О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 280

Договорить он не успел, внезапно исчезнув.

Банри ошарашенно заморгала. Только что почти треть плато занимала громадная туша, и вдруг ее не стало. Зрение почти нормализовалось, хотя по сию пору было ограничено темнотой и призрачной вязью каких-то странных символов. Неприятные ощущения, особенно то, что было в районе солнечного сплетения, исчезли, и Готтлсфонт смогла сосредоточиться на переживших схватку.

Феллдир все еще стоял на туше мертвого родича Алдуина, судорожно сжимая над головой Древний Свиток и повторяя, как заведенный:

– Ты изгнан!.. Ты изгнан…

Правда, с каждым разом у него получалось все тише. Наконец, старик уронил руки и Свиток, и соскользнул с огромного трупа в снег. Хакон подполз к нему поближе и пробормотал:

– Получилось… Получилось…

– Да, Пожиратель Мира ушел… да смилостивятся боги над нашими душами.

Хакон устало привалился к драконьему боку.

– Но какой цен…

Речь внезапно оборвалась. Снова все вокруг потемнело, и Банри запаниковала было, но мрак рассеялся, и имперка обнаружила, что стоит на том же самом месте, только в настоящем времени. Древний Свиток она по-прежнему держала в руках, правда, он уже самостоятельно втянулся в футляр и не представлял опасности. Готтлсфонт ожидала, что конечности затекут из-за продолжительной неподвижной позы, но к ее удивлению, пальцы, сжимающие артефакт, даже не успели замерзнуть толком.

Женщина выскочила из кармана в пространстве и обнаружила, что кое-что изменилось: Партурнакс теперь сидел у подножия Стены Слов, сопя и нервно дергая крыльями.

– Уфф… – пропыхтел дракон, – я уже успел забыть, насколько это… неприятно.

– Что? – промямлила Банри.

Собственный голос показался ей слишком писклявым. Партурнакс отозвался:

– TiiD AhRaaN… Будто снова пережил те события. Очень гадко, – поделился старый дов, – будто внутренности выкручивают.

Именно то самое ощущала и Банри. Она рассеянно кивнула и спросила:

– Как ты мог это почувствовать? У Свитка что, радиус действия такой широкий?

– VOMINDOK… Но я почувствовал то же, что и несколько тысяч лет назад. Возможно, сочетание KEL и Временного разрыва породило такой… эффект.

Банри отошла к Стене Слов и села прямо на заснеженный камень рядом с драконом.

– В любом случае, кажется, все это было не напрасно… Слова Драконобоя я все-таки узнала. – Она помолчала, мысленно повторяя «смертный, ограниченный, преходящий» по-драконьи, и закончила: – Хотя предпочла бы не знать, если честно.

Партурнакс, только что вежливо внимавший, внезапно уставился в небеса, слегка склонив голову набок, словно прислушиваясь, а затем взлетел на вершину Стены, подняв взмахами крыльев весь снег вокруг мемориала. Банри, кашляя и едва дыша, выбралась из-под ледяного крошева и обиженно крикнула:

– Предупредил бы что ли! Я б подальше отошла!

Она осеклась, заметив, что дракон выглядит напряженным, словно натянутая тетива.

– Что сл… – начала она, но осеклась, вспомнив, о чем не так давно предупреждал Партурнакс.

Тот подтвердил самые ужасные подозрения, когда повернул морду к смертной и произнес:

– Он идет. Приготовься.

Банри прошиб ледяной пот.

– Ты уверен? – пискнула имперка.

Вместо ответа Партурнакс взлетел, описал круг над горой и, неожиданно нырнув куда-то вниз, скрылся из виду. Имперка подождала, но дракон не торопился возвращаться.

В панике она заметалась по вершине, заламывая руки и лихорадочно обдумывая пути отступления. Спрятаться в скалах прямо здесь, на плато, было вполне возможно, но только от наземного противника, умеющий летать дракон обнаружил бы жертву за считанные минуты и быстро превратил бы в запеканку. Ближайшим местом, годящимся в качестве укрытия, был Высокий Хротгар, но до него еще надо добраться, а поймать человека на склоне горы дракону еще проще, чем выцарапать из скал. И потом… Вряд ли монастырь смог бы выдержать ярость Пожирателя Мира, а Седобородые, с учетом особенностей их учения и взглядов на действительность, не пошевелили бы и мизинцем, чтоб хотя бы попытаться защититься, и смиренно ожидали бы трансформации в пепел, ну или того момента, пока им на головы не свалилась крыша их обители.

