О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 146
- Предыдущая
- 146/349
- Следующая
– Как же так вышло?..
– Да очень просто. Ехала твоя подружка Дельфина к Драконьему мосту, ехала, но напали на нее злые люди, и пока она рубила в капусту двоих самых нерасторопных, остальные сумели увести порожнюю лошадку и доставить сюда.
Банри с сомнением покачала головой.
– Ну не знаю... Как-то не верится, что у Дельфины кто-то что-то смог украсть.
– Наверное, она сама тоже в подобное не верила. Но, как видишь, все же случилось.
– А ты, выходит, выследил их? – приподняла одну бровь имперка.
– Ну да, было нетрудно. – Барбас улегся возле костра и пихнул носом шкатулочку. – Глянь вот, нашел в той пещере.
Банри подобрала находку и устроилась под ближайшим к костру шалашом. Она порылась в снятом со спины мешке, вытащила свою одежду и стянула талморские сапоги.
– Даже не посмотришь? – немного обиженно спросил пес.
– Позже, если ты не против – есть куда более насущные проблемы. Я устала, хочу есть и спать. Мне нужно переодеться, да и лучше бы нам убраться подальше от посольства как можно быстрее.
– Да я не против, но хочу отметить, что на дороги сейчас выходить опасно – эльфы после устроенного тобой переполоха наверняка выставят кордоны на границах владения.
Имперка поморщилась.
– С чего ты взял, что я устроила переполох? Может, я все по-тихому обстряпала...
– «По-тихому» явно не для тебя, – засмеялся Барбас. – И не для таких как ты. Я из пещеры услышал твой... этот... ту’ум.
– THu’uM, – рассеянно поправила Банри, застегивая куртку. Надевать снова талморскую обувь не хотелось, но не босиком же по снегу шастать...
– Как скажешь. Слушай, я плохо разбираюсь в моде, но тебе не кажется, что эти остроносые уроды слишком бросаются в глаза?
– Мне больше не в чем...
Пес закатил глаза.
– Всему-то тебя учить надо. – Он выбежал из развалин и вернулся через несколько минут, держа в зубах пару неплохих сыромятных сапог. – Во, почти новые.
Банри примерила обувь, стараясь не обращать внимания на кровавые пятна, усеивавшие голенища, засунула документы и находку Барбаса в свой мешок и завязала тесемки. Талморскую форму она бросила в костер, дополнительно усилив пламя магией – авось прогорит, и следов не останется...
– Что там с Мико? – спросила имперка, завернувшись в побитое молью одеяло из шкур, найденное тут же.
– Ну, он вроде был в порядке, если ты об этом. Он все порывался бежать за твоей повозкой, поэтому Дельфина взяла его на поводок и привязала к своему седлу. Так что с ней он остался, твой Мико. В последний раз я его видел, когда побежал за этими бандюками, что твою кобылу увели, он как раз вцепился в загривок их зазевавшемуся приятелю.
– Понятно...
Банри поужинала найденными среди разбойничьих припасов хлебом и сыром и теперь сидела, протянув руки к огню и клюя носом.
– Поспи, – предложил Барбас, – я постерегу.
– Не слишком хорошая идея, – покачала головой имперка, подавив зевок. – Тут у нас посольство под боком...
– Ну тогда давай уйдем отсюда, только вот ты уверена, что не вывалишься из седла по дороге?
– Совсем не уверена, – грустно сказала Банри, – но как-то не очень охота, чтоб талморцы схватили меня за задницу, когда я буду сопеть в две дырки.
Барбас вздохнул совсем по-человечески.
– Давай укладывайся. Если вдруг случится самое плохое – отобьемся как-нибудь от этих эльфов.
Утро было хмурым и ненастным, прямо как настроение Банри. Имперка выпуталась из вороха старых шкур, которыми укрывалась ночью, и выбралась из шалаша, облюбованного вечером. Костер прогорел, а Барбаса нигде не было видно. Сама не своя от беспокойства, женщина в спешке оделась, обулась и собрала свое добро. Альфсигра негромко заржала, привлекая внимание хозяйки, и Банри, успевшая забыть о ней, вздрогнула от неожиданности. Барбас прибежал, когда имперка закончила кормить лошадь найденным у конокрадов овсом и как раз переливала содержимое большого бурдюка в относительно чистое деревянное ведерко, чтобы теперь напоить кобылу.
