О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 195

Жрица указала на небольшой столик, и Банри уставилась на ряд жутковатых на вид железок. Такие инструменты имперка не раз видывала в старых нордских крепостях, следовательно, почти любой, кто не побоялся бы лезть на древний могильник, мог разжиться этими штуками.

– Ты часом не приложила к этому руку? – приподняла бровь Готтлсфонт.

– Я слишком занята подготовкой мертвых к похоронам, чтобы множить их количество, – брюзгливо отозвалась старуха. – И я бы не стала рассказывать тебе о ранах, если бы их нанесла я. Теперь мне правда нужно вернуться к телу. Потребуется много работы, чтобы подготовить ее к погребению.

Банри поблагодарила и отправилась на поиски выхода – в этом подземелье было совсем не сложно заблудиться. Когда впереди показалась знакомая металлическая дверь, женщина вздохнула с облегчением и направилась к ней. Не успела она взяться за ручку и выйти на заснеженное кладбище, как услышала позади покашливание и обернулась – Хелгирд, совершенно бесшумно и на удивление быстро добравшаяся сюда из недр погребального комплекса, стояла, прислонившись к стене.

– А ведь ты права, – сказала жрица. – У нее и впрямь кое-чего не хватает. Я не сразу заметила, только когда обмывать стала, обратила внимание.

Банри застыла на пороге.

– Правда? Так чего же? Сердца? Может, печени?

– Нет. Этот изувер срезал с бедняжки все сухожилия и связки. Даже самые маленькие.

Имперка растерянно моргнула, кивнула и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Снег валил беспрестанно, будто сами боги хотели скрыть все следы деятельности виндхельмского маньяка. Банри вернулась к месту, где нашли тело Сусанны и обнаружила нескольких типов, смывающих кровь убитой с камней.

– Что вы делаете?! – крикнула она, ухватив одного работягу за рукав. – Зачем уничтожаете улики?!

– Не кипишуй, – пропыхтел кто-то за спиной. Имперка обернулась – стражник, прежде охранявший тело, стоял, опираясь на древко метлы из древесных прутьев. – Тут больше нечего изучать, а людей этот бардак нервирует.

– Что значит – нечего?! У меня есть новая информация. Возможно, убийца оставил тут кое-что, что поможет его вычислить...

Стражник вздохнул.

– Ну, теперь уже поздно, – промямлил он и протянул метелку Банри. – Вот, пригодится.

Имперка озадаченно посмотрела на помело, но все же взяла его в руки.

– Ну и зачем она мне?

– Я прошелся в сторону особняков – там кровь на плитах, но этот проклятый снег все быстро заметает, так что вот тебе снегоуборочный инвентарь.

– Понятно. Ты не видел случайно той оборванки, которую я последней допрашивала?

– Сильду? С утра – нет, но она обычно шатается по площади и клянчит милостыню. А что?

– Да ничего особенного. Просто она наврала мне с три короба, о том, что видела или слышала ночью.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее...

Банри покачала головой.

– Не пойми меня неправильно – я не думаю, что она причастна к убийствам, но вот в ее показаниях концы с концами не сходятся. Хочу кое-что прояснить. Скажи своим товарищам по службе – пусть кто-нибудь даст мне знать, если ее увидит.

– Ладно.

Имперка прихватила метлу и отправилась по кровавым следам, откопанным стражником. «Инвентарь» помогал только отчасти – снег в считанные секунды засыпал замерзшие смазанные пятна, но Банри, тем не менее, смогла убедиться, что ее догадки верны – на кладбище тело лишь выбросили, основная работа проходила где-то еще. Причем, когда преступник переносил труп, он ухитрился уронить его по дороге на погост несколько раз. И он должен был весь перемазаться кровью, даже если завернул останки Сусанны во что-то, и тем привлечь к себе внимание, но зеваки утверждали, что никто ничего такого не заметил. Кровавый след вскорости вывел имперку в старый и зажиточный район, где высились большие, богато украшенные дома. Старательно работая метлой, она прошла мимо старинных оград, украшенных изваяниями воронов, и уперлась в дверь особняка, порог которого был забрызган кровью. Просто поразительно, насколько был беспечен злодей. То ли он изначально не отличался большим умом, и ему просто везло, либо он обнаглел от безнаказанности. Банри толкнула дверь, но она оказалась заперта. Разумеется, Йорлейф предоставил ей полную свободу действий, но взламывать дом в районе, где, судя по всему, жила виндхельмская знать, казалось женщине не очень разумным шагом. Она прислонила ненужную теперь метлу к стене здания и отправилась в Королевский дворец.