Ветер усилился и принес отголоски протяжного клича, до боли знакомого еще со времен Хелгена. Банри попыталась успокоиться, но конечности, что руки, что ноги, ходили ходуном, а зубы выбивали дробь, причем, отнюдь не от холода. Имперка вытащила меч Болара из ножен в надежде, что его рукоять, стиснутая в кулаке, придаст немного уверенности в себе, но немедленно выронила оружие в снег.

Свет вдруг потускнел, словно наступили сумерки, хотя до темноты было еще далеко.

Банри мысленно повторяла узнанные от древних Языков Слова, без конца озираясь. Ее одолевали сомнения, подогревающие страх. Что, если ее Голосу не хватит мощи, ведь Хакон, Гормлейт и Феллдир выступали против Алдуина втроем и разом? Что, если в ее устах Драконобой окажется лишь набором оскорблений? И, наконец, что, если вся мощь Драконобоя заключается в бешеной ненависти тех троих смертных к крылатым угнетателям? Ее собственной явно не хватило бы, да и не испытывала имперка ненависти к драконам, как ни старалась. В ее понимании это было все равно что ненавидеть стихийное бедствие – бесполезное и глупое чувство. Зато Банри их боялась. Примерно так же, как боятся смерча в зоне видимости, особенно если нет возможности убраться с его пути.

Алдуин вынырнул из пелены облаков, плотно обступивших вершину Глотки Мира, чем прервал имперкины думы. Та как раз пряталась у Стены Слов, скукожившись, чтобы казаться меньше, и мечтая сделаться невидимой. К сожалению, заклинаниями школы Иллюзий женщина не владела от слова «совсем».

Пожиратель Мира для начала облетел плато, как и его братец, обшаривая взглядом поверхность, и довольно скоро обнаружил Банри в ее «укрытии». Она как раз собиралась взять себя в руки и встретить врага лицом к лицу, встав прямо, но вот не срослось…

Черный дракон презрительно фыркнул и снизился так, что когти на его лапах едва не касались снега.

– BahLOKI NahKIP SILLESEJooR, – задушевно поведал он своим жутким голосом. – Мое чрево полно душами твоих смертных друзей, DOVahKiiN.

– Мои друзья все живы… – пискляво ответила Банри, медленно выпрямившись.

– Это ненадолго! – рявкнул Алдуин и снова набрал высоту. – Умри – и жди своей участи в Совнгарде!

Банри хотела сказать ему, что кого-кого, а таких, как она в Совнгард не пускают – мало того, что не норд, так еще и с примесью поганой альтмерской крови, но Пожиратель Мира явно не имел намерения слушать лепет какой-то смертной. Он еще раз облетел вершину горы, словно выбирая место, откуда будет удобнее и эффектнее уничтожить вошь, а имперка, тем временем, пыталась собраться с силами, чтобы выдать все три Слова Драконобоя и не сбиться. Одновременно она проклинала Партурнакса, за то что он так внезапно покинул место действия. Женщина ни на секунду не поверила, что старик испугался Алдуина, нет, наверняка он удалился в соответствии со своими дурацкими принципами, дескать, раз JooR сама вызвалась учиться Драконобою, то и сразиться с главным врагом должна в одиночку.

Алдуин, кажется, определился с местом и способом. Банри тоже пришла к выводу, что умирать ей совсем неохота. Слова созрели в ее мозгу, и когда дракон проревел «YOL!», женщина отпрыгнула в сугроб, готовясь все же ударить в ответ.

– LOST FUNT! – гаркнул Партурнакс, взмывший в воздух откуда-то со склона горы. – Ты опоздал, Алдуин!

Черный дракон дернулся и развернулся к новому противнику мордой. Не теряя времени даром, Партурнакс окатил старшего волной огня, облетел его, отпихнув с дороги, и уселся на скалы, что высились напротив Стены Слов. Разобиженный Алдуин ответил Морозным дыханием, после чего попытался выполнить обещание, данное еще пять тысяч лет назад – вцепиться в горло меньшему брату. Тот отнесся к сему намерению резко отрицательно, врезав Пожирателю Мира крылом по морде, а затем поразительно быстро для таких габаритов развернулся и добавил хвостом.