Выбери любимый жанр

Взять своё (СИ) - Агишев Руслан - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Руслан Агишев

Взять своё

1

Отступление 1.

В темной каморке, расположенной на нижних уровнях Замодонга, сгорбленный, словно придавленный тяжестью прожитых лет, гном с кряхтением опустился на низенький стул, на твердой седушке которого еще его предшественником была подложены сложенная втрое мягкая козлиная шкура. Поерзав несколько мгновений и, наконец, найдя удобное положение, хранитель протянул руку за пером. После этого он снова впал в задумчивость, другой рукой с почтительной нежностью водя по плотных пожелтевшим страницам огромного фолианта. Занимавшая практически весь здоровенный каменный стол Великая книга памяти была открыта на чистой странице, где он и начал писать первые угловатые рунические символы древнего письма Подгорного народа…

«… В год 6382 от зажжения огня в Великой кузне Подгорных богов в мир благословенной Тории явилось Зло — жестокое, мстительное и демоническое. Выбравшиеся из огненной геены демоны овладели душой одного из наших братьев — Колина сына Волгрина сына Борта, заразив его мстительной жестокостью и дьявольской злобой. Он стал словно алчущий крови зверь из мрачных глубин, не признающий ни братство родственных уз, ни святость наших таинств, ни веру предков. Изрыгал он странную и непонятную речь, не узнавал ни братьев, ни сестер своих.

… Воцарился великий плач в землях Подгорного народа. Демоническое зловоние, поселившись прежде в некогда благочестивом клане Черного топора, протянуло свои щупальца далеко за его земли и стало отравлять души других гномов. Оно не щадило самых лучших, самых достойных из нас, превращая в отступников и святотатцев. Так случилось с… Дарином, прозванным Старым, старейшиной клана…».

Хранитель прервался и недовольно что-то проворчал. Затупившееся перо оставило на желтоватом пергаменте крупную кляксу. Со вздохом он осторожно промокнул его и потом начал медленно и осторожно соскребать его остро наточенным кусочком металла. И лишь когда на пергаменте не осталось и намека на неряшливое пятно, старик вновь взялся за письмо.

«… Со всех кланов владыке Подгорного трона, Кровольду Воителю, спешили гонцы с мольбами о помощи. Все они просили изгнать это Зло из наших земель и спасти клан Черного топора от древней напасти. И тогда, влекомый заботой о своих поданных и опираясь на данную ему Подгорными богами власть, Кровольд воитель призвал Железную стену, чтобы обрушить ее мощь на…».

Отступление 2.

В просторной комнате одной из белокаменных башен Альканзора (с шаморского — Золотой город), раскинувшегося по обоим берегам благословенного Отца рек Итиля, на мягких ворсистых коврах сидел Тахир аль-Бери, личный писец султана Махмура Шаморского. Одетый в тяжелый, словно доспехи, халат из драгоценного шелка, расшитого серебристыми нитями, пожилой мужчина низко склонился перед невысоким постаментом, выводя на листе пергамента заковыристые закорючки шаморского письма.

«… Сегодня, в день Низкой Луны, я, Тахир аль-Бери, недостойный раб своего господина, вновь беру в свои руки стило, чтобы с неустанным терпением описать каждый шаг благословенного богами и людьми нашего господина, Махмура Великого, достойного и милостивого владыки обширных земель Шамора.

… И явились из яркого света сам Асте, бог-громовержец, и его солнцеликая супруга Тералия, повелевающая сменой дня и ночи. Когда же благочестивый господин склонился перед ним, то сказали они: «За свою несравненную мудрость и святость, ты выбран нами, чтобы нести нашу волю в этом мире. Внемли нам». Тогда наш господин, да продлят боги его годы сто раз по сто, трижды склонился ниц. «Нету на этой земле никого равного тебе и каждый живущий здесь должен склониться перед тобой так, как ты пал ниц перед нами. Ибо лишь став под твою руку, они смогут прикоснуться к источнику твоей мудрости».

