Полтора метра счастья (СИ) - "AlmaZa" - Страница 17

Эта работа занимала не просто больше времени, чем предыдущая. Она занимала в два-три раза больше времени, потому что теперь нужно было не разносить тарелки (а если приходили важные клиенты, то и это тоже), а следить, как их разносят другие, встречать гостей, распоряжаться залом, наблюдать за порядком в нём, проверять исполнительность уборщиц, бармена, шести-семи (в зависимости от смены) официантов, совершать проверку кассы и запрашивать отчетность с кухни, убеждаться, что с поставщиками алкоголя и продуктов никаких сбоев, нанимать оформителя в зал, когда приближался какой-нибудь праздник, вроде Хэллоуина, сопоставлять качество и стоимость таких услуг, оценивать результат, чтобы он удовлетворил изысканные вкусы кушающих у нас нуворишей. Голова была забита до поздней ночи, и вскоре уже автоматически думала только о ресторане и его нуждах. Я приходила в него около часа дня, к открытию, а уходила из него после часа ночи, когда двери закрывались за последними посетителями. Жизнь швырнула меня в карьерные перипетии, спасая от самой себя и своих проблем. Вспоминать их было некогда и, сердящаяся ранее на Хима за то, что его могут сдернуть из постели ночью и до утра, теперь я получала от него злопамятные ответные упреки. Добираясь домой к двум ночи, я падала спать, а в восемь уже вставала на учебу, и так большую часть недели, день за днем. Выходные уже не пугали скукой и бездельем — я ждала их, как спасения и возможности выспаться. А Химчан ждал их, чтобы забрать накопленный супружеский долг, потому что тактично не лишал меня последних сил в течение трудовых будней. Его непредсказуемые дежурства и отправки на вызовы ненадолго выпали из моего поля зрения, потому что от усталости я иногда, к своему стыду, не замечала, когда он ушел, а когда вернулся. Но постепенно я вживалась в новый ритм и приходила в себя, акклиматизируясь и привыкая. Сон стал спокойнее и более чутким, а не беспробудным, без задних ног, и когда по выходным вдруг отсутствовал Хим, я воспринимала это, как личное оскорбление. Особенно после случая, когда как-то вышло так, что мы с нашими графиками не смогли пересечься три дня подряд. Мы только созванивались, и оставляли друг другу записочки на подушках и столе, или стикером на мини-холодильнике или ноуте. Я разрисовывала свои сердечками и поцелуйчиками, сообщая, во сколько вернусь и куда убежала, а он ограничивался текстом ровного каллиграфического почерка без живописи, с дивно органичным сочетанием заостренных вершин букв и витиеватых, округлых низов, но зато содержащим такую милую заботу, что в его чувствах сомнений не возникало. «Не ставь тапочки у порога. Когда ты ночью приходишь, то спотыкаешься и можешь ушибиться». «Убедись, что ничего вокруг не намокло, когда включаешь фен — током ведь ударит!». «Надень шапку! Хватит форсить — уже ноябрь!». «Тень я выгулял, обедай не спеша и отдохни». Исполняя его командирские указы, я дождалась своего выходного, но не успела, отдохнувшая и потягивающаяся, открыть утром глаза, как он умчался в свою контору. Позвонив ему днем, я услышала предупреждение, что скорее всего он будет поздно. Вечером его телефон оказался вовсе отключен. А когда он явился далеко за полночь, я уже ненавидела весь мир, переволновавшись и истомившись ожиданием. Вымотанный и чем-то загруженный, Хим тепло поцеловал меня и, умывшись и даже ничего не поев, вырубился спать. Не посмевшая приставать к нему, на первой паре в университете на следующий день я думала о том, что будет, если мой крутой мужчина перестанет изматывающе до меня домогаться и однажды, кто знает, вообще насытится сексом окончательно и потеряет интерес к моему телу? Это было очень глупо, думать о таком в связи с единственным разом, что Хим не воспользовался возможностью заняться любовью, но эта бредовая идея не покидала меня пол-утра.

Вечером в ресторане было не очень людно. Может, всех дождь распугал, и жители мегаполиса предпочли ужин в квартирах у телевизоров, а может ещё что. С пробивающей счет одного из клиентов официанткой, мы поглядывали на часы, гадая, придёт ли ещё кто-нибудь в такое время и в такую погоду, когда стеклянные двери раскрылись. Широкоплечий мужчина, стряхивающий с себя капли, показался мне на миг европейцем, но, стоило ему сделать шаг и выйти на более яркий свет, я поняла, что он кореец. В таких делах я редко ошибалась.

