Пути Держателей. Книга первая (СИ) - Фролов Андрей - Страница 102

Ухватился за плотный вымпел, венчающий медную стрелу; попытался погасить скорость. Сорвался, с грохотом покатившись по крутому черепичному склону, и — уже падая в расщелину улицы, — смог выбросить вперед перчатку.

Когда заклятый клинок вонзился в каменную кладку, кроша ее в пыль, юноше едва не оторвало руку. Оглушенный и ослепленный танцующей в плече болью, он все же заставил себя подтянуться и ухватиться за край крыши. Неловко раскачавшись, нырнул под короткий козырек, до ломоты в пальцах вцепляясь в гранитную капитель; замер.

Обливаясь кровью, он пытался изгнать из сознания жгучую боль. Сражаться с песочной пеленой, грозившей запорошить глаза, оказалось непросто. Дождавшись, пока горячая волна хоть отчасти схлынет, Мацусиро осторожно осмотрелся, окровавленным изваянием застыв среди колоннады и стараясь лишний раз не шевелиться.

Конечно, его продолжали искать. Даже если кто-то не заметил, как шпион соскользнул со ската за миг до гибели животного, они не успокоятся, пока не обнаружат останки. Он вдруг забыл о боли… Запоздалая мысль была многим болезненнее удара шипом: если Тоэши-Набо в замке, то тоже может принять участие в этих поисках!

Стараясь двигаться бесшумно, Мацусиро спустился на лепной декоративный карниз, по периметру опоясывающий особняк. Он неожиданно осознал, что на самом деле выбрал не самый простой способ самоубийства… но перчатка гневно сжала ладонь, и юноша помотал головой.

Сейчас он переведет дух, заставит раны перестать кровоточить, немного отдохнет и спустится вниз, затерявшись в толпах беженцев. Да, так он и поступит, проскочив буквально перед носом у всей крепостной стражи…

Внизу, по довольно широкой улице, пробежал отряд солдат. Огибая телеги и богатые прогулочные кареты, они старательно обнюхивали каждый темный угол и бесцеремонно расталкивали встречных. Беженцы Котла, подхватывая пожитки и детей, спешили убраться с их пути.

Осмотрев неожиданно опустевшую улицу, Киоши приготовился спускаться, прицелившись в нагромождение повозок. Потянув затекшие мышцы, он уверенно ухватился за край резного карниза… но замер, внезапно заметив фигуру, крадущуюся вдоль стены.

Сперва он посчитал, что ему показалось. Но затем юноша прислушался к окружившей улицу тишине, явственно различив скрежетание жерновов судьбы. Прищурился, без труда вглядываясь в притаившийся за каретами силуэт, и обомлел.

По безымянной улице Онадзиро, вдоль стены высокого дворянского особняка крался человек. Осторожно огибая препятствия, тот шел по следам отряда, только что обыскавшего улицу.

Сравнительно молодой по человеческим меркам, с короткой стрижкой, одетый в длинный тяжелый плащ, он таился за массивными коробами повозок и держал наготове компактный обрез четырехствольного ружья.

Настоящий человек.

Здесь, в самом сердце Тоэха…

По его высокой фигуре пробегала редкая рябь, выдавая сотканную из Зеленых Нитей астральную форму. Это означало, что где-то на Земле хозяин тела сейчас спал, погруженный в уникальный колдовской транс, пока его душа…

Солдаты вернулись совершенно неожиданно, вероятно, получив приказ еще раз прочесать квартал. Оцепенело замерли, буквально нос к носу столкнувшись с человеком, уже покидавшим свое укрытие. И с ревом бросились в атаку.

Заминки хватило, чтобы астральная форма человека подняла обрез, с оглушительным грохотом разряжая его в толпу бесов. Киоши думал, что оружие не выстрелит, подчиненное законам его родного мира, но тут же понял, что недооценил мощь человеческой магии…

Двое солдат упали, распрощавшись с жизнью, а остальные смешались, не в силах поверить глазам. Человек, тем временем, перемахнул через оглоблю, развернулся и дал деру, прямо на бегу перезаряжая обрез. Спохватившись, солдаты Мишато бросились в погоню, и вскоре улица вновь опустела.

Киоши был поражен, не стесняясь собственных эмоций.