… И начали склоняться перед ним народы и их правители. Не стало на на пути его бессмертных ни белого, ни черного, ни желтого, не преклонившего перед нашим господином колени. Могущественные правители, узрев его мудрость и проникшись волей ведущих его богов, пали к его ногам вместе с несметными дарами — золотом, серебром, драгоценными камнями, тканями из далеких стран, стройными и свежими ка утренняя роса девами… Прослышав про нашего господина, про его величие и могущество, явился к нему и правитель Подгорного народа, моля взять его под свою руку…».

Тут старик, щуря подслеповатые глаза, еще раз прошелся по ровным и замысловато переплетенным буковицам письма. Некоторое время он молча шевелил губами, повторяя про себя написанное.

«… Господин наш, султан Махмур Великий, да будет вечно благословенен он, не оставил владыку подгорного народа, на землях которого разразилась смута и расплодились нечестивцы, не чтящие богов…».

Отступление 3.

Над столицей Ольстера поднимались черные столбы дыма, погружая и без того мрачные серые каменные дома и стены в тяжелую темную дымку печали и безнадеги. Варившие тягучую смолу в огромных чанах простые воины и мелькавшие на стенах высокие шлемы гвардейцев, однако говорили, что город еще жил и сдаваться отнюдь не собирался.

Из северных ворот медленно, мешая грязь и снег, тянулась длинная колонна, голова которой скрывалась где-то за холмами. Горожане, задержавшиеся в городе купцы, увечные воины, испуганно вертящие головами, крестьяне шли друг за другом, толкая перед собой небольшие повозки с вещами или держа свой скарб на руках.

Почти в самом центре этой извивающейся колонны двигалась высокая повозка, которую сопровождало несколько гвардейцев. Такое соседство вызывало у бредущих множество пересудов, большая часть которых так или иначе связывало эту повозку с королевскими сокровищами.

— Монеты и слитки везут, не иначе…, — с завистью бухтел кто-то из толпы. — Вона как тяжело идет, да и битюгу тянут с трудом. А я вам зазря трепать языком не буду…

— Какие монеты, пустая ты башка? — вызверся на первого кто-то в ответ. — Всего четверо рядом. Да у нас даже средний купчина в караване имеет шесть? А то и десяток охраны. А тут казна… Это...

И какого же было бы их удивление, будь у них возможность заглянуть внутрь, за толстые доски стенок фургона. Они бы увидели там лишь груды пыльных фолиантов и толстые стопки тяжелых пергаментных книг, рядом с которыми сидели двое — морщинистые лысый старик, кутавшийся в толстый замызганный плащ и высокий худой мальчишка, внимательно записывавший рассказ своего учителя.

— Ты, Минька, буковки-то красиво выводи. Чай не базарной торговке продукты переписываешь в лабазе, — не переставая ворчал старик, видя как из-за ухабистой и грязной дороги его ученик оставляет на пергаменте многочисленные кляксы. — Вот как приберет меня костлявая, то его величество тебя за такое письмо-то прикажет снять портки и всыпать горячих.

— Но, учитель, — боязливо подал голос тот, непроизвольно заерзав на невысокой деревянной лавке. — Это все дорога такая. Никак она, проклятая, не дает мне…

Старик же махнул рукой на все его оправдания и снова начал диктовать тому события последних недель, а юный и будущий летописец его величества, короля Ольстерского, Роланда I стал, высунув от усердия язык, записывать.

— Про Кордову все точно записал? — мальчишка энергично замахал своими вихрами. — Смотри у меня. Славная это была битва…, — старик вновь замолчал, уставившись в небольшое окошко в стенке фургона своими светлыми слезящимися глазами. — И значит-ца…, — старый летописец тяжело вздохнул. — Пиши. Вошло в Кордову шаморское воинство, именуемое бессмертными, во второй день месяца ледник, как раз в аккурат к морозам. Главным у них был Сульде, прозванный Неистовым, и был он первым воеводой султана Махмура и сильным воином. Сказывали, что пусть и не молод он был, пусть не зоркими были его глаза, но не убить его было ни стрелой каленой, ни мечом железным.

1
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Агишев Руслан - Взять своё (СИ) Взять своё (СИ)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело