Тяжёлая вода (СИ) - "Arno" - Страница 36

Воодушевленные победой негры с дружным одобрительным ревом принялись исполнять его указания.

Олохор в разделке оказался намного крупнее, чем целый. Мяса и сала было столько, что Джаг сомневался, хватит ли бочек для хранения. Разделка убитого кита шла до ночи. Мяса выходило очень много. Джаг заблаговременно велел вытащить на палубу все коптильни и жаровни, а Вабу назначил следить, чтобы не разгорелся пожар. И все равно закоптить столько мяса — надо работать пару суток, не покладая рук. К счастью, мясо олохора очень долго не портилось даже в необработанном виде, и времени на заготовку припасов было предостаточно.

Работа кипела по всему кораблю и внизу у борта. Тушу кита подтянули к нему накрепко, привязали дополнительными веревками и обтянули сетями. От огня коптилен и печей на палубе стояла невыносимая жара. Пришлось по максимуму снять все снасти и связать паруса — как бы не загорелись. Джаг сначала ходил среди моряков, раздавая указания, но вскоре уморился и стал наблюдать за происходящим с квартердека, усевшись на бочонок у фальшборта.

Отличный улов, просто превосходный. Мяса должно было хватить на месяцы пути через море. Конечно, Джаг не собирался так затягивать путешествие. Чем скорее на горизонте появится безопасный порт, тем лучше. Но чем черт не шутит. И на этот случай провианта припасено предостаточно, голодного бунта точно не случится. К тому же, сейчас команда воодушевлена и пребывает в приятном расположении духа.

Негры резво сновали по палубе, и работа спорилась. Они поднимали из за борта корзины с крупно нарубленными ломтями китовьего мяса и ведра с жиром. Их уносили на вторую палубу, на разделку — там, внизу, с десяток дюжих негров, вооружившись тесаками, нарезали на столах толстые куски на ломти разных размеров: потоньше — на быстрое копчение, покрупнее — на букан и засолку. От мясников продукт отправлялся либо сразу вниз, на третью палубу, где женщины укладывали их в бочки на хранение, либо сначала наверх, обратно на первую палубу, где их развешивали в коптильни, а уже потом паковали в бочонки.

Из корзин с мясом, которые негры доставали из за борта, густо лилась китовая кровь. Вся палуба быстро покрылась красной пеной, в которой моряки постоянно поскальзывались. В воздухе как следует смердило, к тому же снизу, из за борта, где разделывали кита, здорово несло потрохами чудовища. Но очень скоро вонь перебило приятным ароматом дыма и жареной дичи, который распространялся от коптилен и жаровен на верхней палубе. Этот запах напомнил Джагу, что он давно уже не ел. Как и вся его команда. Он уже несколько раз заметил, как негры утягивают с жаровен поджаристые ломти олохора и жуют на ходу дымящееся мясо.

— Похоже, пора объявить обед, не так ли, миссир Марна? — сказал Джаг, предвкушая предстоящее пиршество.

Его старший помощник, стоявшая у штурвала, поглядела на него необычным взглядом.

— Я так не думаю, — сказала она.

— Почему это?

Такой ее неожиданный ответ Джага сильно озадачил. Всегда Марна заботилась о своих ниггерах как о родных детях, а теперь — отказывает им в обеде. И это в день такой славной победы?

— Посмотри за борт, Марна, — сказал Джаг, привстав с бочонка и указав рукой, — Эти ниггеры забили целого олохора. Черт возьми, разве они не заслужили как следует набить животы свежим мясом?

Но та в ответ неожиданно рассмеялась. Джаг недоумевал все больше.

— Что смешного?

— Вот поэтому я нужна тебе, капитан Джаг, — сказала она. — Потому, что ты их еще плохо знаешь.

Джаг встал с бочонка и шагнул к Марне.

— Да? И что же я не знаю?

— Посмотри сам за борт, капитан Джаг. Просто посмотри.

Джаг сделал, как она сказала — в такой день не хотелось беситься, да и вообще было интересно, к чему она ведет.

За бортом кипела работа. Три десятка негров кромсали тушу убитого чудовища, разделяя ее на куски, которые можно было поднять на борт. Среди них легко было выделить могучего негра Дужо. Он без устали рубил тушу олохора крепким колуном, вырезая гигантские ломти сала и мяса.

— Сколько мяса они уже добыли? — спросила Марна.

Джаг пригляделся. Под командованием Дужо бригада добилась значительных успехов в свежевании добычи. На вид почти треть олохора была разделана, о чем Джаг и сказал Марне, и та показала ему жестом руки, что он сам ответил на свой вопрос:

— Вот именно. Треть туши.

