Возмездие (СИ) - Аввакумов Александр - Страница 22

В трубке слышались длинные гудки.

— Наверное, вышла из кабинета, — решил про себя Павел. — Перезвоню чуть попозже.

Он надел пиджак и направился к двери. Но его остановил настойчивый телефонный звонок. Он вернулся обратно к столу и снял трубку.

— Лавров, слушаю.

В трубке неожиданно зазвучал незнакомый мужской голос:

— Слушай, Павел! Умные люди говорят, что плохой мир лучше хорошей войны. Я знаю, что у тебя в камере сидит Кактус. Я знаю, что он поплыл и дал тебе показания. Поэтому предлагаю тебе сделку. Давай с тобой договоримся по-доброму, я отдам тебе ещё одного человека, Гришина, а ты в свою очередь пообещаешь дальше не копать это дело. Сам подумай, зачем тебе это? Убийство раскрыто, все остаются при своих интересах. Если хочешь, могу переговорить, и тебе за это повесят четвёртую звезду на погоны, а ещё могу подогнать тебе немного денег на жизнь. Насколько я знаю, ты собираешься жениться, и лишние деньги явно тебе не помешают. Ну и как? Договорились?

Сначала Лавров растерялся от подобной откровенности. Но уже через секунду он взял себя в руки, так как понял, что ему звонит Жан.

— Нет, Жан. Я из той категории людей, которые не продаются. Не теряй на меня время. Я советую тебе добровольно прийти в милицию и написать явку с повинной. Это лучший для тебя выход.

— А ты мне не советуй. Ты лучше подумай о себе, о Надежде, о матери. Ведь все мы смертны, независимо от возраста.

— Ты что, мне угрожаешь?

— Нет. Просто советую тебе подумать о бренности жизни. Жизнь такая штука, не знаешь, где найдёшь и где потеряешь.

На том конце повесили трубку. Услышав гудки отбоя, Лавров тоже положил трубку. Он был растерян от этой неприкрытой наглости. Надо же, этот человек только что хотел его купить и грозил убийством его семьи и девушки.

— Откуда это он всё знает обо мне? Кто ему мог об этом рассказать? Откуда он знает, что Кактус поплыл и дал мне показания по убийству? Ведь об этом знали только три человека: он, Харитонов и Новиков.

Страшное подозрение вновь возникло у него в голове. Неожиданно для него, дверь кабинета открылась и в кабинет, улыбаясь, вошёл Новиков.

— Ну, как дела, Лавров? Чем ты занят? Дай мне, пожалуйста, протокол допроса Кактуса. Ты что так на меня смотришь? Слушай, Лавров. Тебе не кажется, что Кактус мог просто оговорить себя и не иметь никакого отношения к этому убийству? Ты же знаешь, кто его родители. Мать работает судьёй в Верховном суде республики, а отец занимает большую должность в управлении юстиции. Зачем тебе лишние головные боли? Ты знаешь, я чего боюсь, что он тебя просто хочет подставить этим признанием. У него наверняка есть стопроцентное алиби на этот день. Вот он его и выложит в суде и снова обвинит тебя в рукоприкладстве. Тогда для тебя всё будет кончено. Сядешь на скамью подсудимых вместо него.

— Я его не трогал, это раз. А во-вторых, тех деталей, что он рассказал мне, я знать не мог. Я же не выезжал на труп?

— Смотри. Я думал, что ты умнее, Лавров. Я имел в виду, более практичный. Ты уже один раз попал под этого Кактуса. Нормальный оперативник не стал бы больше с ним связываться, а ты снова полез в эту петлю и даже встал на табурет. Столкнуть тебя с него сможет каждый. Жалко одно, что пятно ляжет на весь отдел.

Лавров промолчал. Ему не хотелось разговаривать с Новиковым, так как он отлично знал, что привело последнего к нему в кабинет.

— Давай, Лавров, работай. У тебя осталось чуть больше суток.

— Спасибо, Владимир Иванович. Я постараюсь оправдать Ваши надежды и расколоть его окончательно.

— А что с машиной, которую ты пригнал вчера?

— С ней работают эксперты. Надеюсь, они найдут кровь Корнеева в этой машине.

— Давай, Лавров. Надежда умирает последней, — сказал он и направился к двери.

— Кстати, Владимир Иванович. Вы не будете возражать, если я уйду завтра в три часа дня. Завтра я женюсь.

