О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 199

– Капитан, – прощебетала Эльда – вы слышали эти истории про драконов?

Банри поперхнулась от неожиданности и потянулась к кружке с медом, чтобы запить. Краем глаза она видела, как этот самый Капитан поморщился.

– Эльда, ты же должна понимать, что нельзя верить россказням идиотов, – терпеливо отозвался он.

На сей раз Готтлсфонт удивилась еще сильнее. Ей-то казалось, что никаких сомнений уже и быть не может, а вот поди же ты... А ведь всего около полугода назад целых два дракона вились над Рощей Кин, до которой от Виндхельма рукой подать можно.

– Но ведь говорят, что один из драконов освободил Ульфрика… Что они заключили союз!

– Ну хватит, Эльда, прекрати нести чепуху.

Разговор угас сам собой. Капитан – кем бы он ни был – засобирался домой, так как время уже было совсем позднее, и его место за стойкой заняла Лидия.

– Что случилось, мой тан? – прошелестела она, когда Эльда отошла по каким-то своим делам.

Банри с трудом разжала зубы, стиснувшие оловянную стенку кружки, и выдавила, пытаясь улыбнуться:

– Ничего не случилось. – Лидия продолжала буравить ее скептическим взглядом, и имперка сдалась. – Что, так заметно?

– Ну, я бы сказала, что у тебя чуть ли пар из ушей не валит.

– Ничего страшного не произошло, успокойся.

Хускарл, помедлив, удалилась. Банри медленно сползла со стула, когда Эльда вернулась к стойке и начала убирать грязную посуду. Готтлсфонт направилась было в свою комнату, но тут ее окликнули:

– Эй! – Банри обернулась: Эльда вышла из-за стойки и с возмущенным видом потрясала оловянной кружкой. – Твоя работа?

– О чем ты?

– Щас скажу, о чем! Ты кружку мою погрызла или подружка твоя?! – Трактирщица повернула сосуд так, чтоб был виден полукруглый отпечаток зубов. – Ну и клыки у тебя, однако!

Банри провела языком по кончикам резцов, поморщилась, пошарила в кармане и бросила на стойку пару септимов.

– Вот тебе на новую, – сказала она и ушла спать.

За ночь никого не убили.

Банри, проснувшись поздним утром, наскоро оделась, взбежала по лестнице на второй этаж и обнаружила своих дружинников, завтракающих за одним столом. Они рассказали, что всю ночь таскались по городу, но не встретили никого, кроме нескольких стражников, ни один из которых даже не спросил, что пятеро здоровых лбов делают на морозе в столь поздний час. Затем они все потопали спать. Имперка проводила их взглядом и повернулась к сидящей тут же Лидии:

– Мне нужно, чтоб ты сегодня понаблюдала за типом по имени Каликсто Корриум. Ненавязчиво.

Хускарл наморщила лоб.

– А кто это?

– Владелец местного музея редкостей. – Имперка объяснила, где находится жилище Каликсто и сказала: – Просто посмотри, куда он ходит. Лучше бы, чтоб он тебя не заметил, само собой.

– Постараюсь, – вздохнула компаньонка и отправилась собираться.

Банри проводила ее взглядом и отправилась завтракать. После трапезы, она заперлась в своем номере и вытащила лук из чехла. Лук был ее старый, ясеневый – эбонитовый она оставила дома. Имперка натянула тетиву, опробовала оружие и поняла, что пора его сменить. От долгого использования лук почти утратил упругость, но Банри надеялась, что из него еще можно сделать пару неплохих выстрелов. Она сняла тетиву, уложила лук на стол в номере и добавила к нему несколько стрел. Затем оделась и покинула таверну.

Снег сегодня не валил, и вовсю светило солнце, но мороз не только не ослабел, но и усилился. Банри подняла воротник куртки и спрятала нос в шарф. Глаза закрыть было нечем, хотя они уже слезились от холода и солнечных бликов на снежном покрове.

Нищенка Сильда по прозвищу Невидимая грелась у жаровни на площади перед «Очагом и свечой». Имперка в очередной раз подумала, что кличка ей не подходит – каждый раз, прогуливаясь по улицам Виндхельма, Банри то и дело видела оборванку, клянчащую деньги у прохожих. Вот и сейчас, стоило Готтлсфонт попасть в сильдино поле зрения, как та заканючила:

– Подайте...

Банри молча вложила в ее грязную ладонь монету в септим и сказала:

– Я бы хотела еще раз спросить тебя о событиях позапрошлой ночи. Когда убили Сусанну.