— Послушай, — сказал Джаг, — в другой ситуации мне было бы абсолютно плевать на то, что какие-то ниггеры остались без обеда. Но они — моя команда.

— А мне они — братья по крови. И поэтому я знаю, а ты не знаешь, что ниггер с набитым брюхом — сонный ниггер.

Джаг хотел было, как привык, что-то возразить, но так и замер с открытым ртом. А ведь действительно, подумал он, если вся команда нажрется до отвала, — олохора можно отвязывать от борта и отправлять на корм рыбам. Для большинства из его моряков высшим счастьем в жизни все еще был полный желудок, а когда он полон — на все плевать. Зачем работать в поте лица, рубить вонючую китовью требуху, ведь все хорошо. Завтра? Какое еще завтра? Мое брюхо сегодня набито, а про какое-то там завтра я и слыхом не слыхивал!

Действительно, именно так любой из них и думал бы, дай им вволю наесться. Джаг в который раз подивился мудрости этой негритянки.

— Обеда не будет! — заорал Джаг на всю палубу. — Никаких вам отдыхов, пока не разделаем всю тушу! Разрешаю отходить на перекус по паре человек. Но не дольше пяти минут! Не набивать кишку до отказа! Старшие бригад пускай определят очередь.

Джаг перегнулся через фальшборт, взглядом выискивая Дужо.

— Камбала!

Могучий негр опустил уже занесенный топор, и поднял голову, утирая лицо тыльной стороной ладони. Он был весь густо вымазан в крови чудовища, как и вся его ватага.

— Я, капитан Джаг!

— Организуй у своей бригады перерывы. Пусть по двое лезут наверх и перекусят. Но не обжираться! Ваба!

— Джаг перевел взгляд на палубу и нашел другого своего офицера.

— Я тут, капитан Джаг, — ответил Ваба. Ниггер, по виду, тоже сильно умаялся, пока бегал по палубе и следил, чтобы ничего не загорелось.

— То же самое. Следи, чтобы работа не прекращалась и выгоняй с палубы ниггеров, которые засиделись на перерыве!

— Таточна, капитан Джаг!

— Так что никому не расслабляться, все за работу! Давай, давай, давай!

Джаг нетерпеливо похлопал в ладоши и заходил по квартердеку.

— Шевелись, черные! Солнце еще высоко!

Он поглядел на Марну, которая сверлила его вопросительным взглядом, и осклабился:

— Шутка.

Подбадриваемые Джагом, моряки забегали по палубе быстрее. Новости об отмене обеда их не обрадовали, зато в мозгах установилась отчетливая связь: чем быстрее закончим работу, тем быстрее и отведаем свежего мяса. Старшие бригад громко командовали своим людям, пресекая суету. Внизу Дужо также подбадривал своих моряков, и те стали махать топорами и тесаками энергичнее.

— Позволь спросить, капитан Джаг. Твоя рана тебя беспокоит?

Марна сказала это как бы между делом, не глядя на Джага, словно сосредоточившись на штурвале, хотя не было никакого смысла управлять кораблем, который стоит на месте со связанными парусами.

Беспокоит, подумал Джаг.

— Ерунда, с ней все путем. Лучше о чем-нибудь полезном думай, миссир Марна.

Она медленно кивнула, все так же не глядя на него. Джаг встал с бочонка.

— Если что, я буду у себя.

Она снова кивнула, так и не посмотрев на Джага, будто была полностью занята штурвалом.

Она все поняла, думал Джаг, заходя в свою каюту. С мозгами у нее все в порядке, это точно. Она поняла.

Поняла что?

Ответ Джаг чувствовал, но произносить его не хотел даже в мыслях.

Он снял ремни с ножнами и поставил в угол у изголовья койки, а сам уселся на нее и стащил с себя рубаху. Увиденное заставило его прорычать проклятье. Но прозвучало оно неубедительно.

Последний раз Джаг осматривал рану этим утром, и сейчас она выглядела словно еще хуже, чем тогда. После боя с олохором прошло уже несколько часов, и одежда Джага, после того, как кит искупал его в море, давно высохла на жаре. Но рана все еще оставалась склизкой и водянистой от жидкого гноя, который ее покрывал. От вида раны Джаг невольно сморщил лицо. Он потрогал пальцами сильно распухшую область вокруг пулевого отверстия. Воспаленный нарыв был мягким на ощупь и от каждого прикосновения все плечо взрывалось болью.