О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 33

– Спрятать – это понятно, только вот где? У меня даже дома нет, что уж говорить о тайниках… Проклятье!

Лукан огляделся и прислушался. Сверху доносился смех Камиллы и негромкий голос Фендала.

– Тише, тише, – пробормотал он, потирая подбородок. – Кто знает про добычу?

– Я, Фендал, теперь ты…

– Понятно… Кто-нибудь видел, как вы шли сюда?

Лукан вышел из-за прилавка и направился к двери.

– Вроде нет…

Валерий задвинул засов и повернулся к Банри.

– О боги, ну и взгляд. Я не собираюсь грабить или тем более убивать тебя. Равно как и подставлять. Даже если не веришь в мои моральные принципы, то подумай-ка вот о чем: если я дурно обойдусь с тобой, мне придется еще избавиться от Фендала – как я понимаю, вы теперь друзья не разлей вода, коли не поубивали друг друга из-за этих сокровищ. А уж этого мне Камилла никогда не простит.

Банри кашлянула:

– Извини. Просто поставь себя на мое место. И вообще я очень жалею, что связалась с этим. Надо было взять только твою лапу, да камень, который ярл просил достать. – Она с надеждой посмотрела на торговца. – Может, ну их? Выбросить в реку, да и дело с концом…

– Боюсь, теперь уже поздно. Разве только носить в глушь понемногу и там выкидывать. И все равно кто-нибудь заметит. Так что давай придерживаться первоначального плана.

Лукан шагнул вперед и запнулся о недовольно звякнувший рюкзак, который Фендал оставил возле порога.

– Ах, чтоб тебя! Это еще что?

– А это, Лукан, вторая половина, – подняла брови Банри.

Торговец закатил глаза.

Было решено, что Банри возьмет с собой немного драгоценных камней и украшений в Вайтран, а остальное Валерий спрячет в магазине. Имперка с сомнением отнеслась к такому предложению, памятуя о несуществующей теперь банде Арвела. Но Лукан убедил ее, что в доме есть вместительный тайник, который никаким ворам не найти. Про меч покойника он сказал:

– Без толку пытаться продать его местным оружейникам. Они дадут тебе от силы сотню монет. Говоришь, он зачарованный, так для нордов это недостаток, никак не достоинство. Возможно, его прежний владелец был каким-нибудь полководцем, знаменитостью своего времени, и для некоторых коллекционеров это будет очень важно.

Банри согласилась с его доводами, а Лукан продолжил:

– Я могу начать искать покупателей прямо сейчас, но можно было бы повременить с этим. У тебя есть те несколько тысяч, которые я тебе уже дал. Этого должно хватить на первое время…

– Да, я уже думала об этом. Можно попробовать самые паршивые камни в городе продать, это если на еду хватать не будет… Словом, оставь пока это, пусть лежит.

Еще Банри попросила Лукана отложить часть драгоценностей для Фендала.

– Когда у тебя будет возможность, продай их и отдай ему деньги.

– Хорошее дело, – проговорил Валерий, – теперь он куда больше будет подходить для роли моего зятя, а то, признаться, мне совсем не хочется, чтоб за моей сестрой увивался нищий охотник, подрабатывающий на лесопилке, чтоб свести концы с концами.

Банри возмущенно фыркнула, но Фендал уже спускался вниз в сопровождении своей зазнобы. На Камилле красовалось подаренное ожерелье из кургана.

– Это что? – возмутился ее Лукан. – Сними быстро. Не хватало еще, чтоб тебя кто-нибудь в нем увидел!

Девица отказалась наотрез, тогда он привел те же доводы, которыми пугал Банри, на что Камилла ответила:

– Подумаешь, я его под платьем буду носить, никто и не заметит…

– Еще как заметят, если понадобится! – завелся Валерий, но неожиданно приобрел поддержку в лице эльфа.

– Сними его, пожалуйста, – обеспокоенно попросил он и повернулся к Лукану: – Это я виноват, не подумал…

– Конечно не подумал, – буркнул тот и сурово уставился на сестрицу.

