Пути Держателей. Книга первая (СИ) - Фролов Андрей - Страница 83

После споров в Зале Ковенов, Дарвала безоговорочно поддержали двое главарей. Громовому Плясуну не без труда удалось убедить их, что если бандиты уведут из города своих лучших воинов, передела территорий опасаться не стоит. Но он убедил, заручившись поддержкой весьма уважаемых персон бандитского мира.

Первым был Шицирокину, предводитель клана Алмазных Граней, высокий стройный тоэх с головой орла, облаченный в богатый красный балахон. Его ярко-желтый массивный клюв таинственно поблескивал, когда бандит поочередно рассматривал Мацусиро то левым, то правым глазом. Он едва протиснулся в узкую дверь гостиничного номера, но ни словом, ни поступком не дал понять, что его оскорбляет личный визит в скромную келью новичка.

По его собственным словам, с клекотом пролившимся после почтительного приветствия, вести и слава в Назандаре ценились гораздо выше драгоценных побрякушек, и тот, кто успел так быстро снискать их, становился богачом.

Киоши, по его мнению — высказанному витиевато и неоднозначно, — уже успел сыскать себе этого богатства. В подземельях города, куда не пробивается свет небосклона и Нити вымерли не одно поколение назад, об Иронотсу уже ходили рассказы, дерзко граничащие с героическим вымыслом. Поэтому Шицирокину тоже желал славы. Впрочем, как и сокровищ Серединного Котла.

Второго главаря звали Лоава-Пран, и он был старшим в банде Семи Шестов. Это оказался нервный и подвижный тоэх со змеиной головой, усеянной костяным гребнем. По одному взгляду на бандита становилось очевидно, с какой умопомрачительной скоростью тот может двигаться в бою.

Заняв стул в дальнем углу номера, он долго и внимательно приглядывался к юноше и его боевой перчатке, без устали пронзая воздух перед собой длинным раздвоенным языком. Подвижными оставались только черный язык и глаза, раз за разом ощупывающие Иронотсу.

В полнейшем молчании, нарушаемом редким шипением, Лоава-Пран вслушивался в беседу Киоши с Дарвалом, лениво перебирая пушистый мех крохотного зверька, золотой цепочкой прикованного к его запястью. И лишь сделав какие-то, ему одному известные выводы, включился в обсуждение, разговаривая короткими свистящими фразами.

Оба бандитских вождя были готовы отправить в поход по четыре десятка демонов. Громовые Плясуны выставляли на десяток меньше, но Анзурон сразу расставил знаки препинания в нужных местах, потребовав своему клану большую часть добычи.

Возражать не стал никто.

Как чуть позже Киоши признался суккубу, в первые мгновения он все-таки растерялся — одно дело, предполагать, что когда-то будешь командовать другими и распоряжаться чужими жизнями, и совсем другое, когда твоего приказа совершенно внезапно ожидают больше ста профессиональных бойцов.

Но Овилла выручила юношу, без лишней скромности продемонстрировав отточенные до совершенства умения агента Сна. Она сухо и предметно расспросила главарей о составах их банд, сколько в них низших, сколько Ткачей и какими Нитями те владеют. Казалось, демоница ведет в своей голове невидимое штатное расписание, не упуская ни единой мелочи.

Как выяснилось, бандиты Гив-Назандара привлекали в свои группировки тоэхов, обладавших самыми разнообразными талантами. Здесь были юркие, легкие и подвижные разведчики и шпионы. Диверсанты и наемные убийцы. Огромные солдаты таранного удара, способные прошибать, ломать и крушить все, что попадется на пути.

Охрану главарей в основном составляли виртуозы мечей, удавок, шестов и арбалетов. В каждом клане обязательно существовало подразделение воинов-теней, а также боевых чародеев, владеющих искусством плетения Нити. Преимущественными цветами, как и предполагал Киоши, оказались Красный, Черный, Синий и Золотой.

Когда Овилла закончила тактичный допрос бандитских вожаков, юноша вдруг подумал, что сумма общих умений его импровизированной армии превзошла все возможные ожидания…

Безусловно, он отдавал себе отчет, что даже толпой бандиты не стоят и одного воина из специальных подразделений Императора или ордена Сна. Но для хитроумной войны, что затеял молодой тоэх, такая группировка подходила как нельзя лучше — наиболее ярко бандитский нож сверкает именно из-за спины. В моменты эйфории предвкушения у Мацусиро создавалось впечатление, что набранные в Назандаре демоны просто рождены для подобного рода операций.

