Архимаг - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 42

– В данном случае я не могу не согласиться с тем, что твои цели и цели Бреган Д’эрт – одно и то же, – пояснил Киммуриэль. – Когда твоя сестра, так сказать, заперла тебя в клетке в качестве стражника в Доме До’Урден…

– Вместе с половиной наших агентов, – перебил его Джарлакс, и Киммуриэль кивнул.

– …она тем самым ослабила наши позиции в Лускане и поставила нас в подчиненное положение по отношению к Дому Ксорларрин и их жалкой деревне. Нам следует пока оставаться в некотором роде марионетками Дома Бэнр, – продолжал псионик, – но лишь частично и до тех пор, пока это служит нашим целям.

– Повторяю, следи за ними внимательно, – только и сказал Джарлакс.

Разумеется.

Как только Джарлакс вышел из комнаты, Киммуриэль извлек третий кристалл, с помощью которого он мог наблюдать за Дум’вилль и Тиаго.

Джарлакс и архимаг не знали, что при помощи этого драгоценного камня Киммуриэль имел возможность также подсматривать за Громфом.

Эта дерзкая мысль заставила псионика нервничать сильнее, чем когда-либо в его жизни. Если бы Громф Бэнр узнал, что Киммуриэль за ним шпионит, псионика ждало бы суровое наказание: он был бы обречен на вечные мучения и молил бы о смерти рядом с К’йорл в темнице Эррту, в Бездне.

Да, Киммуриэль затеял опасную игру. Кроме того, он вынужден был признаться себе в том, что ведет слежку за Громфом не только из соображений какой-то туманной практической выгоды. Рискованный поступок подсказало ему желание насладиться живописным крахом Дома Бэнр и свершением долгожданной личной мести за уничтоженный Дом Облодра.

Итак, фигуры были расставлены, игра началась, и Киммуриэль рассчитывал через десять дней незаметно «вложить» в мозг Громфа оставшуюся часть мощного заклинания, подсказанного К’йорл. Тем самым ничего не подозревающий Громф ускорит собственную гибель: поспособствует возвращению К’йорл в Мензоберранзан, где она сможет отомстить Дому Бэйр.

Киммуриэлю не нужно было за этим наблюдать. На самом деле, намного более логично и безопасно для него было бы оставаться как можно дальше от приближавшегося хаоса. И все же, несмотря на усилия, которые он всю жизнь прилагал для того, чтобы мыслить и действовать исключительно прагматично, слушать только голос разума и подавлять эмоции…

Несмотря на все это, Киммуриэль Облодра просто ничего не мог с собой поделать.

Из всех путешественников, пришедших с Серебристых Болот, Тиаго и Дум’вилль первыми вошли в туннели, ведущие в древнее поселение дворфов, а теперь город дроу К’Ксорларрин. Тиаго хорошо знал эту область Подземья, поскольку в свое время проходил здесь, собираясь напасть на Порт Лласт и найти там Дзирта. Он также знал, что они с эльфийкой вряд ли встретят на верхних уровнях комплекса хотя бы одного дроу.

– Не расслабляйся ни на секунду, – приказал он Дум’вилль, когда они шагали по длинному туннелю, ведущему в верхние пещеры. – На верхних уровнях нам наверняка попадутся враги, в лучшем случае гоблины и кобальды. У Верховной Матери Зирит недостаточно воинов для того, чтобы охранять бесконечные коридоры и огромные пещеры древнего города, особенно с учетом понесенных потерь в войне за Серебристые Болота, и я уверен, что ее гарнизон остался в нижних туннелях.

– Мы отправимся к ней?

– Нет, – резко ответил Тиаго. – Как только дворфы вступят в Подземье, Дзирт почти наверняка станет у них разведчиком. Мы будем ждать и дождемся того часа, когда он останется один. Только потом мы пойдем к Зирит, и может быть, я позволю ей сопровождать меня в Мензоберранзан, на заседание Правящего Совета, где я передам Верховной Матери свой дар – голову еретика.

«Тебе следовало бы вместо этих бредней предупредить свою семью о приближении армии дворфов», – подумала Дум’вилль, но, естественно, ничего не сказала. Почему-то теперь, когда у нее было невидимое ожерелье, она уже не боялась подобных мыслей.