Та вздохнула и потянулась к застежкам ожерелья:

– Ладно, ладно. Просто жалко же, оно красивое, хоть и старое. Умели ведь норды раньше делать…

– Древнее, – тихонько пробормотала Банри, так, что ее никто не услышал, – оно древнее…

В «Спящий великан» она пришла уже ближе к вечеру и сразу направилась к своей комнате, чтобы проверить, в целости ли вещи. Не то чтобы она опасалась их кражи – в конце концов, там не было ничего ценного – но нервы успокоить следовало. Радуясь про себя, что заранее заплатила за три дня, Банри скользнула в каморку и захлопнула дверь. Откинула крышку сундука у кровати и вытащила наружу хелгенский рюкзак. Усевшись на постель и бегло осмотрев содержимое, она пришла к выводу, что все на месте и только собралась переложить туда ценности из матерчатого мешка, как дверь с треском распахнулась, и Дельфина сказала:

– Объявилась наконец! Я уж думала, ты где-то сгинула.

Банри отложила рюкзак в сторону и поднялась на ноги.

– Ну да, вернулась. А в чем дело?

– А в том! Ты мне не заплатила за этот день, а вещички твои лежали тут и место занимали. Хотела уже на улицу выбросить!

– Погоди-ка минутку, – покачала головой Банри. – Помнится, я дала тебе тридцать золотых. За трое суток вперед. Было это позавчера, сегодня как раз пошли третьи сутки. То есть я могу жить тут до завтрашнего вечера.

Дельфина ненадолго умолкла, в то время как Банри лихорадочно думала: неужели они с Фендалом проплутали в проклятом кургане дольше одного дня? Тогда почему она не так сильно проголодались? Да и воды им во фляжках хватило.

– А… Верно. Я ошиблась, – нехотя отозвалась трактирщица и повела носом. – От тебя что, кладбищем несет? Фу! У меня приличное заведение, отмойся сначала, потом приходи!

Банри стиснула зубы, но заставила себя улыбнуться:

– Конечно. Слушаю и повинуюсь.

Она постаралась вложить в эти слова как можно больше яда, и, похоже, они достигли цели – Дельфина злобно сверкнула глазами и ушла. Банри закрыла за ней дверь и вернулась к прерванному занятию. Следовало разложить вещи, так чтобы удобно было нести.

Вытряхнув содержимое рюкзака из мешка на постель, она принялась за дело, но потом быстро поднялась и придвинула прикроватный сундук к двери. Непрошеных гостей надолго он не остановит, но хотя бы даст время припрятать особо бросающиеся в глаза предметы.

Драгоценности она завернула в тюремную робу из мешковины и спрятала на самое дно рюкзака, сверху положила книги, а поверх них – зелья, также переложенные мешковиной. Лукан, не имея более наличных средств, охотно согласился обменять пару маленьких камушков на товары, столь необходимые Банри – пару швейных игл и нитки, кусок вонючего мыла, отрез льняного полотна и немного носильных вещей. Кстати, одежда раньше принадлежала Камилле. Так как, хотя у торговца были кое-какие вещи на продажу, ни один предложенный наряд не подошел Банри по размеру.

Уложив большую часть добра, она наткнулась взглядом на какой-то сверток, обвязанный бечевкой. Ах да, это же та дрянь, которую ей всучили каджиты. Банри потянулась за своей первой сделанной в Скайриме покупкой и грустно улыбнулась в полумраке каморки. Целых десять септимов за ветошь – такого еще не было. Она развязала веревку, и, когда развернула одежду, браслеты, уложенные внутрь, тихо звякнули. Украшения были увесистыми, а металл, из которого они были сделаны, напомнил имперке облачение покойников из Кургана Холодных Водопадов. Банри поежилась, внезапно догадавшись, каким могло быть происхождение «товара». Появилось нестерпимое желание сжечь эту пакость из гнилой кожи, но она сдержалась, решив все же попробовать промыть вещи в проточной воде. Возможно, они еще пригодятся.

В словах Дельфины была истина, Банри и самой хотелось освежиться, она быстро собрала необходимое и засунула в матерчатый мешок, предварительно спрятав хелгенский рюкзак обратно в сундук. Жаль будет, если за время ее отсутствия ранец стащат, но у Лукана теперь хранились куда более ценные вещи, так что потеря была бы восполнима.

Зато деньги Банри решила взять с собой, ведь там было больше четырех с половиной тысяч. К слову, монеты и заняли большую часть мешка. С некоторым усилием подняв ношу, она вышла в общий зал, плотно прикрыв за собой дверь, и принялась петлять между ривервудцами, явившимися в трактир, чтобы культурно отдохнуть. Из угла доносилось бряцанье струн и взрывы хохота – видимо, Свен выступал с очередным концертом.