Поверженый король (СИ) - Аввакумов Александр - Страница 73

— Знаешь, Виктор Николаевич, у меня совсем плохие предчувствия. Я тебе уже докладывал, что в городе не совсем спокойно. Бандиты всё никак не могут поделить рынок.

— Слушай, Игорь. Ты же всех этих бандитов знаешь. Вытащи их, с некоторыми поговори, других закрой на сутки. Думаю, что это на время погасит их активность.

— Попробую, может, и поможет, — сказал он и положил трубку.

— Вот и опять назревает горячая точка, — подумал я. — Видно, снова мне придётся поработать, несмотря на возбуждённое уголовное дело.

Дежурный по МВД разбудил меня около двенадцати часов ночи. Я поднял трубку и услышал голос дежурного по МВД.

— Виктор Николаевич, в Альметьевске ЧП. Конфликт двух преступных группировок, Хомича и Аникина. Во время стрелки кто-то начал стрелять, в результате погиб случайный мужчина.

— Всё понял, — сказал я. — Звони Фаттахову, докладывай ему.

Минут через пять мне позвонил Фаттахов.

— Слушай, Виктор Николаевич, нужно срочно выехать в Альметьевск и разобраться с обстановкой прямо на месте.

— Извините меня, Ринат Бареевич, но выехать я не могу. У меня подписка о невыезде. Если я уеду, Васильев сразу же закроет меня, а мне этого не хочется. Звоните Костину, он, наверное, уже в курсе этих событий. Пусть направляет туда кого-нибудь из управления по борьбе с организованной преступностью, проблема вроде бы их.

— Хорошо, Виктор, я всё понял, — произнёс Фаттахов.

События в Альметьевске протекали следующим образом. Рано утром двое ребят из группировки Хомича приехали на центральный рынок города. Убедившись в том, что ребят из бригады Аникина на рынке нет, они смело пошли вдоль рядов собирать деньги с торгующих на рынке людей, предупреждая последних о негативных последствиях, если они будут работать с ребятами Аникина. Бойцы Аникина появились на рынке неожиданно. Будучи неплохими спортсменами, они сразу же ввязались в драку и, отобрав у людей Хомича все собранные ими деньги, сильно избили своих конкурентов. Через два часа к рынку подтянулось около двадцати человек из бригады Хомича. Многие ребята были вооружены кастетами, металлическими прутьями и ножами. Подоспевшая на место драки милиция зафиксировала лишь сильно покалеченных ребят Аникина, которые пытались покинуть рынок. Когда о драке узнал сам Аникин, он вызвал к себе бригадиров, велел им обыскать весь город и в случае обнаружения людей Хомича разбираться с ними жёстко. Не успели бригадиры выйти на улицу, как Аникину позвонил Хомич, который предложил ему встретиться вечером на территории заброшенной автобазы и утрясти окончательно вопрос по рынку. Аникин вернул бригадиров и велел всем собраться у него за три часа до оговорённой Хомичем времени встречи.

В назначенное время все бригадиры собрались на месте предстоящей встречи. Аникин вышел из автомашины и стал осматривать территорию заброшенной автобазы. Раздав имеющееся у него оружие, он разместил стрелков по позициям, позволяющим свободно простреливать всю территорию базы, после чего он уехал. Он подъехал на стрелку без опоздания. Во дворе автобазы уже толпились люди Хомича. Увидев Аникина, из толпы вышел Хомич.

— Я думал, ты испугаешься и не приедешь на встречу. Ведь вы все трусы и маменькины сынки, которым захотелось поиграть с нами в войну. Ты знаешь, Аникин, за мной стоят воры, а это большая сила. Я знаю, что ты рассчитывал на помощь Лобова из Елабуги, но произошёл облом, его закрыли менты. Ребята из Челнов отказались тебя поддержать, и теперь ты просто — нуль.

Аникин стоял и молчал, подсчитывая бойцов Хомича. Силы были неравны. В этот раз Хомич собрал человек на тридцать больше, чем было людей у Аникина. Но у него было то, чего не было у Хомича. У него были автоматы, а люди Хомича имели лишь несколько обрезов. Это превосходство придавало ему чувство уверенности, и он назвал Хомича самым обидным словом для осуждённых, а именно — педерастом.