Новиков внимательно посмотрел на Лаврова.

— Значит, решил жениться?

— Да. Церемония бракосочетания пройдёт в ЗАГСе Московского района.

— Ну, давай, удачи тебе, Лавров.

Какое-то нехорошее предчувствие зародилось у него в груди, но он смог подавить его.

Павел зашёл к Харитонову и сел на стул. Он оторвался от бумаг и посмотрел на Лаврова.

— Юрий Андреевич, — обратился он к нему. — Скажите, пожалуйста, в чём моя вина?

— Я что-то тебя не понял, Лавров. Говори яснее.

— Я говорю в отношении Новикова. Почему он так болезненно воспринял мой доклад?

Харитонов пристально посмотрел на Лаврова.

— Извини, Павел, но этот вопрос не ко мне. Ты знаешь пословицу, что старшим в зад не заглядывают? У меня одни лишь подозрения и больше ничего. Подозрение остаётся подозрением до тех пор, пока не будет конкретных фактов измены. Пока у меня нет ничего против него.

— Кстати, мне сегодня звонил Жан. Он в курсе того, что мы знаем всех участников этого преступления, и предложил мне сделку. Он сдаёт мне Гришина, а я прекращаю копать под него.

— И чем это всё закончилось? Я не думаю, что ты принял его предложение?

— Всё ограничилось его угрозами.

— Запомни, Лавров, одно, этот человек слова на ветер не бросает. Поэтому будь с ним осторожен.

— Да что он мне сделает?

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

— Юра, я на завтра отпросился у Новикова. Завтра мы с Надеждой хотим пойти в ЗАГС и расписаться. Ты, надеюсь, не станешь меня держать на работе в это время?

— Ну что, поздравляю тебя. Дай Бог тебе счастья в семейной жизни.

Он пожал руку Лаврову.

— Надеюсь, на свадьбу пригласишь?

— Приглашу не только на свадьбу, но и попрошу, чтобы ты был свидетелем с моей стороны. Надеюсь, ты мне в этом не откажешь.

— Извини меня, Павел. Найди другого свидетеля. Не обижайся, я просто завтра не могу. Меня вызвали в МВД на заслушивание по этому убийству. Так что, не обижайся, просто не могу.

Они обнялись.

— Юрий Андреевич, сегодня днём Новиков забрал у меня протокол допроса Кактуса. Вы не знаете, зачем он ему?

— Извини, но не знаю. Ты не переживай. Прочитает и вернёт.

Павел повернулся и вышел из его кабинета. Перекурив на улице, он вернулся в свой кабинет. Его взгляд упал на стол, на котором по-прежнему лежал его рапорт об увольнении. Он взял его и положил в свой сейф. Зазвонил телефон. Лавров снял трубку и услышал голос Волкова.

— Начальник, — взволнованно говорил он. — Жан собирал сегодня бригадиров. Я слышал, что они хотят провести завтра против тебя какую-то акцию. Это будет во второй половине дня. Что они задумали я не знаю, но это дело они поручили Гришину.

— Спасибо тебе, что предупредил.

— Я надеюсь, что этот звонок поможет тебе, — сказал он и положил трубку.

Лавров откинулся на спинку стула и невольно задумался.

«Интересно, что задумал Жан? — подумал он. — Наверняка, что-то серьёзное, а иначе он бы не стал подставлять этого Гришина. Может отменить поход в ЗАГС? Нет, этот вариант полностью исключается. Надежда, да и её родственники просто меня не поймут. Могу обидеть хороших и дорогих мне людей».

Он встал из-за стола и, закрыв окно, направился домой.

Он ехал в троллейбусе и всё время думал, что ему делать завтра в связи с полученной им информацией.

— Возьму с собой на всякий случай двух курсантов. Пусть подстрахуют меня, — решил он.

Он вышел из троллейбуса и зашёл в универмаг, который находился на улице Восстания. Купив там белую рубашку, он направился домой.

Утро началось с большого ЧП. В камере повесился Кактус. Похоже, перед тем как лишить себя жизни, он был сильно избит своим сокамерником. Когда Павел спустился в камеру, там уже работали сотрудники уголовного розыска из МВД. Они допрашивали сокамерника по факту смерти Ермолина.

— Начальник! — чуть ли не кричал арестованный. — Я не бил его. Он пришёл с допроса весь избитый и сразу свалился на свою шконку. Единственное, что он сказал мне, что его избил оперативник, который работал с ним.