Сильда вздрогнула, всмотрелась в лицо имперки и пробормотала:

– А... это ты.

– Да. Я занимаюсь расследованием с разрешения управителя. Так вот, помнится, ты сказала, что услышала крик и сразу прибежала на кладбище...

– Ну... да. Так все и было... А она, бедняжка, уже...

– Да ладно, Сильда. Мы ведь обе знаем, что все было не так.

Нищенка стрельнула взглядом в сторону темного переулка и сделала крошечный шажок. Банри покачала головой.

– Лучше не надо. Страже приказано оказывать мне содействие в расследовании, так что стоит мне попросить их, и тебя упрячут в кутузку.

– За что?! Я же никого не убивала!

– Верно. Но ты дала ложные показания. Поэтому позволь спросить тебя еще раз: сколько на самом деле прошло времени между тем моментом, когда ты услышала крик, и тем, когда прибежала на кладбище?

Нищенка молчала. Банри вздохнула и терпеливо проговорила:

– Так сколько, Сильда?

Оборванка помотала головой и упрямо сказала:

– Ей уже все равно было не помочь.

– Возможно. Но если бы ты сразу позвала стражу, «Мясника», скорее всего, поймали бы уже прошлой ночью.

Не дождавшись ответа, имперка направилась назад в таверну.

Около полудня явилась Лидия и сообщила:

– Каликсто этот заперся у себя дома и не выходит. Соседи говорят, что он и вчера не выходил, зато к нему заходила какая-то пигалица.

– Видимо, это была я, – хмыкнула Банри.

Хускарл смутилась.

– Ну... э... это не мои слова. Короче, сидит сиднем в своем музее. Никому не открывает, даже тем, кто хочет заплатить за просмотр экспонатов.

– Понятно...

– Так мне и дальше за его домом присматривать?

– Нет. Отдыхай. Только разбуди меня вечером, когда темнеть начнет. У меня кое-какие дела ночью намечаются.

Банри ворочалась около получаса, прежде чем задремала. Ей казалось, что проспала она не более пяти минут, как ее растолкала Лидия и сказала, что уже почти девять вечера. Имперка быстро оделась, взяла лук и вышла на охоту.

Мороз был куда крепче, чем днем. Банри, проклиная все на свете, закинула лук за спину и порысила по темному городу, надеясь, что придворный маг не ошибся в своих предположениях. В Каменном районе не было ни души – кузнец давно закончил работу и скрылся в своем жилище, торговцы тоже разошлись, собрав товар и оставив пустые прилавки. Банри остановилась посреди рыночной площади и с сомнением осмотрелась. Не похоже, что тут был кто-то, кого «Мясник» счел подходящей жертвой. За исключением ее самой.

Отогнав тревожные мысли – в конце концов, может, она ошиблась в Вунферте, и он и есть убивец? – имперка медленно прошлась до кладбища, постояла там и вернулась на рынок. Со стороны городских ворот послышались шаги, Банри отступила к городской стене, во мрак, и напрягла слух. Шаги явно принадлежали не мужчине. Затем показалась чья-то высокая и тонкая фигура. Имперка быстро привела свой лук в рабочее состояние и выругалась про себя, поражаясь глупости этой женщины – по улицам бродит изувер, кромсающий жертв, а она разгуливает ночью, как ни в чем ни бывало.

Неизвестная, меж тем, прошла через весь рынок, остановилась перед «Белым флаконом» и постучала. Сначала негромко, затем куда сильнее.

– Квинт, – услышала имперка, – открой!

Но двери не шелохнулись. Женщина постучала еще раз, с прежним результатом, потопталась на месте и побрела назад. Она была на расстоянии нескольких шагов от Банри, когда из-за кузницы кто-то выскочил и ухватил эту дуру за шею. Жертва истошно завизжала. Готтлсфонт опять грязно выругалась, пытаясь прицелиться в темноте.

– Нет! На помощь! – выла тетка, отбиваясь изо всех сил.

Она была заметно выше нападавшего, поэтому ему и не удалось придушить ее как следует, чтоб не трепыхалась. Послышался треск ткани, и жертва вновь заверещала, на сей раз явно от боли. Банри, изрыгая проклятия, выпрыгнула из укрытия и помчалась на место преступления. Подскочив к парочке, она для начала ударила убийцу по руке с зажатым в ней ножом, а затем врезала луком убийце поддых, свалив его на обледенелую мостовую. Пока он неуклюже пытался встать на ноги, имперка успела натянуть тетиву и выстрелить ему в лицо. Душегуб рухнул на лед и больше не шевелился.