Союзник (ЛП) - Бэнкс Анна - Страница 58

Но тут король пожимает плечами.

— Я бы дал им свободу, но вы же видите, что они сделали с Теорией. Представляете, если бы они объединились? — он хохочет. — Но я делаю их счастливыми посредством богатства и титулов. У них нет причин бунтовать.

Тарик в этом не так уверен. Не в том случае, когда королева Ханлин смогла предложить нечто более ценное тем, кто напал на Теорию. Он задаётся вопросом, что она вообще им предложила, какие дала обещания и захотела бы их сдержать. Хотя с ним она никогда не поступала нечестно. Всегда была искренней. Просто она очень хорошо умела скрывать мысли и уклоняться от ответов.

Как и ее дочь.

Худжио ставит чашу и так смотрит на Тарика, что тот чувствует неловкость. Дело не столько в том, что он смотрит, сколько в том, что изучает Тарика с определенной целью. Он понимает, что у короля появилась идея. Он даже может представить какая, потому что Худжио намекает на это уже несколько дней. Похоже, король Климы собирается спросить напрямую.

— Мы обсудили мир и торговлю, — начинает Худжио, — и это прекрасно. Но если вы действительно хотите объединить наши королевства, Северное с Южным, нам понадобится нечто большее, чем просто торговые связи.

— Что вы имеете в виду?

Но Тарик уже знает, что он имеет в виду. И он знает, что король прав. И будь Рашиди, тут, предложил бы это первым.

— Я хочу сказать, что вам нужно жениться на моей дочери. Объедините нас таким образом, смешайте наши родословные, и мы всегда будем в вашем распоряжении.

Тарик колеблется, а король продолжает.

— О, не расстраивайся так. Моя дочь — редкая красавица, руки которой добиваются многие в Северном королевстве, и не только из-за богатства, которое принесет союз с ней. Ее с рождения готовили быть хорошей королевой. Она не разочарует Теорию.

— Уверен, что не разочарует.

— Что ж, тогда когда мне за ней послать?

Тарик берет свою чашу и долго пьет. Он не знает, как ответить. Нет, не правда. Он понимает, что должен сказать, только не знает, что скажет на самом деле. Возможно, ему нужно больше вина. Вино поможет ему справиться со скованностью. — Я согласен, что свадьба с вашей дочерью будет прекрасным союзом, — начинает Тарик. Да, это хорошее начало, думает он, но снова замолкает.

Король Худжио откидывается на спинку своего кресла и нетерпеливо барабанит пальцами по столу.

— Значит, я должен послать за ней.

Тарик вздыхает.

— Прежде, чем посылать за ней, вы должны кое-что узнать.

— Тогда выкладывайте. Я начинаю чувствовать себя оскорбленным.

Это правда, хоть и произнесенная с легкой улыбкой. А почему бы и нет? По сути, Тарик прямо сейчас отзывается от их союза, если не проявит осторожность.

— Я не хочу выказать неуважение, и ни в коей мере унизить достоинство вашей дочери. Просто я… я не уверен, что из меня получится хороший муж. Видите ли, я…

— Вы влюблены в королеву Серубеля, — заканчивает король Худжио, рассматривая свои ногти. Он берет столовый нож и что-то выковыривает из-под одного, даже не потрудившись взглянуть на Тарика. — Это всем известно.

Тарик моргает.

— Ну, я бы не сказал, что всем.

Король разражается смехом.

— Ваши слуги пьют с моими слугами, которые, в свою очередь, пьют во дворце и за его пределами. Об этом говорит все королевство. Кроме того, королева Ханлин собиралась выдать ее за принца Бахрейна. Королевство было уже готово к вашему нападению, если бы оно последовало. Ханлин открыто говорила о вашей привязанности к принцессе Магар и каким ударом это оказалось бы по вашей чести.

— И вы посчитали, что это справедливо? Что я должен был остаться в стороне и позволить моей будущей королеве выйти замуж за кого-то другого?

Худжио поджимает губы.

— Я не знал вас, мой друг. Также эти переговоры велись не в моем королевстве, и они никак не повлияли на мои владения. Это были всего лишь слухи. Слухи, которые, очевидно, оказались правдой.

