем регистрировать убийства. Стреляют везде, не только в крупных городах, но и в деревнях. Откуда у людей столько оружия?

— Сейчас, Саша, это не проблема. При наличии денег купить ствол проблемы не представляет. Сам подумай, конфликт в Карабахе, в Молдавии, развал Союза, уничтожение единых учетов оружия — воруй, продавай.

— Да, Виктор Николаевич, ты прав. Сейчас практически невозможно определить, откуда ствол, с Кавказа или из Молдовы. Завод отгрузил в армию, а там округа, склады, ну, сам знаешь. Лучше скажи, Виктор Николаевич, что говорят бандиты Быка? Какова их версия?

— Ты знаешь, Саша, то, что Купец и братья Синявские — трупы, не вызывает ни у кого сомнения, но где их кончили и куда зарыли, никто не знает. Говорят, что у Купца были какие — то проблемы с «Кинопленкой». Говорят, что он задушил какого-то пацана с полгода назад, но я в это почему-то плохо верю.

— Я что-то тоже не помню подобного убийства, — сказал Белозеров. — Оно же не могло быть латентным, вскрытие бы в любом случае определило причину смерти.

— Не знаю, Саша. То ли они порожняки гоняют, то ли просто не в теме.

— Кстати, а что с Крюком, ты случайно, Виктор Николаевич, не знаешь? Вернулся он домой или нет? — поинтересовался у меня Белозеров. — По-моему, здесь тоже труп, ведь он был правой рукой Быка. Япо своим каналам пробил, ребята Быка тоже не в курсе, где он.

— Ты, Саша, для интереса запроси это дело из Приволжского ОВД. Я посмотрю его, может, чем-то и помочь смогу.

Насколько я знаю, вы раньше работали в отделении розыска без вести пропавших людей и много раскрывали убийств, замаскированных под безвестное исчезновение. Действительно, посмотрите дело, может быть, ваш опыт и подскажет, где нам искать труп Крюка.

— Запроси, а я посмотрю его, но только ради тебя, — улыбнулся я.

Я вышел из кабинета Белозерова и направился к себе.

— Где вас только носит? — услышал я за своей спиной.

Оглянувшись назад, я увидел начальника управления уголовного розыска.

— Абрамов, зайдите, ко мне.

Я последовал за ним в его кабинет.

— Виктор Николаевич, — обратился ко мне Вдовин, — я хотел бы с вами посоветоваться по следующему вопросу. Из Москвы пришел запрос о предоставлении им статистической отчетности о преступлениях, связанных с кражами культовых и культурных ценностей. Москвичи хотят, чтобы я выступил с докладом на семинаре начальников управлений уголовного розыска МВД России на эту тему.

— А что вам мешает это сделать? Цифры, насколько я знаю, у нас хорошие, опыт раскрытия подобных преступлений тоже есть. Попросите Усманова, пусть обобщит все данные, поковыряется в контрольных делах, и доклад в принципе готов.

Вдовин посмотрел на меня, словно на стенку, и произнес:

— Дело в том, что руководство главного управления уголовного розыска хочет, чтобы я доложил им на этом семинаре о том, как нам удалось не только раскрыть преступление, связанное с кражей иконы Казанской Божьей Матери, но и вернуть ее обратно в Казань.

— Извините меня, Анатолий Герасимович, но это не моя тема. Интересно, почему вы обращаетесь с этим вопросом ко мне, а не к новому руководителю имущественным блоком?

— Я это знаю — ответил он, — и поэтому обращаюсь лично к вам за помощью. Я хочу, чтобы вы написали эту справку. Ведь вы лично раскрывали это преступление. Справка мне нужна к пятнице.

— Сегодня уже среда. До конца недели всего два дня. Да я просто не успею это сделать. Анатолий Герасимович, но эти справки есть в наблюдательном деле, которое я завел по данному факту. Там есть все, начиная с выезда и кончая передачей икон.

— Виктор Николаевич, я еще раз вам говорю, мне нужна справка. Вы что, плохо слышите или плохо понимаете меня?

— Да нет, вроде этим недостатком я не страдаю, — сказал я.

— Все, вы свободны. Доклад должен быть готов к вечеру пятницы. У вас двое суток.

Я молча вышел из кабинета Вдовина и направился к себе.

Я два дня сидел за столом, не поднимая головы, готовил доклад Вдовину.

— Наконец-то! — подумал я.

Посидев минуту-другую, я собрал листы справки и направился с ней в кабинет Вдовина.

— Вот справка. Почитайте, у нас еще есть время что-то подправить или исправить.

— Хорошо, оставьте ее на столе. Я на досуге почитаю ваш академический труд, — с ухмылкой на лице ответил он.

Я развернулся и направился к двери.

— Абрамов, чуть не забыл, — остановил он меня. — Вас просил зайти к себе заместитель министра Феоктистов.

Я вышел от Вдовина и, не заходя к себе, напрямую отправился на второй этаж, где находился кабинет Феоктистова.

— Разрешите войти, Михаил Иванович. Мне Вдовин передал, что вы просили меня зайти к вам.

— Да, просил, — сказал он. — Проходи, Абрамов, садись.

Я сел за стол и выжидающе посмотрел на него.

— Знаешь, Виктор, я сегодня подумал и решил вместо Вдовина направить тебя на этот семинар в Москву. Тебе, насколько я помню, уже приходилось как-то участвовать в подобных мероприятиях в Москве. Насколько я знаю, знакомых у тебя там, в главке много, чего стоит только заместитель главка Харитонов. Так что, выступи ты на этом семинаре сам, лично. Ты из всех этих новых руководителей наиболее подготовлен к этому, хорошо знаешь тему и сможешь преподнести ее более полно и подробно. Я понимаю, что это уже не твое, но здесь во главе угла поставлен престиж республики. Там, в Москве, нельзя ударить лицом в грязь, иначе потом будет довольно сложно отмыться от этой грязи.

— Скажите, Михаил Иванович, Вдовин в курсе вашего решения или еще нет?

— Да, он знает об этом, я ему еще утром сказал, — ответил он мне.

— Странно, но он мне ничего не сказал, забрал доклад у меня, и все.