– На дороге между Солитьюдом и Драконьим мостом шастают остроухие, – выпалил пес. – Заглядывают под каждый куст. Так что лучше нам переждать, пока они растеряют энтузиазм или решат искать в другом месте.
– Проклятье... – Банри прислонилась к полуразвалившейся стене. – В другом – это в каком? Скоро они поймут, что на юг никто не проходил, и станут обыскивать север Хаафингара.
– С чего бы? Насколько мне удалось понять из их болтовни, они твердо уверены, что нарушители вот-вот попытаются пробраться в Предел или Хьялмарк, потому и караулят вдоль границы.
– О Малборне с Этьеном что-нибудь слышно?
– От тех талморцев, что я встретил – нет. Кстати, они, похоже, в замешательстве и слегка напуганы.
– С чего бы? – удивилась имперка.
– Сама подумай. Некто пробирается в сердце их территории, убивает их людей и крадет пленников, а потом почти без проблем скрывается. Наверняка такое с ними впервые. Да и твое... выступление тоже все в посольстве слышали.
Банри молча дождалась, пока Альфсигра напьется, а потом взнуздала и оседлала ее.
– Надо уходить отсюда, и быстро. Мне совсем неохота встречаться с талморскими колдунами. Правда, я не знаю, куда нам податься...
– Зато я, кажется, знаю. – Барбас задрал голову и посмотрел в проясняющееся небо. – Мы пойдем за Топором Скорби. Я выяснил, где он, и вспомнил, у кого.
Банри ехала по дороге на запад, то и дело пуская кобылу галопом и поминутно оглядываясь. Ей хотелось побыстрее пересечь открытое пространство и спрятаться среди каких-нибудь деревьев, но, к сожалению, в этой части Хаафингара лес не рос, только редкие сосенки встречались по пути. Тракт оставался пустынным, если не считать живности вроде кроликов и лисиц, охотившихся за ушастыми зверьками. Близился вечер, когда на дорогу выскочила парочка снежных троллей, но проблем путникам они доставить не успели – Банри быстро застрелила одного, а Барбас вырвал глотку второму.
– Вот гады, – сказала имперка.
Она спешилась и вытащила из тролльего трупа все стрелы, что всадила в него. Барбас хватал и после выплевывал снег, чтобы очистить пасть от крови. В конце концов он понял, что вместо снега жует жухлую траву и сдался.
– Ага, – буркнул пес, – и на вкус они мерзкие.
Банри дала ему немного воды из своей фляги и сказала:
– Как-то забыла спросить... Что за история с Топором Скорби?
Барбас выплюнул порозовевшую воду, с отвращением посмотрел на дохлых троллей и встряхнулся.
– Одна из шуточек Клавикуса, – отозвался он. – У мага по имени Себастьян Лорт была дочь, поклонявшаяся Хирсину. Когда она превратилась в вервольфа, Себастьян обезумел, он не мог видеть, как его маленькая девочка становится диким зверем.
– Ну еще бы, – пробурчала имперка, вспомнив Синдинга и свои злоключения с Хирсином.
– В общем, Лорт хотел найти способ освободить дочь от проклятия. – Барбас кашлянул и закончил: – Клавикус дал ему топор.
– Оригинальное решение, – протянула Банри после изумленной паузы.
– Я бы сказал – радикальное.
– Ну да, и это тоже. Какое-то дурное чувство юмора у твоего хозяина. И что, этот маг воспользовался Топором по назначению?
– Сама-то как думаешь? – Барбас покрутил головой, шевеля носом. – Он совсем близко. Прямо к западу отсюда.
Вскоре совсем стемнело, и Банри, давно присматривающая место для привала, увидела к северу от дороги железную дверь прямо в скале. Но зайти в подземелье имперка не решилась – ей не понравились звуки, доносящиеся изнутри, а Барбасу – запах, о чем он и сказал прямым текстом.
– Потерпи немного, – добавил пес, – сдается мне, ехать недолго осталось.
«Недолго» растянулось на несколько часов. Дорога свернула на север, и стало еще холоднее. Банри тряслась в седле, Альфсигру она дополнительно укутала попоной из старого одеяла, взятого из бандитского лагеря, и только Барбасу мороз был как будто нипочем. Он бежал впереди, уткнув нос в землю, и указывал путь. Уже глухой ночью пес внезапно остановился и объявил:
- Предыдущая
- 146/349
- Следующая