Она почувствовала неодобрение Хазид-Хи: меч напомнил ей, что ее собственное будущее зависит от исхода предполагаемого столкновения с отступником До’Урденом.

Она улыбнулась Тиаго и кивнула, затем покорно последовала за ним вниз, во тьму.

Размышляя о предстоящем поединке, Дум’вилль старалась скрыть зловещую ухмылку. Девушка ничуть не сомневалась: именно она, а не Тиаго, продемонстрирует Верховной Матери Бэнр голову Дзирта До’Урдена.

После смерти Тос’уна это был ее единственный шанс обрести свое место в мире темных эльфов, стать чем-то большим, нежели простая иблит, которую безжалостные дроу могут оскорблять, унижать и даже убить ради развлечения.

Ветер перемен шевелит волосы у меня на затылке. Ветер щекочет меня и дразнит, уносит меня в совершенно неожиданные места.

В последние годы моя дорога сильно петляла; она уводила меня от очага и дома в безлюдные земли, к попыткам заново построить жизнь с товарищами, которых не выбирало мое сердце. А теперь круг замкнулся, я вернулся туда, откуда пришел. Так может показаться на первый взгляд, но это неверно.

Потому что друзья, которые вернулись ко мне, отличаются от тех, кого я знал в молодости. Разумеется, они очень похожи на моих прежних спутников по своим душевным качествам, чувству долга, и, естественно, я узнаю их, но все же они стали иными. Они видели новый свет, новый путь, по-другому смотрят на наше бренное существование и неизбежную смерть, иначе понимают смысл жизни. Эти новые черты проявляются едва заметно, но я угадываю их в каждой ворчливой тираде Бренора, в каждой уверенной фразе Кэтти-бри, в каждом бою Реджиса и в каждом приступе хохота Вульфгара.

А теперь я вижу это в самом себе. В течение последних нескольких десятилетий, после ухода Кэтти-бри, до того дня, как Бренор пал в Гаунтлгриме, я не ведал покоя, и это меня вполне устраивало. Я хотел узнать, что скрывается за следующим поворотом, за поворотом любой дороги, будь то поиски Гаунтлгрима или поход с Артемисом Энтрери, Далией и другими многие годы спустя. Мой дом остался лишь в воспоминаниях, но я не нуждался в замене и не хотел ее найти. Потому что мне хватало этих воспоминаний для того, чтобы не утратить силы духа. Я едва не потерял сам себя во время этого долгого и извилистого пути и потерял бы, я знаю, если бы уступил Далии на том склоне горы в Долине Ледяного Ветра. Там я снова обрел себя и поэтому в конце концов выжил. Дзирт До’Урден, та личность, которой я стремлюсь быть, пережил все испытания.

И вот теперь я снова в пути, иду на поиски приключений вместе с Кэтти-бри и Бренором, и что может быть лучше? Перед нами благородная цель, точно так же, как в том походе, больше ста лет назад, в результате которого мы вернули дворфам Мифрил Халл. В пути нас сопровождают пение и топот дворфских сапог, мы идем под флагами трех королей, и пять тысяч ухмыляющихся до ушей воинов-дворфов пьют свой эль из кружек.

Разве что-то может быть лучше?

Мне не хватает сейчас только Вульфгара и Реджиса, я скучаю по ним каждый день. Но в то же время я рад за них и уверен, что мы снова встретимся. Я видел восторженные огоньки в глазах Реджиса всякий раз, когда он говорил о Донноле Тополино, и мне остается лишь поздравить его с избранной им дорогой. И я очень счастлив, потому что великан Вульфгар идет рядом с ним! Горе разбойникам и прочим встречным, которые с недобрыми намерениями преградят путь моим могущественным друзьям!

Они вернутся. Я какое-то время боялся утратить их, но теперь я совершенно уверен: сейчас все не так, как в прошлый раз, давным-давно, когда Вульфгар покинул нас, чтобы вернуться в Долину Ледяного Ветра. Нет, в тот раз я сомневался, увидим ли мы Вульфгара снова. И мы не увидели бы – никто из нас – если бы я и Реджис не осмелились отправиться в Долину. Но даже при этом наше воссоединение было… странным. Потому что тогда, много десятков лет назад, Вульфгар расстался с нами не только в прямом смысле, но и в переносном.