О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 177

Кинжал был хорошо отточен, Банри стащила перчатку зубами и примерилась к пальцу.

– Подождите, так что нужно сделать-то? – спохватилась она. – Просто накапать кровью на эту штуку?

– Ну... наверное, – неуверенно произнес Эсберн.

Имперка вздохнула и вместо пальца от души полоснула лезвием ножа по ладони. Крови пролилось вполне достаточно, судя по всему, печать засветилась, и ее элементы начали вращаться.

– Получилось! – обрадовалась Дельфина. – Смотри, она оживает!

Невнятное изображение на печати сложилось в уже знакомый символ Драконорожденного, затем лицо Ремана пришло в движение. Невидимые цепи с лязгом подтянули массивную скульптуру вверх, освободив проем с виднеющейся за ним лестницей.

– Отлично. Это вход!

Дельфина помогла подопечной остановить кровь, а Эсберн торжественно проговорил:

– Вперед, Драконорожденная. Тебе принадлежит честь прежде других войти в Храм Небесной Гавани.

– Нечто похожее я уже слышала перед комнатой с нажимными пластинами, – проворчала Банри и направилась к проему.

Каменные двери оказались страшно тяжелыми, имперка едва не надорвалась, с трудом сдвинув одну из створок. Эсберн, едва дождавшийся, когда она войдет внутрь, проскочил мимо Банри и устремился вперед с поразительной для его возраста прытью.

– Даже не представляю, что мы найдем внутри! – с восторгом выпалил он, крутясь посреди лестничного пролета и размахивая факелом, затем подскочил к одной из стен и ахнул: – Восхитительно! Настоящие акавирские барельефы... великолепно сохранились!

Банри тоже разглядывала изображения с любопытством. Стиль был полон условностей, потому разобрать, что именно хотели передать ваятели, было непросто, но редкость и древность резьбы заслуживали больше одного-двух взглядов. Лишь Дельфина сохраняла спокойствие. Она вошла в дверь последней и перво-наперво зажгла огонь в жаровнях у входа, а потом неспешно стала подниматься по лестнице.

– Потрясающе... – бубнил старикан. – Видно, как акавирские резчики начали перенимать более плавный нордский стиль...

– Мы ищем Стену Алдуина, правильно, Эсберн? – ровным голосом напомнила Дельфина, проходя мимо архивариуса, и тот спохватился.

– Да, да, конечно. – Эсберн с сожалением отвернулся от стены и послушно потопал вслед за коллегой. – Надеюсь, потом у нас еще будет время осмотреться. Давайте пойдем дальше.

Лестница кончилась, и путешественники оказалась на пороге огромного зала. Все трое застыли, впечатленные зрелищем, даже у обычно невозмутимой Дельфины отвисла челюсть. Когда-то это, видимо, были природные гроты, но потом их нашли акавири и выстроили прямо внутри пещер свою крепость. Потолок, впрочем, они оставили таким, каким его создали боги, сквозь отверстия в нем пробивался слабый свет – похоже, уже наступило позднее зимнее утро. Все это Банри заметила в первые секунды, но после ее вниманием целиком завладело сооружение на противоположной стене зала.

– Шоровы кости! – потрясенно выругался Эсберн, а имперка удивилась – раньше он никогда не использовал таких выражений в речи. – Вот она! Стена Алдуина... как хорошо сохранилась... Прекрасный образчик акавирских барельефов начала Второй эпохи...

Дед погалопировал к Стене, обе женщины едва за ним поспевали.

– Эсберн... – пропыхтела Дельфина на бегу. – Нам нужна информация, а не лекция по истории искусств.

– Да, да. Давайте-ка посмотрим...

Стена по стилистике отличалась от других барельефов, видимо, потому что была создана лет на двести позже, когда акавири уже освоились на Тамриэле. Если верить книге, что подарил ей Эсберн (по сути – анналам Драконьей стражи, правда, за относительно короткий период) – произошло это в конце Первой эры. Банри медленно приблизилась, таращась на барельеф во все глаза. Огромного дракона посередине она еще у входа заметила, но при ближайшем рассмотрении на Стене оказалось столько мелких деталей, что у имперки слегка закружилась голова, и она на мгновение зажмурилась, прежде чем начать изучать творение древних мастеров по новой.