А еще Киоши прекрасно понимал, что посылает большинство из этих бандитов на верную смерть. Бросает на бойню с войсками Мишато, наблюдательными отрядами Императора, отборными джегалами и даже суэджигари. И исход такого противостояния — гибель многих.

Юноша осознавал это, но ни одна струна не звенела в душе.

Вспышка сознания, не так давно полыхнувшая в мрачном задымленном зале «Арфы», подожгла сухую траву раздумий. А та, в свою очередь, запалила могучее горнило непреклонной решимости, щедро сдобренное злобой и жаждой мести.

Сейчас Киоши ощущал себя идеальным клинком, взвешенным в умелой руке мастера перед метким ударом. Его переполняло возбуждение скорой битвы, тут же сменяющееся ледяным спокойствием и тяжестью принятого решения. Тропа, на которую он вступил, более никогда не отпустит своего странника, и тот смирился.

Ныряя то в жар, то в дичайший холод, юный Мацусиро не переставал удивляться себе, пугаясь и торжествуя одновременно. Бактияр с испугом выглядывал из потемок его разума, наблюдая за тем, как обновленный Киоши готов посылать отряды безродных ублюдков на другой конец Тоэха с исключительно одной задачей: чтобы те умирали ради его скрытых целей. Посылать, хорошо представляя себе, как нужно все сделать, чтобы не подставить себя и Овиллу.

А еще Киоши осознал, что полностью лишился страха. Он понимал, насколько Хоэда был бы недоволен новыми достижениями ученика, но ничего не мог поделать с собой…

— Воин, теряющий всякий страх, становится ходячим мертвецом, — говаривал когда-то наставник, заставляя двух сопливых тоэхов поочередно опускать руки в норы ядовитых насекомых. — Научиться справляться с ним и контролировать — один из залогов победы. Лишиться этого волшебного чувства — начать свой путь к погибели. Начать путь славный, усеянный трупами врагов, но короткий.

Сейчас, глядя в лица вожаков бандитских кланов Гив-Назандара, Киоши понимал, что окончательно утрачивает смысл этого термина. Вера в себя, напарницу и полную жажды крови толпу сметали любые сомнения.

Они станут действовать быстро, невероятно быстро, молниеносно и непредсказуемо, и никакие силы Мишато не смогут помешать. Лорд дорого заплатит ему, Киоши Мацусиро, за то, что когда-то решился отнять подарок отца…

Именно полыхающий в его глазах огонь веры помог юноше победить в споре с еще одним бандитским главарем. Ссварна пришел к Иронотсу на следующий после сходки в Зале Ковена перелив, за прошедшее время внимательно взвесив сказанное Плясуном. Пришел, чтобы лично убедиться в безумии новичка.

Обсуждали за трапезой.

— Те, кого ты тащишь в Котел, одурманены и не задумываются о рисках такого дела! — Выпив еще кружку, низкорослый бандит вскакивал из-за кабацкого стола и яростно потирал виски огромного черепа, покрытого каменной чешуей.

Дарвал и остальные главари переглядывались, словно заговорщики, но в спор пока не вступали и лишь молча жевали.

— Среди тех, кто пойдет в атаку, я буду первым, — с предупредительным оскалом отвечал Киоши, вгрызаясь в кусок жареного мяса.

— Ты потеряешь половину своей армии!

Сотни амулетов, ковром покрывавшие меховые одежды широкоплечего бандита, звенели, трещали и перестукивались, раскачиваясь на цепочках и ремешках.

— Выжившие станут богаты, словно князья! — Рука юноши, облаченная в великолепную боевую перчатку, ритмично постукивала по темной столешнице. — Чтобы сохранить свою шкуру и настолько же разбогатеть в Назандаре, им придется прыгнуть выше голов…

— У тебя нет оружия! И военной техники нет! И запасов провизии!

Словно ища поддержки, Ссварна хватал за руки Лоаво-Прана и Дарвала, сидящих рядом на скамье. Его массивный лоб, нависающий над крохотными глазками, изрезали морщины сомнений.