По указанию Хомича его люди бросились на людей Аникина. Однако автоматные очереди сразу же охладили их пыл. Выхватив из-за пазухи обрезы, люди Хомича открыли ответный огонь, стараясь подстрелить Аникина. Завязалась перестрелка.

Мужчина, проживавший в одной из квартир многоквартирного дома, проснувшись от выстрелов, выглянул из окна на улицу, но тут же был сражён шальной пулей, угодившей ему в голову. Прибывшая на место перестрелки милиция, кроме стреляных гильз, не обнаружила ничего существенного. В течение целого часа в разных уголках города хаотично возникали перестрелки. В больницы города стали поступать раненые, с каждым часом их становилось всё больше и больше.

Утром Костин срочно собрал оперативное совещание. Я сидел на стуле в сторонке от начальников управлений и внимательно слушал, о чём говорил Костин. Всё, о чём он говорил, было уже давно известно, не только мне одному, но и всем руководителям оперативных служб.

Как всегда, речь Костина закончилась на минорной ноте. Опять я слышал, что мы прозевали развитие этих событий, опять кого-то винили, снова, уже в который раз, сетовали на плохие оперативные позиции. Вдруг Костин остановился и посмотрел на меня. Через секунду я понял, что на меня смотрит не только он один, но и все руководители оперативных служб.

— Вы что, Абрамов, ухмыляетесь? — произнёс он. — Может, я здесь рассказываю сказки или анекдоты?

— Извините меня, пожалуйста, товарищ заместитель министра, — сказал я, вставая со стула. — Мне кажется, что сейчас всё валить на территориальные органы просто бесполезно. С чем мы сталкиваемся в последнее время — с открытой демонстрацией силы и мощи организованных преступных группировок. В структуре МВД имеется специальное подразделение по борьбе с подобными проявлениями, однако то ли Вы плохо требуете с них, то ли они так плохо работают, но при такой организации работы подобные проявления просто неизбежны.

— Это ты кого учить собрался? — грозно спросил Костин. — Меня? Да я больше двадцати пяти лет на оперативной работе.

— Извините, но Вы меня неправильно поняли. Я просто хотел обратить Ваше внимание на процессы в преступной среде. О том, что там назревает нарыв и что он вскроется со дня на день, я Вам докладывал, чуть ли не каждый день, но Вы меня не услышали.

— Тебе не кажется, Абрамов, что ты заболел звёздной болезнью? Не делай из нас, здесь присутствующих, идиотов. «Я говорил, а Вы мне не верили» — ишь, как заговорил!

В кабинете повисла грозная тишина. Я стоял с опущенной головой, не зная, что мне делать дальше. Мне показалось, что ещё минута, и Костин меня просто порвёт. Выручил Фаттахов.

— Юрий Васильевич, давайте подключим к этому делу Абрамова. Пусть поработает?

Костин посмотрел на Фаттахова и, выдержав паузу, произнёс:

— Я согласен с Вами, пусть Абрамов вплотную займётся этим делом. Вот мы все и посмотрим, что у него выйдет. Критиковать руководство становится модным. Сейчас все критикуют правительство, а поставь их на место тех, интересно посмотреть было бы на них, что бы они предприняли.

Я сел на стул и замолчал окончательно. Я жалел про себя, что в очередной раз не сдержал себя и высказал то, что было никому не нужно на этом совещании.

После совещания я поднялся к себе в кабинет. Меня вызвал к себе Фаттахов и укоризненно покачал головой.

— И когда ты, Виктор Николаевич, поумнеешь? — сказал он. — Жизнь тебя так ничему научить и не может. Ты что там дискуссии устроил? Я говорил, мол, а вы, такие-сякие, меня не слушали. Ответственность хочешь с себя снять? Не получится, Виктор Николаевич. Мы пока в одной лодке, и все мы отвечаем за то, куда плывёт наша лодка. Скажи спасибо, что всё обошлось. Ты же знаешь, Костин не любит подобной критики, а ты словно специально — хлоп ему по носу.

— Ринат, может, я в чём-то неправ, подобное я допускаю, но всё другое? Мне иногда кажется, что мы как будто накануне Отечественной войны. Все знают, что война неизбежна, но не хотят признаться в этом. Я же Вам докладывал о разговоре с Грошевым, он ведь говорил нам всем о возможном развитии событий. Мы все это выслушали и забыли. Забыли, пока всё это не произошло, а теперь говорим, вот, неожиданно для нас, мы не были готовы и так далее.