Но жестокое время продолжало таять весенним снегом, и было бы кощунственно не воспользоваться невольной помощью отчаянного человека, оттянувшего погоню на себя. Юноша мягко спрыгнул со стены…

Улица медленно заполнялась беженцами, вспугнутыми со насиженных мест. Не открывая лица, Мацусиро без труда влился в их толпу. Теперь он был с ног до головы закутан в бесцветное крестьянское рубище, подобранное на оставленном в панике лежаке. Сутулясь и пряча перчатку, Киоши с замиранием сердца пропустил мимо себя очередной армейский патруль.

Воодушевленный первой победой, юноша двинулся в центр крепости, стараясь не глазеть по сторонам.

Онадзиро со стонами переносила тяжелую болезнь осады, пусть и столь несерьезной, как эта. На улицах копились нечистоты, множились болезни, дорожали продукты и выпивка. Нити чахли и отмирали.

Солдатам приходилось все жестче и нагляднее усмирять местных преступников, решивших воспользоваться суматохой. На площадях появились виселицы и плахи. На специальных досках светились колдовским пламенем плакаты, в которых князь пытался поднять боевой дух защитников и обещал скорую победу.

Однако крупного гарнизона, способного действительно выйти в поле и разгромить пятисотенное вольное войско, Киоши заметить не смог. Это, в свою очередь, заставляло его надеяться, что вместе с лучшими частями замок покинул и Тоэши-Набо…

Если бы не перчатка, он мог бы с легкостью пройти мимо этой часовни, притаившейся на краю крохотной площади. Ничем не примечательная, она дремала в совершенном одиночестве и покое, а возле высоких двойных дверей не наблюдалось ни одного охранника.

Но стоило юноше пересечь площадь, прицелившись в очередную улицу, как оружие на его руке сжалось с такой силой, что он чуть не вскрикнул. Замер перед часовней, рассматривая ее острую крышу, скромные витражи фасада и увенчанный красно-золотым стягом шпиль.

Качнув предплечьем, перчатка снова потянула вперед.

Заставив ее умолкнуть, Мацусиро настороженно осмотрелся.

Как и повсеместно в Онадзиро, периметр площади и место у колодца занимали крестьяне, спавшие, обедавшие, испражнявшиеся и совокупляющиеся прямо тут же, на импровизированных койках и под прозрачными навесами.

Солдаты, сонно бродящие среди них, все тревожнее поглядывали вверх, где на стены и крыши продолжали сыпаться заряды метальных машин. Это означало, что бандиты до сих пор выполняют приказы Иронотсу, а его измена не обнаружена…

Остановившись возле стены часовни, Киоши опустился на корточки и исподлобья осмотрелся. Однако даже самое длительное ожидание не принесло ничего нового. Неразбериха и тревога, охватившие столицу провинции после его неожиданной атаки и появления человека, казалось, вовсе не добрались до этой ее части. Он не заметил ни слежки, ни скрытых в толпе охранников, ни магической защиты здания, внутрь которого его влекла латная перчатка Сконе. Мацусиро был уверен только в одном — когда-то внутри часовни бил Ключ, но теперь его силы иссякли.

Стараясь двигаться как можно непринужденнее, он приблизился к воротам. Прикрывая руки балахоном, потянул на себя крученое железное кольцо. Отпустил, убедившись, что ворота не заперты. В душе его сейчас наступила настоящая зима, схватив в лапы озноба все мысли, до которых смогла дотянуться. Киоши подумал, что еще никогда в своей жизни не был так возбужден и напуган одновременно.

Вновь потянув кольцо, он приоткрыл высокую створку.

Обратив к Держателям короткую молитву, скользнул в узкий проход, осторожно и бесшумно прикрывая ворота за собой.

И уже в следующий миг понял, что не ошибся. Точнее, молодой тоэх понял, что не ошиблось колдовское оружие, агрессивно вцепившееся в его правую руку.

Забыв обо всем на свете, он разглядывал часовню, квадратный зал которой был практически пуст. Не было мебели, светильников, алтарей, пыльных занавесей или пышных перин для обрядов с суккубами.

Только блестящий пол, выложенный прохладной плиткой, и резные колонны вдоль стен. Неяркий розовый свет падал сверху и из витражей за спиной, скрывая настоящую высоту строения. Подняв голову, Киоши только сейчас разглядел, что на витражах изображены героические картины войны Бешенства.