Эсберн решил идти слева направо, хотя у акавири вроде как было все наоборот, но имперка напомнила себе, что создатели рельефа прожили на материке достаточно времени, чтобы ассимилироваться. Старик посветил факелом, задрал голову, чтоб рассмотреть верхнюю часть изображения и покивал.

– Смотрите, это Алдуин! – Дед указал на большого дракона у самого края резьбы. – На этой панели показано начало времен, когда Алдуин и культ Драконов правили Скайримом.

Эсберн медленно двинулся вдоль Стены, мимо изображений жуткой разрухи – пламя, пусть и высеченное из камня, выглядело весьма впечатляюще, резчики явно делали упор на реализм, здесь не было абстракций как на более старых скульптурах.

– А вот люди восстали против своих хозяев драконов – легендарная Война драконов, – проговорил дед и остановился. – Центральный сюжет Стены – победа над Алдуином. Видишь, вот он падает с неба. Нордские Языки – мастера Голоса – встали против него.

С драконом и впрямь произошло что-то нехорошее – его морда была обращена к небу, пасть оскалена, будто он мучился; окружали Алдуина три человеческие фигуры, крупнее и значимее, чем предыдущие. Не зная, кем являются персонажи, можно было предположить, что они выдыхают огонь.

– А как они его победили, показано? – подала голос Дельфина. – Разве мы не за этим пришли?

– Терпение, солнце мое, – отозвался Эсберн. – Акавирцы никогда не отличались прямотой. Тут сплошные аллегории и мистические символы.

– Но хотя бы в целом понятно, что изображено, – пробурчала Банри. – А то на тех, других барельефах, вообще ничего не разобрать – вроде чья-то фигура, а вроде какой-то орнамент. Уж слишком они абстрактные.

– Ох, Банрион, – засмеялся старик. – Ты никогда раньше не видела традиционных данмерских рисунков? Вот где абстракция и схематичность. Акавири по сравнению с темными эльфами просто мастера реализма.

Дельфина громко откашлялась.

– Дорогие мои искусствоведы. Напоминаю, зачем мы здесь собрались – чтобы найти управу на Пожирателя мира. Ближе к делу.

– Да, да, – закивал Эсберн и наклонился к Стене, чтобы рассмотреть портреты Языков. – Вот эти завитки, которые идут из их ртов – наверняка так акавирцы обозначали Крик. Но... как же узнать, что это за Крик? Скорее всего, нечто особенное, тесно связанное с драконами или самим Алдуином.

– То есть они победили его с помощью Крика, это точно? – резко спросила Дельфина.

– Хмм? Несомненно. Они бы не стали так выделять Крик, если бы он не был важен.

– Не знаю, Эсберн, – возразила Банри. – Это может быть просто условная сцена битвы, изображающая сражение Языков против Алдуина. Раз они Языки, то могли использовать любой THu’uM, который изучили.

Дед терпеливо произнес:

– Вспомни, эта Стена создавалась специально для будущих Клинков. Вернее, для следующих поколений Драконьей стражи, но это детали. Так вот, здесь нет ничего случайного. Просто не может быть.

– Значит, нужно искать Крик, – устало заключила Дельфина. – Проклятье!

Она взглянула на Банри, которая молча пялилась на корчащегося Алдуина.

– Тебе доводилось слышать про такие вещи? Про Крик, которым можно сбить дракона с неба?

– Нет, – проговорила имперка. – Если честно, я не особо хорошо в этом разбираюсь. Я и Криков-то знаю всего ничего.

– Я боялась, что ты так и ответишь. Думаю, тут уж ничего не поделаешь. Придется просить помощи у Седобородых. Не хотела я к ним обращаться, но у нас нет другого выбора.

Банри моргнула.

– Что, прости? У тебя что, какие-то проблемы со стариками?

Клинок закатила глаза и прошла мимо имперки, чтобы поджечь древнее масло в жаровнях по обе стороны от Стены Алдуина. Эсберн не обратил на нее никакого внимания, полностью поглощенный древним барельефом.

– Да как бы тебе сказать... – начала Дельфина. – Будь их воля, они б заставили тебя сидеть на своей горе, да говорить с небом, или что они там обычно делают.