Тарик берет на заметку, спросить об этом Птолема. Он должен докладывать королю обо всем, что слышит о троне. Почему-то он упустил эту маленькую деталь о болтовне слуг. Тарик едва не краснеет. Что может подумать о нем народ? Неужели они считают его слабым, раз Сепора все-таки ушла и вернулась в Серубель? Публично разорвала помолвку, чтобы занять свой трон? Неужели они смотрят на него так же, как всегда смотрел Сетос: как на влюбленного щеголя, который не смог убедить ее остаться?

И если они видят его таким, не должен ли он доказать своему народу, что он все еще их король и может принимать разумные решения, взяв в жены дочь Худжио и заключив этот союз?

— Вот это задачка, — говорит Худжио, в его глазах пляшут огоньки. — Хотите сказать, что с моей дочерью не произведёте на свет наследника?

Тарик едва не давится вином, но его гость снова хохочет.

— Не поймите меня неправильно, мой юный друг, — говорит он, задумчиво почесывая бороду. — Это серьезный вопрос, который мы должны обсудить. Ваша серубельская королева отвечает на ваши чувства?

Он понимает, что не должен вести такие разговоры с предполагаемым свекром. Но не может устоять. Кроме того, он чувствует, что Худжио не успокоится, пока не получит ответы. Этот человек упрям, как Сетос — еще одна черта, напоминающая ему отца. А сейчас, когда нет Рашиди, отеческий совет ему не помешает.

— Я не знаю, — наконец говорит Тарик.

— Есть только один способ узнать, — заявляет король. — И я, мой друг, готов вам помочь.

Гордость пирамид, во что я ввязался?

 СЕПОРА

Ольна бросает на меня вопросительный взгляд, значит она только что задала вопрос. А я не услышала. Я оглядываю всех своих советников, бывших членов Большого Совета, которые с большинством освобожденных рабов вернулись со мной домой. Все выжидательно смотрят на меня, кто-то с нетерпением, кто-то с вежливым безразличием, а кто-то с понимающей улыбкой.

Я вздыхаю, слегка краснея, и не только от смущения. Я дергаю за воротник платья, которое перекрывает воздух. Я уже отвыкла от серубельской одежды. Как раньше я чувствовала себя неуютно в открытых теорийских нарядах, так сейчас задыхаюсь в серубельских платьях. Нужно привыкнуть к тому, что я вернулась домой.

— Прошу прощения, Ольна. Не могли бы вы повторить?

Я вижу, как на лице Ольны промелькивает раздражение, но она вежливо отвечает:

— Мы обсуждали кандидатуры послов в другие страны, Ваше Величество. Теперь, когда у нас все стабильно, пора начинать налаживать отношения с пятью королевствами.

Да, конечно. Послы. Я слышала начало разговора. Речь шла о назначении представителей в каждое королевство из числа моих советников. Именно тогда я начала сожалеть о том, что мои послы отправятся в путешествие, а мне придётся остаться здесь, в замке, и сходить с ума в ожидании даже самых небольших новостей из других королевств.

Из Теории.

По крайней мере, скоро прибудет король Худжио из Климы, если его пребывание в Теории пройдет хорошо. Он привезет с собой в Серубель вести о совершенно новом королевстве. Я уверена, что короля Худжио точно буду слушать внимательно. Может его визит так меня воодушевит, что я захочу принять участие в работе совета. Или, возможно, я сама провожу его в Климу, вместо того чтобы посылать посла. Нужно будет не забыть выудить приглашение…

Проходит несколько минут прежде, чем я понимаю, что Ольна снова задала мне вопрос. На этот раз вздыхает она.

— Королева Сепора, мы не хотим утомлять вас такими мирскими заботами. Мы в любое время можем проголосовать, а позже представить вам отчёт для окончательного решения.

Она имеет в виду, что я свободна. Я понимаю, что мне следует возразить, что меня отсылают с моего собственного заседания совета, но хватаюсь за возможность, чтобы сбежать из этого зала. Я испытываю вину из-за охватившего меня облегчения, когда встаю и отодвигаю назад стул с высокой спинкой.