— Добрый вечер, — подошла я его встретить и заговорила на нашем родном, услышав который, он с приятным изумлением приподнял брови. — Вам зал для курящих или некурящих?

— Некурящих, если можно, — улыбнулся он очень доброй улыбкой. — Я за здоровый образ жизни.

— Замечательно, — улыбалась я и без того широким сиянием зубов, за которое меня вечно все, с кем я работала, от проституток до официанток, прозывали ходячей солнечной рекламой. — Идёмте, — провела я его к уютному небольшому столику и подала меню, схваченное на ходу с тумбы для персонала. — Закажете сразу что-нибудь выпить?

— Зелёный чай с жасмином. — Я собралась отходить, кивнув. — Очень приятно слышать в чужой стране свою речь. Признаться, в английском я не силён. — Дав знак, что выслушала его и поняла, я всё-таки отошла, чтобы не мешать ему определиться с пищей. Несомненно, именно в надежде найти родной говор он и забрел в ресторан с вывесками на хангыле и китайско-японских иероглифах. К счастью, сегодня была моя смена, а не другой администраторши — китаянки, и он нашёл то, чего хотел. Чуть позже я подошла с блокнотом и записала всё, что он выбрал, предварительно посоветовавшись со мной по поводу ингредиентов и составляющей основы блюд. — А вы давно в Штатах или родились здесь? — задал он вопрос, закончив с заказом.

— Нет, я уехала из Сеула полтора года назад, — дружелюбно отозвалась я. Контакт с клиентами, которые его хотят, не противоречит обязанностям администратора. Напротив, услужить беседой человеку — всегда пожалуйста. Это ведь не то, чем я занималась прежде, где клиенту нужно было позволять совсем другое…

— А что так? За лучшей жизнью? — поинтересовался он. Видно было, что ему хочется с кем-нибудь поговорить, или именно женской компании требуется, но, увы, тут я не собиралась способствовать.

— За лучшим мужчиной, — честно сказала я и, убедившись, что он замолчал, пошла отнести его заказ на кухню. Мне не нужен флирт с кем бы то ни было, кроме мужа. У меня есть он, Химчан, и самоутверждаться за счет того, что я привлекаю ещё чьё-то внимание, кажусь кому-то симпатичной, мне не надо. Я забрала тарелки у повара и принесла их позднему посетителю, выставляя на стол с подноса.

— Я не заметил сначала обручального кольца, простите, — извинился он за попытку разговора со мной, чем вернул моё расположение. Видно, что это хороший человек. Но, наверное, одинокий. Я посмотрела на его руки.

— А вы холосты, судя по всему?

— Развелся полгода назад. — Я опустила опустевший поднос к классической черной юбке до колен, застыв со взглядом, полным сочувствия. Что обычно говорят в таких случаях? «Сожалею»? Но ведь не умер же никто. Он смущенно махнул рукой. — Нет-нет, я не пытаюсь вызвать жалость своей не сложившейся личной жизнью.

— Что вы, я и не подумала… Да и, никто не застрахован он неудачной попытки, правда? — Я задумалась, а могли бы мы развестись с Химом? Допустим, по той причине, что угнетала меня с утра? Ну нет, я и без секса его любить буду, и никуда не денусь. Надеюсь, он тоже. — А долго вы были в браке? — на всякий случай уточнила я, чтобы примерно представлять, какой срок приближает катастрофу.

— Семь лет, — он указал рукой на стул по другую сторону столика. — Может, присядете?

— О, нет, нельзя, — кивнула я в сторону бара и закромов ресторана. — Не положено.

— Конечно, понимаю. Просто когда девушка стоит, мне неуютно сидеть.

— Ничего страшного, — заверила я, и зачем-то полезла, куда не просили: — А можно нескромный вопрос?

— Да, но в зависимости от его нескромности я не обещаю на него ответить, — пошутил мужчина.

— Почему вы развелись? Что послужило причиной?

— Причиной… — он пожал плечами. — Да не было ничего такого примечательного. Никаких измен, обид. Наверное, время погасило пыл и чувства. Становится как-то не так… вместо того, чтобы сближаться, однажды ты просыпаешься с чужим человеком, хотя вы ничего плохого друг другу не делали. Мы все меняемся с возрастом, и у нас так не совпало, что мы менялись в разные стороны.