Казанскй треугольник (СИ) - Аввакумов Александр - Страница 63

В комнате не было света, но это не помешало ему увидеть в свете работающего телевизора водителя, который лежал на диване.

Форточка была закрыта, и Баринов решил бросить гранату прямо в окно. Он осторожно достал гранату из-за пазухи, отошел метров на десять, дернул за шнур и с силой швырнул.

Услышав звон разбитого стекла, Андрей побежал. Он ждал взрыва, но его почему-то не было. Выскочив на дорогу, он стал махать рукой, останавливая проезжавшие машины. Через минуту-другую он уже сидел в легковом автомобиле и ехал домой. Одного он никак не мог понять — почему не взорвалась граната. Быстрее всего, долго лежала в земле и запал пришел в негодность. «Ну, Виктор, удружил ты мне своей гранатой, — думал Андрей. — Если бы знал, что она не взорвется, обязательно попросил бы другую».

Только сидя в машине, Андрей осознал, что неисправная граната могла взорваться в любой момент в его квартире, и только случай спас его самого.

Доехав до Адмиралтейской слободы, Баринов тем же путем вернулся домой.

Утром мы собрались в кабинете Носова. Все были усталые и измотанные ночной работой. Я кратко доложил о ее результатах, а также итоги наружного наблюдения.

Чем мы располагали на это утро? Очередная сводка наружного наблюдения за Андреем была аналогична предыдущей и умещалось на полстранички листа. Из нее мы узнали, что Андрей в десять часов вышел из дома и, купив продукты в магазине, вернулся. Больше он не выходил. Дежурившие всю ночь оперативники клялись в этом, но я почему-то мало верил им. Работая всю ночь с Вагизом Вагаповым, я пытался разобраться, кому нужна была его смерть? Ответ напрашивался один — смерть Вагапова нужна лишь налетчику, лицо которого водитель видел. Этим налетчиком, как я считал, был Андрей.

Если это так, то как Баринов вышел из дома и вернулся не замеченным сотрудниками, которые не спускали глаз с его двери и окон? Где-то моя схема не стыковалась, но я все равно считал, что Андрей причастен к попытке уничтожить самого важного для него свидетеля.

На утро мы уже располагали приметами возможного преступника, бросившего гранату в окно водителя. Его словесный портрет дал нам паренек, который выходил из соседней двери и видел странного незнакомого человека, который стоял у дверей Вагаповых.

Сравнивая приметы предполагаемого преступника с приметами Андрея, я, в отличие от многих сотрудников управления, был убежден, что это именно Баринов.

Я отправил сотрудника за Вагаповым и, переговорив со следователем, решил провести опознание Андрея по фотографии. Носов полностью поддержал мою инициативу, и теперь оставалось только дождаться Вагапова.

Мы разложили на столе пять или шесть снимков, среди которых была фотография Баринова. «Если это он, то его непременно должны опознать Вагапов и этот парень, который видел предполагаемого преступника, — думал я. — Если все будет хорошо, то мы уже сегодня его задержим».

Однако время шло, а Вагапова все не было. После ночного покушения водитель запил, как только уехали работники милиции. Пережитый им страх никак не отпускал его. Он еще ночью несколько раз обращался ко мне и просил убрать его показания из уголовного дела, так как боялся, что преступники выполнят свои угрозы и убьют не только его, но и всю его семью.

Раздался звонок телефона. Я снял трубку и услышал доклад сотрудника, который сообщил мне, что Вагапов смертельно пьян и не в состоянии самостоятельно двигаться. Молодого парня-свидетеля дома тоже не было, родители не знают, где он.

Я дал команду привезти Вагапова в МВД, закрыть в камеру и держать его там, пока не протрезвеет. Парня найти и тоже доставить в МВД.

Посовещавшись с Носовым, мы пришли к выводу, что Андрея необходимо задержать и поработать с ним. Задерживать дома было нельзя — не исключено, что он вооружен и может оказать сопротивление, которое приведет к жертвам. Согласно нашему плану его необходимо задерживать, когда он выйдет из дома.