Управитель в одиночестве восседал за гигантским столом в по-прежнему пустующем зале и вкушал очень поздний завтрак. Банри при виде него вдруг осознала, что сегодня почти ничего не ела, но вспомнила Сусанну, и пробудившийся аппетит как рукой сняло. Йорлейфу хватило такта предложить добровольной помощнице присоединиться к трапезе, но Банри вежливо отказалась и спросила:

– Как мне попасть в дом, который в самом северо-западном углу находится?

Она принялась бестолково описывать расположение, и управитель, кажется, понял, о чем говорит имперка.

– «Хьерим» что ли? – почесал он в затылке. – Это старый дом Фригги Расколотый Щит. Зачем тебе туда? Он стоит заброшенный с тех самых пор, как ее убили.

– А ее, часом, не этот ваш «Мясник» убил? – спросила Банри с замиранием сердца.

– Судя по тому, как выглядело тело бедной девочки, так оно и есть. Если уж тебе нужно в дом попасть, то, думаю, у матери Фригги, Товы, есть ключ.

Йорлейф вернулся к еде. Имперка, в животе которой бурчало уже неприлично громко, все же стянула со стола какую-то выпечку и съела ее раньше, чем дошла до выхода из дворца.

По словам стражи, Расколотые Щиты проживали неподалеку от «Хьерима», буквально по соседству. Так же в семействе, помимо покойной Фригги, имелась еще одна дочь – Нильсин, наверное, младшая, раз пока жила с родителями. На стук в доме поначалу никто не отзывался, но затем выглянула недовольная тетка средних лет, видимо, служанка, и заявила, что хозяев нет дома. От нее удалось добиться только предположения, что Това, скорее всего, гуляет по рынку, как всегда делает, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Делать нечего, Банри отправилась на рыночную площадь, где никакой снегопад не мог помешать торговле.

Едва взглянув на столпотворение, имперка приуныла, разыскать в этой шумной людской массе нужного, да еще и незнакомого ей человека было не проще, чем найти трезвого норда вечером в таверне. К счастью, ей попался стражник Виндхельма, бдящий на посту, у него-то имперка и спросила, предварительно представившись, не видел ли страж закона некую Тову Расколотый Щит.

– Да вон она, – ответил солдат и указал на высокую женщину, застывшую у овощного прилавка и с безучастным видом изучавшую ряды картофелин. – Если собираешься спрашивать ее о чем-нибудь, что касается Фригги, советую подбирать слова. Ее смерть дочери сильно подкосила.

Банри кивнула и направилась к Тове.

– Здравствуй, – негромко сказала она, когда нордка повернулась к ней лицом. – Я расследую эти убийства с разрешения управителя и хотела бы расспросить тебя о твоей дочери. О Фригге.

Това медленно моргнула и сложила руки перед животом, будто защищаясь. Дорогой меховой плащ и не менее дорогой наряд, видневшийся под верхней одеждой, висели на женщине мешком, будто она сильно похудела за короткий срок, светлые глаза поблекли и запали, а лицо прорезали морщины.

– Н... нет, я... я не хочу говорить о... ней. Извини. Мне больно... вспоминать о ней, не то что говорить.

– Ладно, – пошла на попятный Банри, – в таком случае, мне бы хотелось обыскать ее дом, но для этого мне нужен ключ от него.

– «Хьерим»?.. Ну... не знаю, что ты там надеешься отыскать, но можешь попробовать. – Това принялась шарить в складках своего одеяния, вытащила связку ключей, перебрала их и отцепила один. – Вот. Надеюсь, поможет.

– Спасибо, – пробормотала Банри, сжимая ключ в кулаке. – Я верну его, когда закончу.