Счастливый случай (CИ) - Титов Александр - Страница 3

Не обращая внимания на усталость, я шел, а местами и бежал, и на исходе ночи мне стало казаться, что за мной ни кто уже не идет. До места назначения оставалось рукой подать, а на востоке сквозь моросящие мелким дождиком облака начал брезжить рассвет. Перебежав очередную полянку, я просто таки упал в заросли кустарника, и только было собрался прислушиваться, как услышал возле себя знакомый голос, даже незапыхавшийся и, казалось, вовсе не уставший.

— Прямо перед нами, примерно в километре? Верно?

Понятия не имею, как он очутился рядом! Я мог поклясться, что рядом со мной ни кто не шел, а следуя за мной даже по пятам невозможно было столь быстро поравняться. Но может усталость дает о себе знать?

— Все верно. — коротко ответил я, чтобы не выдать своего сбивающегося дыхания. — Что дальше?

— Сейчас пойдешь между нами. Только не в конце — а то больно громко дышишь. Ладно, шучу. Все хорошо, но так мне спокойнее будет. Как дам знак, стой на месте, найди подходящую позицию и помогай, чем сможешь, когда начнется заварушка.

Договорив это, он двинулся вперед. Подождав, когда мимо меня едва слышно прошли еще двое, я рванул следом, буквально дыша в спину идущему передо мной, чтобы теперь самому не отстать.

Теперь мы продвигались гораздо медленнее, и когда до цели, которой оказался полевой лагерь, осталось метров триста, и мне поступила команда остановиться, видимость была уже вполне сносная. Остановился я только за тем, чтобы более подробно рассмотреть окружающую местность. Относительно легко мне удалось приметить пулеметную точку, призванную охранять подступ, и которая аккурат могла положить продвигавшихся вперед моих спутников. А судя по тому, что я их, пусть и едва-едва, но видел, могли их заметить и от туда. Времени рассуждать практически не оставалось, я лишь снова осмотрелся — не упустил ли чего важного, — и быстренько пополз к этой самой точке.

В ней гнездились двое. Один из них спал. Он не проснулся, даже когда, его бодрствовавший подельник начал пускать кровавые пузыри из перерезанного моим ножом горла. Так и умер во сне. Я аккуратненько сложил тела друг на друга, чтобы не мешались, развернул на всякий случай пулемет в сторону лагеря, и приготовив СВД, принялся наблюдать за дальнейшим развитием ситуации, правда уже в оптический прицел. Тем временем, ребята, образовав широкий полукруг, вплотную приблизились к землянкам.

Началось все тихо и незаметно. В одну землянку нырнуло двое, во другую еще пара, двое, оставшиеся за периметром лагеря, беззвучно убрали часового. Пятью минутами позже показались ребята из первой землянки, молнией метнувшиеся к следующей. А вот, выбравшихся из второй землянки, проводила автоматная очередь, скосившая последнего вышедшего. Ждать дальше я не стал: упал, сраженный пулей второй часовой, упал и выбравшийся из второй землянки, тот, который начал пальбу.

То, что началось дальше, я даже не буду стараться описать. До тех пор, пока они не начали вылазить на свет божий, представить, что их тут столько было просто невозможно. Не заботясь о том, что меня обнаружат, я стрелял, перезаряжал, снова стрелял. Главной моей заботой стало не попасть в своих, а сделать это становилось все труднее и труднее из-за кутерьмы рукопашного боя, царившей в лагере. В какой-то момент, я заметил, что ко мне подбираются сразу с двух сторон. В одного я выстрелил, второму в качестве привета, отправил гранату, заботливо оставленную мне предыдущими жильцами этой точки. Когда кончились патроны, я взялся за пулемет. Правда пострелять из него мне так и не довелось. Рядом со мной раздался взрыв, и руки мои опустились, затем я и сам сполз вглубь окопа.

Ни каких картинок из прожитой жизни перед глазами у меня не проносилось, равно как и по тоннелю попутешествовать не удалось, просто наступила темнота. Сначала слышались вмиг отдалившиеся звуки выстрелов, а потом и они исчезли, как-будто за толстым слоем вязкого войлока.

Я проснулся. Всегда просыпаюсь, на моменте собственной смерти. Недолго поозиравшись, я вспомнил, где и по какой причине нахожусь. Было ранее утро, и сквозь прикрытые жалюзи в номер сочился скудный свет. Часы на противоположной от кровати стене показывали половину шестого. Я заставил себя расслабиться и снова лечь в кровать. Торопиться мне сегодня было некуда, наоборот, предстояло даже слегка поубивать время. Вчерашний вечер я не провел даром, а навёл кое-какие справки, так что к обеду рассчитывал получить какой бы то ни было результат.