По указанию Носова мной были сформированы три группы задержания. Руководителем этих групп мы назначили Стаса Балаганина как наиболее опытного по этой части.

К пятнадцати часам дня группы выдвинулись и заняли исходные позиции. Группа наружного наблюдения должна была передать им Андрея для задержания, когда тот отойдет от дома метров на сорок. Оставалось только ждать его выхода.

Группы захвата сидели уже несколько часов и начали привлекать внимание жителей близлежащих домов. Прохожие останавливались около машин и предлагали свою помощь водителям, считая, что те не знают, как им проехать по нужному адресу.

Ближе к семнадцати стало ясно, что если мы сегодня его не задержим, то завтра вся Адмиралтейская слобода будет говорить о неизвестных машинах, которые целый день стояли около тридцать четвертого дома. И если Баринов еще не знает о наблюдении, на что мы так рассчитывали, то обязательно узнает и предпримет все меры, чтобы скрыться.

Машина Стаса стояла около дома тридцать шесть. Вдруг в проходящем мимо парне Стас узнал Андрея. Это было так неожиданно, что многие растерялись, так как наружка по-прежнему уверяла нас, что Андрей дома и никуда не выходил.

Стас дал команду к задержанию, оперативники выскочили из машины и устремились к Андрею. Никто из нас и не предполагал, что этот худощавый парень окажет такое отчаянное сопротивление. Двумя сильными ударами в лицо Андрей опрокинул одного из оперативников. Ногой в лицо получил второй сотрудник и, ударившись головой об асфальт, потерял сознание. Андрей выхватил пистолет из-за ремня брюк, взвел его и бросился бежать.

За ним устремились две другие группы оперативников.

Андрей бежал быстро, и преследователи стали отставать. Но неожиданно он споткнулся и упал, а пока поднимался, преследователи заметно сократили расстояние.

И тогда Андрей выстелил. Пуля не зацепила никого из оперативников, попала в бетонный столб, из которого высекла сноп искр и с визгом ушла вверх. Оперативники упали и стали доставать табельное оружие. Воспользовавшись замешательством оперативников, Баринов вновь устремился вперед, и снова между ним и преследователями возник большой разрыв.

Андрей бежал дворами, хорошо ориентируясь, и это давало ему возможность не попадать в окружение.

Услышав выстрелы, к месту задержания стали подтягиваться милиционеры из ближайшего опорного пункта.

Андрей спиной чувствовал своих преследователей и старался прорваться на улицу Большую, где намеревался окончательно оторваться. Он уже достиг улицы Клары Цеткин, и до Большой ему оставалось два квартала, как неожиданно из-за дома выскочили два милиционера и устремились к нему.

Андрей вскинул руку с пистолетом и дважды выстрелил. Один из милиционеров, схватившись за живот, упал, второй спрятался за тополь и начал палить в убегавшего.

Мчавшиеся наперерез Баринову не ожидали столь активного отпора и, развернувшись, побежали в другую сторону прятаться за деревьями.

Местные жители с ужасом наблюдали это преследование. Случайные прохожие, попадавшиеся Андрею, жались к стенам, стараясь не привлекать к себе внимание. Андрей на ходу сбросил с себя пиджак и остался в одной рубашке. «Они просто не знают, кого ловить, — решил он, — и путают его с оперативниками в штатском».

Он выскочил на улицу Милицейскую в районе трамвайного парка и устремился по ней. До Большой оставалось каких-то двести метров, но сильнейший удар сбоку опрокинул его на землю. Увлеченный погоней, Андрей не заметил, как со стороны частного дома, подавая назад, двигался «Камаз».

Андрей ударился головой о металлический кузов и упал. Через секунду грузовик переехал его.

Когда я прибыл на место происшествия, группа сотрудников ГАИ и прокуратуры уже заканчивала работу.

Из доклада Балаганина я узнал, что Андрей попал под машину, пересекая улицу Милицейскую. Это был первый и самый большой прокол в работе нашей группы. Смерть Андрея не позволяла нам выйти на других участников группы, и нам оставалось все начинать сначала.