О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 173

Тут и вправду были двемерские постройки, только странно пустые – ни мебели, ни гномских механизмов. Банри казалось, что их в свое время покинули и сами двемеры, еще до своего исчезновения с Тамриэля. По мере продвижения беглецы обнаружили гнездо морозных пауков, но членистоногие, не ожидавшие вторжения в свои владения, не успели причинить каторжникам какой-либо вред, потому что их живо прикончили. Оказывается, практически все бывшие заключенные – в частности их вожак – владели наступательной магией – большинство в разы лучше, чем Банри. Чуть больше времени у Маданаха и его людей ушло на две двемерские сферы, встретившиеся недалеко от выхода на поверхность, но и с автоматонами вскоре было покончено. Король в лохмотьях привел свой отряд к огромным дверям и остановился. Беглецы крутили головами, недоумевая по поводу задержки, но тут из темного угла выступила какая-то женщина.

– Маданах... – негромко позвала она. – Мы принесли то, о чем ты просил.

– Отлично, – похвалил вождь, принял из рук женщины меховой сверток и рюкзак, с торчащей из него рукоятью меча, в коем имперка с изумлением признала свой собственный, и приказал: – Проверь обстановку снаружи, я пока перекинусь словцом с нашей славной чужачкой. А вы, – обратился он к бывшим заключенным и указал на груду каких-то предметов неподалеку от двери, – готовьтесь. Одевайтесь и вооружайтесь.

Изгои, гомоня, повалили к «арсеналу». Маданах немного полюбовался своей маленькой армией и устремил свой взор на молчащую Банри.

– Ну что, Риган, – произнес он, – я приказал Кайе вернуть все, что норды у тебя украли. Подготовься как следует перед нападением на город. И вот, возьми. Это старинная магия. Дарю на память.

Вождь сунул имперке в руки и мешок, и сверток и присоединился к своим людям. Банри спряталась за большой обломок породы и развязала тесемки мешка. Меч действительно был тот же, что Лидия купила ей у местного оружейника взамен топора несколько дней назад. Готтлсфонт судорожно вздохнула, сжав на мгновение рукоять, ей казалось, что прошло лет двадцать с тех пор, как она попала в Сидну. В рюкзаке так же оказались все вещи, отобранные стражей при аресте, включая то самое сапфировое ожерелье из Устенграва. Решив, что предаваться печали станет позже, имперка по возможности быстро стянула отвратительные тряпки, которые носила в шахте, и облачилась в свой старый наряд. Из-за камня она вылезла уже полностью одетой, с мешком на плечах, с мечом в одной руке и его ножнами – в другой.

Маданах – уже не «в лохмотьях», а в том же наряде из шкур, что носили другие Изгои, встреченные Банри во время путешествия по Пределу – упер руки в бока и одобрительно кивнул. Его люди по одному выскальзывали на ночные улицы Маркарта и прикрывали за собой двери. Последним выбрался Урацен, предварительно нахлобучив на голову рогатую оленью шапку.

– Ну что, как настрой? – осведомился Маданах, когда они с имперкой остались наедине в подземельях.

– Я так хочу все это оставить позади...

– Уже скоро. Пора наконец-то увидеть небо. И пройти по земле кровавым дождем.

– Может, необязательно убивать всех в городе? – пробормотала Банри.

– Пф. Мы просто хотим выбраться из него. Хотят жить – пускай не загораживают дорогу.

– Ладно. И что теперь?

– Теперь? – сверкнул глазами Маданах. – Теперь весь Маркарт узнает, что я вернулся. Не беспокойся о своем честном имени. После того, что произойдет сегодня, они будут знать, кого винить и кого бояться. Это займет годы, но я вновь соберу силы Изгоев. Мы вернем наши земли, и тогда наступит мир. Здесь будет наше королевство.

Банри уныло смотрела на него. Примерно то же самое, с поправкой на национальность, говорили Братья Бури.

– А пока я хочу тебя предупредить. Остерегайся Изгоев. Теперь от нашего гнева не укрыться никому в Пределе.