Спать, правда, мне уже совершенно не хотелось, так что я встал, умылся и позавтракал, припасенными вчера продуктами. Состояние мое было не в пример лучше вчерашнего, да и внешний вид изменился в ту же сторону, так что, чтобы не впадать в уныние от ожидания, было принято решение прогуляться по окрестностям, осмотреться. Была тому еще одна причина: какой-то внутренний звоночек начал настойчиво требовать покинуть помещение, в котором был только один вход, являющийся еще и выходом. Не доверять своему внутреннему голосу причин у меня, понятное дело, не было, и я отправился на прогулку.

Гулял я ровно до того момента, пока полностью вышедшее из-за домов солнце, не стало нестерпимо жечь мою непокрытую голову, потом я отправился обратно. Ни каких подтверждающих мою внутреннюю тревогу фактов я не обнаружил, но она с новой силой начала донимать меня, как только я приблизился ко двору, где и располагался вход в гостиницу. Это меня остановило и заставило присмотреться. Как будто по заказу, мимо меня во двор въехала машина, могу побиться об заклад: один из пассажиров в ней картавит, — уж эту машину я ни с какой другой не перепутаю. Как же они меня нашли? Подходить и спрашивать ответа на этот вопрос я не решился, а по сему развернулся и дал ходу.

По закону жанра, рано или поздно наше свидание должно состояться, но приближать его в мои планы точно не входило. Сегодня я остался с пустыми руками, но что самое главное живой и свободный. Правда нашедших мое пристанище товарищей, поздравлять тоже не с чем: не думаете же вы, что я оставил свои вещи в столь сомнительном месте, да еще и без присмотра? Причем флешки я спрятал даже отдельно от всего прочего. А пустые руки вовсе не помеха, а наоборот подспорье, когда тебе требуется скрыться, так что, наведавшись попутно за результатами моих вчерашних расспросов, часа четыре спустя, не без риска воспользовавшись электричкой, я топтался у ворот одного загородного домика, в котором не был до этого ни разу. По моим расчётам, ввиду того, что была суббота, хозяин должен быть на месте. И мои ожидания оправдались.

Калитка в воротах открылась, я прошел во двор. На крыльце стоял тот, у кого я надеялся спросить совета, наверное, единственный человек, способный если не помочь мне, то хотя бы направить в нужную сторону.

— О! Счастливчик! — в глазах встречавшего промелькнула радость, но потом она сменилась какой-то гневной досадой, — Я же тебе говорил, и не раз, что видеть тебя не желаю!

Я молча продолжал подходить к нему, он в свою очередь спустился с крыльца и сделал пару шагов мне на встречу, а когда мы сблизились вплотную, он заключил меня в крепкие дружеские объятия, едва не переломав мне при этом ребра.

— Мне нужна твоя помощь, батя. — Просто сказал я, как только он меня отпустил.

— А ты думаешь, я бы поверил, что ты ко мне просто так приперся? Пошли в дом, там все расскажешь. — И он увлек меня за собой, — Кстати, как ты меня нашел?

— Имея общих друзей, эта не такая уж большая проблема. — Парировал я. — Эти друзья тебе собственно даже и привет передавали.

— Не говори мне, кто именно сдал мою явку — не хочу с ним ссориться. Но привет Рыжему, при случае, передай.

— Ого! А как ты его вычислил?

Батя лишь исподлобья, но с улыбкой, посмотрел на меня и ничего не ответил. Тем временем мы прошли в дом, где было приятно прохладно. Я присел на краю дивана, видимо в гостиной, чтобы осмотреться. Обычный загородный дом, коих много нынче расплодилось в окрестностях столицы и других мало-мальски крупных городов нашей необъятной Родины. Ровным счетом обычная гостиная. Ничего примечательного, и, даже обладая неуемной фантазией, не скажешь, что обосновался тут, пусть и отставной, но все же самый натуральный полковник спецназа не буду говорить какой конторы. Ни тебе орденов в рамочках, ни фотографий в кругу боевых друзей, ни оружия, развешенного по стенам, ни, держу пари, пыльного мундира в антикварного вида шкафу. Напротив, по обильным зарослям цветов на подоконниках, да по кружевной скатерти на столике со стопкой потертых книжек, в голову так и лез образ старушки в чепце и круглых очках на кончике носа.