Вождь широко распахнул гномские двери и вышел на воздух. Беглецы, оказывается, далеко не ушли. Они столпились неподалеку от выхода и безмолвно наблюдали за отрядом стражников, перегораживающих пути отхода. Предводительствовал солдатам – вот неожиданность – Тонар Серебряная Кровь собственной персоной. Банри выскользнула наружу и притаилась в ночных тенях, наблюдая за происходящим. Потайной путь из Сидны вывел ее и ее «братьев» на самые верхние уровни Маркарта, отсюда южная часть города была видна как на ладони. Банри пересчитала Изгоев, но почему-то не увидела среди них Кайе.

Вождь беглых каторжников прошел между рядами своих людей и встал напротив Тонара.

– Маданах! – гаркнул тот. – Думаешь, что сможешь улизнуть из моей тюрьмы, а?! Ты заплатишь за то, что сделал с моей семьей!

– Твоей семьей?! – взревел предводитель Изгоев, сорвал с пояса боевой топор и потряс им над головой. – Ты слишком долго отравлял Предел своим ядовитым серебром, Тонар!

Маданах прыгнул вперед и, прежде чем стражники успели что-то предпринять, раскроил Серебряной Крови череп. Изгои с воплями атаковали обалдевших солдат Маркарта и успели прикончить около пяти человек до того, как стражники сориентировались и принялись отбиваться. Откуда-то выскочила Кайе, склонилась над трупом Тонара, что-то сделала, покойник с жутким хрипом поднялся на ноги – мозги Серебряной Крови вытекали из кошмарной раны на лбу – и устремился в атаку, порезав своим мечом парочку солдат. Банри в страхе прижалась к древней гномской стене, но сражающиеся ее не замечали, поле битвы раскинулось на всю территорию Маркарта, Изгои, которых почему-то оказалось чуть не вдвое больше, чем было заключенных в Сидне, пробивались к городским воротам сквозь отряды стражи, к коим то и дело прибывали подкрепления. Беглецов это, правда, не слишком задерживало. На шум из домов то и дело выбегали горожане; часть из них, уяснив, что происходит, с испуганными воплями кидались обратно в свои жилища и наверняка принимались баррикадировать двери; другая часть пыталась дать отпор Изгоям, но лучше бы они этого не делали – имперка со своего наблюдательного пункта видела, как Боркул Зверь, возвышающийся над толпой, как каланча, схватил какого-то героя за шиворот и пояс штанов, с хрустом впечатал его головой в стену, а затем швырнул содрогающееся тело в водопад. Третья группа обитателей Маркарта – в основном обитатели Муравейника – столпилась у входа в свои жилые пещеры с факелами в руках; в отличие от остальных они никуда не бежали, а просто молча и почти недвижно наблюдали за происходящим. Впрочем, не они одни – Ботела, местная травница, чья лавка располагалась высоко над Сидной, тоже вышла на улицу засвидетельствовать побег Маданаха.

У моста, на уровень ниже местной кузни, Банри углядела чью-то невысокую фигуру с небольшой лампой в руке. Имперка присмотрелась и с ужасом поняла, что это Риада, непонятно как попавшая в город и одетая, не смотря на морозную ночь, только в свое открытое платье и короткий плащ. Вдова Элтриса, не шевелясь, стояла на месте, сражающиеся почему-то обходили ее стороной, ни один не попытался напасть. Женщина невидяще смотрела прямо перед собой, кто-то, пробегая мимо, толкнул ее ненароком, Риада пошатнулась, выронила лампу и едва не упала, но некий Изгой поймал ее предплечье черной от крови рукой и помог удержать равновесие, после чего скрылся во мраке, оставив на коже вдовицы кровавый отпечаток ладони. Ботела, продемонстрировав удивительную для ее возраста прыть, живо спустилась вниз и столь же быстро уволокла Риаду в свой дом, захлопнув дверь изнутри.

Эпицентр битвы сместился к воротам, по крайней мере, перед входом в шахту теперь никто не дрался, только кругом лежали горы трупов. Банри вылезла из угла, где пряталась и с опаской двинулась в ту же сторону, держа обнаженный клинок наготове. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться в луже крови и не свалиться в канал. Посреди моста, где недавно стояла Риада, Готтлсфонт наткнулась на кучку лилового пепла, венчал ее подозрительно знакомый перстень – точно такой же был на Тонаре, когда имперка впервые встретилась с ним в Сокровищнице Маркарта.